— Сомневаюсь, что у вас есть на примете толпа из желающих, подходящих под мой заказ.
— Нет, конечно. Но я с массовкой и не работаю. И еще: не знаю, сказали вам или нет, я не перебираю варианты до бесконечности. Я предлагаю тот вариант, который считаю наиболее удачным. Если у вас складывается — я буду рада. Если нет — это уже не ко мне.
— Одна попытка?
Надежда на то, что этот вариант может выгореть, тает с каждой минутой. Алла только разводит руками.
— Ну мы же не в тире. Тут или в яблочко, или промах. Но если вас это хоть чуть-чуть успокоит, я люблю попадать.
— Да уж, — вздыхаю я. — Похоже, на этот раз если кто и попал, то это я.
Рассмеявшись, она ставит на стол чашку и склоняется вперед. Взгляд становится непривычно серьезным.
— Так, резюмируем. Вы хорошо выглядите, у вас хороший достаток, хорошая работа. Но расстались вы с бывшим недавно. Совсем недавно. Именно поэтому и не допускаете мысли о том, чтобы выйти замуж по-настоящему. Даже элементарно о том, чтобы с кем-то встречаться. Хотя в вашем окружении наверняка есть мужчины, которые вами интересуются.
Она не ждет подтверждения. Кивнув, продолжает.
— Расставание было болезненным. Настолько, что вы хотите поскорее прекратить эту агонию. Долго встречались?
— Пять лет.
— А расстались?..
— Неделю назад.
— И он уже планирует свадьбу… — задумчиво тянет она, намекая на то, что их отношения на самом деле длятся куда дольше. — Интересно, кто кого пока не отпускает? Он вас? Или вы его?
Мне кажется низким рассказывать о подарках Валеры. Я просто скорее хочу поставить на всем этом точку.
— Кстати, а на какой срок вы хотели бы заключить брак? Это важный нюанс, поэтому нужно сразу его уточнить.
Я задумываюсь: окрутила она его быстро и легко. Наверное, за пару недель. Свадьба — это все же шаг посерьезней, так что надо отмерить с запасом. Хотя если судья посчитает Валеру выгодной партией, они поторопятся.
— Месяц. Максимум два.
Алла кивает, смотрит в окошко, какое-то время молчит.
— Альфонса было бы найти проще всего, он с удовольствием повелся бы на ваше шикарное предложение. Но! Его бы легко раскусили, а еще это была бы халтура с моей стороны.
— То есть вы беретесь за мой заказ?
— Берусь. Но предупреждаю: придется чуть-чуть подождать. — Она поводит плечами, как будто разминает их, и мечтательно улыбается. — Давненько я не стреляла.
— Спасибо! И кстати, если вы не хотите взять с меня деньги… Может, примете благодарность котенком?
Алла заверяет, что у нее двое львят и один взрослый лев и наотрез отказывается пополнять домашний «зверинец». Так что здесь я выстреливаю вхолостую, но в общем встречей довольна.
Слабо верится, что она действительно справится с поставленной задачей, но посидели мы хорошо, да и кофе был вкусным.
— Ну здравствуй, — застает меня звонок брата, когда я сажусь в машину. — Почему не звонишь? Оставила меня в опасной ситуации и забыла! А у меня на работе, между прочим, сегодня человек двадцать поинтересовались, как я себя чувствую!
— Что так? Папин коньяк оказался просроченным?
— Скорее закуска. Твой «борщевой набор» решил устроить восстание. Я зашел их проведать, принес вкусненького, а они мне за это стали грызть пальцы и хотели снять скальп.
В подтверждение своих слов Филипп сбрасывает свою фотографию с царапинами на ладони и в области виска.
— Как я могу искупить свою вину? — спрашиваю, старательно пряча смех.
— Как будто не ясно, — ворчит он, — привези антисептик.
— Вечером буду, — даю обещание брату.
— Постараюсь дожить.
В конце рабочего дня я заезжаю в винный магазинчик. Так, это мы пробовали, хорошее. А папин коньяк, похоже, просто сменил место хранения.
У Ириски еды хватает, поэтому я спокойно оставляю ее за хозяйку, а сама еду к брату.
— Ну наконец-то! — радуется он, когда я вхожу, а потом замечает бутылку и немного грустнеет. — А почему одна? Я, между прочим, заслужил куда больше!
— Решила, этого вполне хватит, чтобы обмыть твои травмы.
— Ладно, отнесу себе в плюс, что я даже на поле боя так хорошо выгляжу. Садись давай, сейчас будем ужинать.
Я сажусь за пустой стол, Филипп расставляет тарелки, а потом в дверь кто-то звонит.
— Пицца?
Он качает головой.
— Суши?
— Под такое вино?! — поражается он и уже на ходу поясняет: — Я ужин нам сам приготовил, так что это не доставка еды.
Ужин в исполнении Филиппа — это весьма любопытно. Но все же куда интересней, кто там пришел. Может, все-таки решился познакомить меня с поклонницей персиков?
Не выдержав ожидания, выхожу из кухни. А в доме-то никого. Филипп вышел и не входил. Дает девочке инструкции? Держит на улице в дождь?
Толкаю дверь и застаю замечательную картину. Чуть поодаль стоит незнакомый мужчина — просто гора мускулов — и мой брат. При этом мой брат ласково прижимает к себе одного из котят и качает головой.
— Не знаю, я что-то начал уже сомневаться. Сначала разместил объявление, но… Это же не просто котенок. Это же Серый Клык!
— Что-то он хилый. — Мужчина с сомнением рассматривает котенка. — На фотографиях был такой борзый, а тут, боюсь, пока его довезу, зачахнет совсем.
— Маскируется. Привык, как и я. Не хочет переезжать.
Филипп тяжело вздыхает, поглаживает котенка и с сомнением тянет:
— Может, и правда, оставить его? Пусть дразнит соседских собак, а то они совсем обнаглели. А так за день нагавкаются, пока он будет сидеть у меня на заборе, — к ночи охрипнут.
— Этот сможет, — соглашается гость, — вон какой цепкий.
Он протягивает руку — то ли чтобы помочь отцепить котенка, то ли чтобы погладить его. И вот не знаю, как это происходит, отсюда не особенно видно, но котенок оказывается уже у него. И лезет, лезет по нему на плечо.
— Ты смотри, как похож на вас, — хвалит Филипп. — Мелкий, а уже так ловко подтягивается!
Мужчина недоверчиво рассматривает мордочку котенка — тот упрямо пытается заползти выше. В итоге широкая ладонь его просто размещает на массивном плече, и котенок затихает, оглядываясь вокруг с такой высоты.
— Да уж, — качает головой Филипп, — так смотритесь, что жалко вас разлучать. Ладно, еще плюс тысяча — и, так и быть, отпускаю.
Тысяча? За беспородного котенка? Вернее, плюс тысяча?! Я едва не бросаюсь с лестницы, чтобы заверить мужчину, что котенок бесплатный, что мы будем рады отдать его просто так. Он ведь сейчас уйдет! Развернется и уйдет!
Но, к моему удивлению, мужчина не спешит избавиться от животного. Повернув голову, рассматривает его, а тот доверчиво тыкается ему усами в лицо.
— Хорошо. Забираю.
Достав бумажник, он отсчитывает купюры и так и выходит за ворота — с котенком на плече. Слышится звук машинных шин.
— Ну что, пойдем обмывать? — Подойдя к крыльцу, брат помахивает купюрами. — Говорил же: бери две бутылки, я заслужил.
— Не могу поверить, что кто-то его купил. Я мечтала хотя бы бесплатно раздать.
— И в этом как раз и заключалась стратегическая ошибка. То, за что не платил, не ценится. Обычно оно никому и даром не надо.
— Ничего себе! — снова удивляюсь я, когда он кладет деньги на подоконник к уже довольно пухлой стопочке.
— За такую фотосессию, что я им устроил, это еще даже мало! — отмахивается Филипп. — Кстати, хорошо идут, прям даже похлеще подшипников, хоть бери и бизнес меняй. Остался только один.
— Какой?
— Самый вредный. Ты его назвала Томат.
— А ты?
— А я посмотрю. Если девушка придет, будет мимикрировать под милаху и Рыжика. Если мужик — уйдет с торгов как Пират.
Между тем он достает из холодильника тарелку с сырной и колбасной нарезкой и ставит на стол. Я сначала жду, что он добавит что-то еще, а потом понимаю, что это все, что он приготовил.
— Так что ты смотри, — говорит он, разливая вино по бокалам. — Если что, твою крысу я тоже продам.
— Она не продается. Она мне вон дом охраняет.
— Тоже дело, — соглашается он, подхватывает кусочек сыра и вспоминает: — К тому же, с учетом, сколько я ей пармезана скормил, она не окупится.
Мы сидим минут тридцать, когда Филиппу снова кто-то звонит. Подняв руку, чтобы я молчала, он выжидает еще пару секунд и только потом отвечает.
— Да… Вообще-то мы на сегодня не договаривались, мне нужно как-то привыкнуть к мысли о расставании, все же такая потеря… А, уже приехали? Ладно, иду.
— Хочешь сказать, что приехали за Томатом?
— Посмотрим, — подмигивает он, поднимаясь, и предупреждает: — Слушать можешь. Вмешиваться — нет.
— Да я и не собиралась подсматривать! — возмущаюсь я. — Но раз ты приглашаешь…
Конечно же, я иду следом за ним. Филипп сначала открывает ворота, впуская девушку. Позади нее стоит красная машина, да и сама она выглядит ярко, эффектно. От блеска в ее сережках можно даже ослепнуть. А еще кольца на пальцах, цепочки — и все сверкает, несмотря на погоду.
Заметив меня, она небрежно кивает. Я остаюсь на крыльце, а брат идет за котенком. Тот явно не в восторге от перспективы вечерней прогулки, вцепился в его руку так, что отодрать его можно вместе с кожей Филиппа.
Она его не возьмет. Увидит такого бандита и не возьмет. Зря только котенка под дождиком таскаем, пусть бы себе отдыхал.
— Это он? — Девушка недоверчиво всматривается в котенка, потом что-то ищет в смартфоне. — На фото он не сильно похож. Этот какой-то худой.
— Похудел, пока ждал, — уверенно заявляет мой брат. — Его братьев уже разобрали, а этот взгрустнул.
Она снова смотрит на фото и на котенка.
— Как-то быстро он скинул в весе.
— Очень впечатлительный. Видите, как цепляется за меня? Знает, что я останусь совсем один, не хочет меня оставлять. Это же как в жизни. — Он демонстративно осматривает девушку. — Вес маленький, но большая душа. Хотя если он вам не нравится…
Филипп склоняется над котенком и, делая вид, что сюсюкает с ним, потихоньку отцепляет от себя его ноготки.