Он кивает.
Согласен с ним ознакомиться?
Я чувствую себя полной дурой, когда понимаю, что его кивок предназначался официанту, который подскакивает к нашему столику.
— Чего изволите? — выдает он подобострастно.
Воронов переводит взгляд на меня.
— Кофе? Или чего покрепче, чтобы мы выпили на брудершафт и ты смогла проще переключиться на «ты»?
— Кофе.
— Уверена?
Темный взгляд так и подначивает, сочится иронией: «Уверена, что справишься? Не собьешься?»
Я киваю.
— Два кофе.
Официант испаряется.
— Я смотрю, ты не сторонница ритуалов, — говорит Воронов. — И тем удивительней, зачем мы здесь собрались — чтобы совершить почти самый древний из них.
Кофе приносят быстро. И он оказывается очень вкусным. Возможно, я принимаю желаемое за действительное. Но пью с удовольствием. Пью и рассматриваю мужчину напротив, который делает так же.
— Вы не знали, что это буду я, — делаю вывод.
Он даже не думает отвечать.
— Ты не знал.
А вот теперь отмирает.
— Если бы знал, пригласил бы тебя в место получше. Куда-то, где нам обоим было бы гораздо комфортней.
— Ты знаешь еще такие же красивые места, как тот пустырь?
Наверное, мне не удается скрыть своего восхищения, которое охватывает при воспоминании. Город у ног, миллионы ярких огней, тишина, которая обволакивает.
— Знаю. Красивые места. Места силы. Но открою их после свадьбы.
И снова такая уверенность, что свадьба у нас состоится! Поразительно. Но это хорошо, что он напомнил. Я двигаю к нему папку с контрактом. Он достает его и внимательно принимается читать.
— Там нет ничего необычного. Обязательство о неразглашении, срок… пока прочерк. Просто я сомневаюсь: полгода или хватит двух месяцев. Естественно, никакого раздела имущества — ни движимого, ни недвижимого.
Мне кажется, что он меня даже не слушает. Но он кивает и дает обещание:
— Без претензий. Проездной на метро оставишь себе.
Я прячу улыбку за чашкой кофе. Он знает, кем я работаю, он видел мой круг общения, так что догадывается, что машина у меня есть. По меньшей мере есть средства, чтобы ее купить. Мне кажется, этот черный юмор — попытка меня расслабить. Ну или усыпить бдительность. Так что я быстро мысленно собираюсь.
— Да, — говорит он, дочитав, — составлено четко, по делу и без фантазии. Теперь посмотри, как работают профессионалы.
И он двигает ко мне пухлый талмуд, который мог бы составить конкуренцию Уголовному кодексу. А я и надеялась, что это он, если честно. Да, в распечатке — ну мало ли как он любит читать? Может быть, в крупном шрифте и чтобы статья отдельно на каждой странице.
У меня был шок, когда я увидела в кафе Воронова? Я ошибалась. Тогда было просто сильно удивление. Шок я испытываю сейчас.
— Да тут и литра кофе не хватит, чтобы все прочитать!
И сейчас, когда слышу невозмутимое, без нотки сочувствия:
— Мое предложение выпить шампанское все еще в силе.
И сейчас, когда в ответ на мой ошарашенный взгляд он подбадривающе улыбается и добавляет:
— Читай-читай. Если согласна, завтра распишемся.
Я залпом допиваю свой кофе. Качаю головой, когда читаю в глазах Воронова вопрос: «Ну что, теперь по шампанскому? Ты созрела для моего предложения?»
Какое спиртное? Тут на трезвую голову читать минимум неделю придется!
Я открываю первую страницу. Не утерпев, подсматриваю номер последней, и нет, все, что случилось до этого, было проверкой для слабаков. Сто страниц! У него стостраничный контракт!
Это нужно забросить работу, взять отпуск и только и делать, что читать этот талмуд!
Нет, понятно, что фиктивный брак — серьезное дело и ознакомиться нужно. Но неужели нет выхода проще?
— Естественно, я прочту от корки до корки, — говорю я, то ли его убеждая, что ли себя. — В спокойной обстановке. Дома. Можно пока вычленить основные моменты?
— Все просто. Мне нужна жена. Все должно быть более чем убедительно и достоверно. Иными словами, мне нужно, чтобы в нашу любовь поверила не только она сама, но и все окружающие.
Ну, тут наши желания совпадают, поэтому я согласно киваю.
— Конфиденциальность. Имущество, как движимое, так и недвижимое, разделу не подлежит, претендовать на него просто бессмысленно.
Я снова киваю. Смотрю на талмуд: похоже, там все то же самое, что и у меня. Может, он просто слишком дотошный?
— Контракт на год.
А вот тут у нас серьезные расхождения. Все-таки год — это уже серьезная цифра. Целый год притворяться…
— Это долго.
— Год, — безапелляционно говорит он. — Естественно, я хорошо заплачу. Помимо ежемесячного пособия, которое тоже будет достойным, на твой счет после окончания контракта поступит приличная сумма.
— Деньги мне не нужны! Вернее, от тебя не нужны. Я вообще не рассчитывала, что с мужской стороны будет финансовое предложение. Честно говоря, я, наоборот, подумывала предложить со своей.
Он молчит, и я с талмуда, который листаю, перевожу взгляд на него. Воронов смотрит задумчиво, пристально.
Его взгляд очерчивает мое лицо, задерживается на губах.
Надолго.
И, кажется, с удовольствием.
Ох, а вот этот нюанс мы, кстати, не уточнили! Нет, понятно, что брак фиктивный, и все-таки нужно этот момент не забыть. Просто он смотрит так… смотрит так…
— Соблазняешь, — говорит он.
Ну вот, уже начинается…
— От меня денег не хочешь. Предлагаешь свои. Соблазняешь продлить контракт на два года.
— Убедил, — не теряюсь я. — Твои деньги возьму. А ты мои не получишь.
Он откидывается на спинку кресла и едва заметно улыбается. Как будто это не ему придется прилично потратиться, а наоборот — это он выиграл что-то солидное.
Подозрительно. Но если он так хочет расстаться с деньгами, не стану больше его отговаривать. Помнится, приют для животных жаловался, что у них нет средств, чтобы улучшить вольеры. Вот они и появятся. А еще у них постоянные проблемы с кормом и добровольцами.
Вынырнув из размышлений, я наталкиваюсь на взгляд Воронова. Отвлекает. Мешает сосредоточиться.
А еще становится душно. Я даже берусь за ворот свитера и немного его оттягиваю. Взгляд Воронова тут же перемещается на мою шею, и я оставляю свитер в покое.
— Не смотри так.
Он вопросительно приподнимает брови.
— Как?
— Как будто мы уже поженились и ты только и делаешь, что ждешь наступления ночи. Кстати, у нас, конечно, общие цели, и мы это в общих чертах обсудили… Но я считаю, не будет лишним внести вставку в контракт, что наши договоренности не предполагают консуммации брака.
Он выглядит удивленным.
Нет, он что же, питал совсем другой интерес? Может, несмотря ни на что, даже думал, что мы…
А потом он достает свой смартфон и принимается активно водить по экрану пальцем, тем самым демонстрируя, что у него к обсуждаемой теме ноль интереса.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, не сдержавшись.
— Гуглю, конечно, — говорит он невозмутимо. — Слушай, а ты против консуммации брака вообще или при свидетелях? Тут и такой вариант предлагают.
Ну, похоже, придется прописывать четче.
— Я против и того, и того варианта. У нас фиктивный брак. Во всех отношениях. Никакого секса.
Тут он теряет интерес к телефону.
— Между нами или вообще?
И вот вижу же, что он пугается не всерьез, но все равно улыбаюсь. Потом снова сосредотачиваюсь.
— Меня волнует только вопрос между нами.
— А если все выйдет иначе?
— Иначе — штраф. — Припомнив то, как брезгливо он держал крысу, я добавляю: — Если что, он уйдет в помощь нуждающимся животным. И да, сумма будет внушительной. Такой, чтобы не хотелось делать эту ошибку.
Для убедительности я достаю ручку и, подхватив со стола салфетку, пишу эти цифры.
— Интересно, — глядя на них, тянет задумчиво Воронов, — кому ты на самом деле больше не доверяешь: себе или мне?
— А разве это не очевидно?
— Да очевидно, конечно, — соглашается он. — И я бы даже добавил там нолик в конце, раз ты так любишь животных. Но не хочется тебя разорять. Я так понимаю, это же не за первый раз, а за каждый?
Я киваю — пусть проникнется этими цифрами. Потом качаю головой и хочу уточнить: какой каждый раз? Первый, даже если он и случится в случае форс-мажора и обстоятельств непреодолимой силы… Он же и будет последним!
Но Воронов деловито закапывается в портфель, который неприметно все это время стоял на соседнем стуле, достает из него огромную канцелярскую прищепку и просто прикрепляет к ней мой вариант контракта.
А потом открывает его на последней странице и оставляет автограф. А ко мне двигает талмуд.
— Я со своим заданием справился, — говорит он, вставая. — А тебе приятного чтения.
Впрочем, из кафе он не убегает. Как джентльмен, даже помогает отодвинуть мне стул и помогает одеться. И доносит талмуд до двери. А на улице, осмотрев мою композицию с двухстраничным контрактом, вежливо предлагает:
— Вас подвезти?
— Сами доедем.
Нажав на брелок, я подхожу к своей красной красавице, которая приветливо встречает меня светом фар. Чувствую, что Воронов смотрит.
Как вовремя я забрала ее из ремонта!
Сев в машину, я уже трогаю с места. Но все-таки любопытство подталкивает меня посмотреть, как там Воронов. Кстати, что-то его «Мерса» не видно. На чем он предлагал меня подвезти? Может, как раз ему не помешал бы проездной на метро?
Притормаживаю.
И тут замечаю, как из белого джипа выскакивает какой-то мужчина и услужливо открывает дверь перед Вороновым. Тот садится в машину, а когда проезжает мимо меня, опускает окно и интересуется:
— Подтолкнуть?
Моя любимица посылает его фарами. А спустя пару минут уверенно обгоняет.
Глава 21
Анжелика
— Что ты здесь делаешь?