Но дело не в этом. Пожалуй, именно охотничьи навыки заставляют меня не удерживать сейчас Анжелику.
— Хорошо посидели, да? — говорит она, соскальзывая с моих колен.
Ну, не поспоришь. Хотя могло быть и лучше. И дольше. Что касается Анжелики, надеюсь, ей было не очень-то жестко. Я держался как мог.
Она заправляет за ухо прядь своих роскошных волос и берет в руки бокал, не сразу замечая, что он уже пуст.
— И хорошо отдохнули, — улыбается она.
Здесь провести улучшения проще простого, потому я иду за бутылкой вина. Не потому, что я такой радушный хозяин, просто не помешает немного остыть. Ну и ей сделать выдох, расслабиться, перестать чувствовать себя под прицелом. И пока ей совсем не обязательно знать, что на уток и ежиков я уже не согласен.
Я прихватываю с собой еще один бокал и возвращаюсь в гостиную. Играет негромкая музыка, Анжелика сидит на диване по-домашнему, подогнув ноги. Я передаю ей бокал с вином и сажусь рядом.
Не впритык, чтобы на нее не давить. Спустя пару глотков она сама ко мне разворачивается. Ей нравится ощущение свободы, то, что она сама может контролировать зону личного пространства.
— Какие у тебя планы на завтра? — спрашивает она и тут же поясняет свой интерес: — Просто интересно, чем ты обычно занимаешься в выходные?
В памяти тут же всплывают ночные клубы с куда более громкой и зажигательной музыкой, коньяк и аромат женских духов, который меня обволакивает. Откидываю. Такое ей не расскажешь. Память подкидывает другую картинку, с моего последнего дня рождения: чисто мужская компания, коньяк, подставная Маргарита Аркадьевна. Вздохнув, откидываю и это. Напрягшись, память пытается перебросить меня во времена, когда моя старая горничная была раза в три моложе, чем новая, и…
— Я готов внести в свои выходные разнообразие. Обстоятельства поменялись, почему бы не попробовать что-то новое. У тебя есть какие-то конкретные предложения?
— Вообще-то, по-хорошему надо провести в доме уборку, — тянет она без особого энтузиазма. — Но я как подумаю, сколько здесь комнат, мне сразу хочется выйти опять на работу.
Мне нравится ее честность. То, что она не пытается строить из себя этакую хозяюшку, которая готова бросить все и заниматься натиркой бокалов.
— Мне самому при мыслях об этом было бы дурно, — говорю я. — Потому у меня и работают горничные. Думаю, они будут рады выйти из отпуска.
Я слышу, как Анжелика облегченно вздыхает. Воодушевившись тем, что ей не придется провести несколько дней со шваброй и тряпкой, она уже с энтузиазмом делится планами:
— Хочу завтра заехать в приют для животных. Нужно завезти корм, да и так… поговорить с Лидой, хозяйкой приюта. Потом думаю заехать в дом к родителям, они просили присматривать за ним. Хотя там, конечно, появляется Филипп и осталась домработница. Но все равно маме будет приятно, что я не забыла.
— Могу составить тебе компанию, — предлагаю я.
— Не уверена, что тебе будет это интересно.
— Судя по твоему тону, ты сомневаешься, что это будет интересно даже тебе. По-моему, вдвоем скучать легче. А ты как думаешь?
— Думаю, — говорит она, тепло улыбнувшись, — что с тобой не соскучишься.
Первое признание. Ну что ж, оно стоило того, чтобы побыть в этот вечер монахом. Правда, в молитвах я не очень силен, а эта ее улыбка — как приглашение к тому, чтобы увеличить лимит поцелуев.
Но не пугать же. А то так и прохожу, как за Яровым: ружье заряжено, готово, а ни единого выстрела.
— Мне кажется, ты немного напряжен, — говорит Анжелика.
Я беру бутылку, обновляю вино, а заодно и меняю позу. Тяну к себе ногу. Устремляю взгляд в одну точку, прямо перед собой. Делаю несколько медленных выдохов.
— Так нормально?
— Нет.
Ее голос почему-то звучит не слева, а у меня за спиной. Повернув голову, вижу, что она стоит за диваном.
— Вот так, — говорит она, и ее руки ложатся на мои плечи. — Так будет значительно лучше. Теперь ты постарайся расслабиться.
Глава 34
Александр
Ее движения осторожные, как будто она опасается, что может мне навредить. Хочу ей сказать, что не сломаюсь, но затыкаюсь, потому что она начинает действовать гораздо смелее. Ее пальцы массируют уже не только плечи.
Она опускается к шее. Потом к моей груди. Потом к животу. Снова пробегается пальцами вверх. Хаотично. Довольно странный массаж, если честно, но это ведь явный прогресс.
Я расслабленно думаю: как бы так намекнуть ей, что моя шея уже вполне довольна вниманием. А вот если она опустится ниже, как собиралась…
Но она снова пробегается пальцами по груди, задевает пупок и опять бежит вверх. И куда так торопится?
Нет, странно, что она вообще дотягивается. Она же стоит у меня за спиной, стоит, а не свисает вниз.
Пытаюсь повернуть голову, но слишком меня разморило. Оказывается, я даже глаза открыть не могу.
Ее пальцы вновь поднимаются к моей шее, становится как-то щекотно. А еще я чувствую что-то пушистое. Ну и что это? Перышко? Нет, слишком пухлое и какое-то неуклюжее. Да и откуда перо? Нет, это что-то…
Пока движения продолжаются, я сосредотачиваюсь и пытаюсь опознать, что ползает по моей шее. Что-то мелкое, плюшевое, с длинным наконечником, что-то, что к тому же едва слышно пищ…
— Твою мать!
Резко подрываюсь и буквально сдираю со своей шеи белоснежную крысиную тушку. Оглядываюсь в поисках Анжелики и выдыхаю, когда вспоминаю. Вино, массаж, ее нежные руки, которые разминают мои плечи. Снова вино, неспешный разговор про животных, во время которого Анжелика сетует, что Ириске скучно в отдельной комнате и что ее питомица куда активней ест, когда рядом компания…
Ну и я с какого-то хрена соглашаюсь, чтобы крыса тоже посидела с нами в гостиной. Точнее, делаю это намеренно, а то она начала отговаривать меня от поездки. А тут увидела бы, что мне не плевать на животных. Просто я не держу их у себя в доме. И потом, крыса должна была сидеть в клетке.
И поначалу сидела. Позже Анжелика стала кормить ее сыром. Я подумал: сыр не мясо — не жалко. Сидел и молчал. На самом деле меня и правда расслабил массаж. Иначе я проследил бы, чтобы грызуна обратно заперли в клетку. И уж точно не уснул бы на диване. Тем более в такой душевной компании.
— В дом! — сообщаю крысе, которая пялится на меня своими черными бусинами.
Она возмущенно пищит. Одновременно с ней надрывается мой смартфон. Держа крысу на расстоянии, смотрю имя абонента. Яров. Прямо чутье у него на мое «прекрасное» настроение. Хорошо хоть, звонок не по видеосвязи.
— Да.
— Вижу, ты с утра позитивно настроен, сразу со всем соглашаешься, — бухтит он вместо приветствия. — Женитьба пошла тебе явно на пользу.
Это да. Как бы я иначе узнал, что такое крысиный массаж? И как бы еще догадался, что у меня в гостиной хреновый диван? А ведь дорогой, зараза. Стыдно вспомнить, сколько на нем пересидело гостей. А сколько раз оставались приятели? Святые же люди, молчали.
— Зато у тебя появилось много лишнего времени, — говорю я, потирая шею другой рукой. — А, твою мать!
Я и забыл, что во второй руке держу крысу. Снова вытягиваю ее перед собой на безопасное расстояние.
— Кто это там? — интересуется Яров. — Ты не один?
— Представь себе. Вообще-то, ты звонишь женатому человеку!
— А, ну тогда не буду мешать вам наслаждаться друг другом.
Черт, такое подозрение, что Яров все же как-то подглядывает. Иначе с чего бы такая издевка в самое яблочко? Даже крыса в шоке, смотрит и думает: «Какое тут наслаждение? Он же мужлан! Забыл, что у меня лапки!»
Кстати, да, ветклиника дорогая. Я ослабеваю хватку. Нам и так сегодня на корм тратиться.
И тут меня осеняет.
— Слушай, Яров, — говорю я, прежде чем он прервет связь. — А как там твой кот? Подрос? А то я бы тут кое с кем его познакомил.
Ответить он не успевает, потому что я слышу шаги на лестнице и тут же сбрасываю звонок.
Мой воинственный настрой слегка гаснет, когда я вижу Анжелику. Все еще заспанную, несмотря на то, что у нее влажные волосы и она после душа. Нереально красивую в слегка мешковатых штанах и футболке. А еще она тут же идет ко мне.
— Привет.
И улыбается.
И протягивает ко мне руки. Желая продолжить вчерашний массаж?
— Прости, я была уверена, что закрыла клетку.
Она забирает у меня крысу. Массажа нет, крыса в гости к коту не поедет, но улыбка Анжелики моя. Кошусь на хвостатую: ладно, может, без нее я бы вообще сегодня шею не повернул, все же как-то старалась.
А она предательница. Крутится на руках у хозяйки и все косится и косится в мою сторону.
— По-моему, ты ей понравился.
Крыса в шоке затихает, опасаясь, что, если это взаимно, я опять ее заберу. Пусть не надеется. Но использовать это в свою пользу мне никто не мешает.
— Понравился? Она провела со мной целую ночь! Присмотрись: она в меня влюблена!
Анжелика смеется. Крыса отправляется в клетку. А я в душ и переодеваться под многообещающее обещание:
— Я тебя жду.
Уже в комнате смартфон снова гудит. Взглянув на экран, понимаю, что это Щавель делится своим вдохновением. Отправляю снимки Анжелике, а сам иду в душ.
Подумав, надеваю джинсы и пуловер. Все равно сразу после завтрака уезжаем — чего туда-сюда раздеваться.
Спускаясь по лестнице, я слышу запах кофе и мяса. Останавливаюсь в проеме. На столе две чашки, салат: Анжелика не упускает возможности приучить меня к овощам. Она стоит спиной ко мне, накрывает сковороду крышкой и выключает плиту. Подхватив смартфон со столешницы, что-то увлеченно рассматривает. Наверное, снимки Щавеля.
А я смотрю на нее. Хорошая у нее все-таки майка, большая — съехала на одно плечо, оголив призывно второе.