Но долго грустить над архитектурным несовершенством мне некогда. Предпочитаю сначала сделать дела. В первую очередь особенно неприятные.
— Доброе утро! — вскакивает при моем появлении секретарша.
— Будет доброе. Кофе и два стейка сильной прожарки.
— Из вашего любимого «Авеню»?
— Да. А, нет, постой. Закажи из «La Crevet». Много слышал об этом ресторане, самое время попробовать.
Заказ прибывает довольно быстро. Запах изумительный. На вкус — пища богов! А стоит только представить реакцию Ярова на то, что я хоть копейкой вложился в процветание бизнеса ресторана, хозяина которого он на дух не переносит…
Вот только при этих условиях я и могу дойти до того, чтобы найти в телефоне копию контракта со свахой. И даже ей позвонить.
— Алла? Добрый день. Меня зовут Воронов Александр Юрьевич. Что мне там нужно сделать? Заполнить анкету? Я готов приступить!
Не знаю, что ей расписал про меня Яров — может, что я при смерти и нужно поторопиться исполнить мою последнюю волю? Но уже через пять секунд мне на почту падает талмуд с вопросами. Поблагодарив за оперативность, заканчиваю наш разговор.
Так, что тут? Возраст, цвет глаз, цвет волос, любимые блюда… Ну, с такой легкотней справится и моя секретарша.
— Алена, зайди!
Заходит, взгляд в пол. Полгода работает, а все равно трясется, как заяц, стоит вызвать ее в кабинет.
Вроде бы не такой я и страшный. Я даже не раз пытался с ней поговорить по душам. Мало ли что ей про меня наболтали.
— Я тебе отправил на почту анкету — заполни и перешли ее мне.
Стоит, молча слушает, кивает и смотрит на мой подбородок. Может, у нее какой-то бзик на тему мужиков с бородой?
Если слушать психологов, которые говорят, что все травмы родом из детства, я даже догадываюсь, какой бородач так на нее повлиял. Так что, может, на Новый год ее как-нибудь «разморозим». Пока пусть работает так. Главное, что у нее получается.
— Свободна.
Дверь закрывается.
Покончив с едой, берусь за работу. Так, сначала папка с ежедневной текучкой. Что у нас тут? Счет за ужин с главой пожарной инспекции района — ок. Встреча результативная. Счет за канцтовары — ну совсем уже обалдели! В сторону, в следующий раз с такой ерундой ко мне не потащатся. Так, а тут что?
Читаю — понять не могу, что за хрень? Какой-то список лекарств, рецепт из клиники «Айболит». Витаминный гель, препарат для восстановления костей, осмотр доктора… У нас что, кто-то из сотрудников заболел? Нужна материальная помощь?
Дохожу до суммы и впадаю в недоумение. Ну уж не так я мало плачу, чтобы пытаться содрать с меня такие копейки! Здесь вопрос принципа. У них такие оклады, что в нашу компанию стоит очередь из желающих!
Безжалостно откладываю лист в сторону, где лежит счет с канцтоварами, и вдруг замечаю какую-то надпись на обороте.
Читаю:
«Добрый день, Александр Юрьевич. Это счет за лечение Ириски. Отправила его вам, потому что до знакомства с вами у нее была повреждена только одна лапа, а теперь две. Реквизиты клиники указаны в этом же счете, вверху. Каждый должен нести ответственность за свои поступки, согласны?»
Угу, проще было оставить крысу у пацана. Нет, денег не жалко. Бесит сам факт, что она ни при чем, а я, оказывается, крысиный тиран.
Говоришь, каждый должен нести ответственность за свои поступки?
— Михал Михалыч? — набираю я главврача одной из наших больниц. — Узнал? Это Воронов.
— Конечно! Как я могу не узнать! Такой человек…
Это правда. Еще бы он не узнал. Я помог ему остаться после развода с любимой собакой, машиной и дачей. Хотя все ему пророчили в лучшем случае будку.
— Я тут попал в ДТП… Да жив-здоров… Кто пострадал? Слушай, об этом лучше не спрашивай… Но помощь мне все же понадобится…
Глава 5
Анжелика
— Анж, нам нужно поговорить!
Я с трудом расслабляю пальцы, которыми сжимаю зеркальце и помаду, и продолжаю красить губы.
Не хочу, чтобы он понял, как мне больно на самом деле. Видеть его, слышать его, даже вдыхать запах его парфюма. Который, кстати, я выбирала.
Не дожидаясь ответа, он входит в мой кабинет и закрывает за собой дверь. Садится в кресло напротив.
Я неторопливо заканчиваю красить губы и бросаю в сумочку зеркальце и помаду. Собравшись с духом, смотрю на Валеру. Чистая рубашка, идеально сидящий пиджак, выбрит, прическа — волосок к волоску. Хоть бы какое-то пятнышко, хоть бы щетина или взъерошенные волосы… Хоть бы одна деталь указывала на то, что ему было плохо эти два дня.
Нет. В нем по-прежнему все безупречно. И не догадаешься, какое нутро скрывается за красивым лицом.
Я сама этого долго не видела. Он был для меня идеальным. И наши отношения я считала идеальными. Как и многие наши знакомые.
— Анж… — ласково произносит он.
И я смотрю на него. Светлые волосы, в которые я любила зарываться пальцами. Голубые глаза, которыми мне так нравилось любоваться. Худощавая фигура. Мне в нем нравилось все.
А теперь все так странно. Смотреть можно. Трогать… При мысли о том, чтобы прикоснуться к нему, мне становится плохо. Физически плохо: сердце заходится в бешеной скачке, а воздуха не хватает.
— Анж, давай поговорим…
Рано…
Слишком рано и потому тяжело. Мой мир разбился два дня назад, и я еще брожу по осколкам. Возможно, когда-нибудь, спустя годы, я смогу спокойно смотреть на него, спокойно с ним разговаривать и не чувствовать. Пока — нет. Я слабее, чем думала.
Но ему этого знать нельзя.
Слабых не жалеют. Их в следующий раз бьют гораздо сильнее. Я слишком хорошо усвоила эти слова отца, чтобы снова подставиться. Повестись на голос, в котором сквозит чувство вины, на взгляд, который ищет мои глаза, пытаясь понять: чувствуешь, ты ведь все еще что-то чувствуешь?
Взяв сумочку, я поднимаюсь с кресла.
— Мой рабочий день на сегодня окончен. Последний клиент ушел пятнадцать минут назад. Я и так задержалась.
— Анж, пожалуйста! Уверен, вместе мы найдем выход из ситуации!
Я возвращаю сумочку на стол.
— Сто долларов.
— Что?
— Я частный нотариус, у меня платные консультации, а ты к тому же без записи.
— Ах да, конечно!
Он с улыбкой кивает и, хитро поглядывая в мою сторону, достает свой бумажник. Кладет купюру на стол. Взяв ее, я бросаю ее в сумочку и сажусь в кресло обратно.
— Я тебя слушаю.
Он пытается взять меня за руку, но я делаю вид, что мне срочно нужно передвинуть папку с одного края стола на другой. Поднимаю взгляд на настенные часы и предупреждаю:
— Через полчаса у меня важная встреча.
Во взгляде Валеры мелькает вопрос: «Интересно, с кем?» — но, к счастью, он его не озвучивает. Не думаю, что я сдержалась бы.
— Анж… — тянет он нежно и выпаливает на одном дыхании: — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя! Нельзя взять и просто перечеркнуть пять лет!
Я молчу. Напоминаю себе, что это клиент и прежде, чем отправить его по нужному адресу, нужно больше узнать о проблеме.
— То, что произошло между мной и Миланой, ничего не меняет, — продолжает он вдохновленно. — Я по-прежнему люблю тебя. Да, я оступился. Ну так с кем не бывает? Это просто ошибка, Анж! Маленькая ошибка. Я все сделаю… только подскажи, как мне ее исправить?
Так, проблема более-менее обрисована. Осталось уточнить кое-какие нюансы.
— То есть ты засунул свою «маленькую ошибку» в дочку судьи, а теперь хочешь, чтобы я помогла тебе ее по-быстрому высунуть? Мое мнение — ее мама не согласится на такой маленький срок.
Лицо Валеры бледнеет. Ну так нужно было думать чуть раньше. Мне хватило лишь раз увидеть, как Милана за него цепляется, чтобы понять: быстро он от нее не избавится. Ее не смущало даже то, что я застала их в его кабинете. Обняв его за шею, она так и продолжала раскачиваться.
Сложное дело, много работы — отмазки, на которые он ссылался в последние месяцы. Так что у них это было не раз. Он даже отдал ей свои выходные. Так что оступался он очень усердно.
— Анж… — выдыхает он, справившись с эмоциями.
Я снова подхватываю сумочку и поднимаюсь.
— Подожди! Ты что, вот так меня и бросишь? Я думал… В конце концов, я тебе заплатил!
— Все правильно, — соглашаюсь. — Ты сказал о своей проблеме. Я обрисовала последствия. Возможное решение проблемы — это уже вторая консультация.
Он усмехается. Я смотрю на него. Потом на часы. Он лезет в бумажник и достает мне сто долларов.
— В нерабочее время двойная оплата.
Он достает вторую купюру. В глазах недоверие. Зря. Я раньше тоже во многое не поверила бы.
Я кладу двести долларов в сумочку.
— Анж… — Он поднимается, обхватывает меня за плечи, но я делаю шаг в сторону. — Анж, я не хочу, чтобы все закончилось так…
— Тогда я тебя успокою. Мой прогноз следующий… Ты Лязенцову знаешь, она тетка с жесткими принципами. Плюс до одури любит свою дочурку, так что просто так тебя не отпустит. Постарается женить на ней. Милана ведь в тебя влюблена?
Он сжимает челюсти.
Злится.
— И какое же решение проблемы ты можешь мне подсказать?
— Если хочешь выжать из этого брака максимум, сделай предложение сам. Чем дольше ты будешь тянуть, тем менее выгодные условия в итоге получишь.
Выйдя из кабинета, я попадаю в розарий. На самом деле это приемная, а заодно и кабинет моей помощницы. Но из-за обилия букетов роз ее не каждый сразу заметит.
— До завтра, Соня.
— До завтра, Анж… — Она оглушительно чихает и трет нос. — До завтра, Анжелика Генриховна.
Я слышу шаги Валеры у себя за спиной. Раньше в такие моменты меня всегда охватывало предвкушение. Сейчас он подойдет ко мне, обнимет, и все остальное станет неважным…
Он знает, как на меня это действует, а потому я сама к нему оборачиваюсь.
— Маленькая просьба. В ответ на дельную консультацию. Перестань, пожалуйста, присылать цветы. Слышишь, у Сони на них началась аллергия.