— Какой олимпиаде?
— Тебе виднее. Ты же себя так изводишь — не я. Как ни загляну по-дружески к тебе — ты в спортзале. Как ни позвоню — занимаешься. Теперь вот начал нырять. Может, придумали какие-то утешительные соревнования для ветеранов?
— А, ты об этом. Все места уже заняты. Дождись, когда тебе придет рекламный проспект от пенсионного фонда. Может, вам организуют отдельную группу.
Матвей самодовольно хмыкает. Он и раньше знал, что на свой полтинник не выглядит, а после того, как его супруга шутя попросила выдать ей хоть одно молодильное яблоко, окончательно уверовал, что время его не достанет.
Откровенно говоря, многие из знакомых Матвея хотели бы узнать, где растет это чудо-дерево. А потом посмотрели на то, что случилось с его супругой… Может, яблоко он ей и не дал, но пару зерен закинул. И поняли они, что шутки с Яровым плохи, и очередь за яблоками стремительно рассосалась.
— Давай выходи уже из воды. Афродита из тебя все равно так себе: борода длинновата.
— Это ты просто мстишь за то, что я не привез твоему коту крысу и в итоге он без деликатеса остался.
Выйдя из воды, закидываю на плечо полотенце.
— А живота и правда нет, — комментирует Яров. — Я смотрю, сон на воде хорошо помогает.
— Если ты уйдешь, я продолжу. Вдохновился. Хочу усилить эффект.
— Одевайся. Поедем куда-нибудь посидим, перекусим. Недавно открыл для себя неплохой ресторан — там пока людей мало, повар старается, так что можно хорошо отдохнуть.
— Вот так и умирают возможные рекорды, — вздыхаю я и уже на пути к раздевалке оборачиваюсь. — А ты что приехал-то? Соскучился?
— Проголодался. У Ирины сейчас аппетит специфический, а один есть отвык.
Врет зараза. Но мастерски врет. Другой бы и правда поверил. Но посидеть с другом в ресторане — хорошее дело. Тем более что на первый взгляд заведение неплохое.
Мы занимаем стол в дальнем углу. Диваны удобные, в меню мясо есть, а пока выносят закуски и коньяк.
— Интересно, — говорю я, глядя на бутылку, — кто из нас будет трезвым водителем?
— Не переживай, пытать друг друга не будем, — отмахивается Матвей. — Позвоню Косте — он нас развезет.
— Это ты хорошо придумал с личным водителем.
— Еще бы! Но ты не расстраивайся. Две горничных, один из которых молодой парень, — это пусть и не практично, но довольно оригинально. Я такого еще ни разу не видел.
— Это ты еще не видел, на что он способен, — бахвалюсь я, вспоминая ее цветовые эффекты.
Он разливает коньяк, и после первой рюмки ко мне приходит понимание.
— С твоей Маргаритой Аркадьевной все в порядке, не переживай. Правда, ее любовь к овощам… Мне кажется, будь ее воля, она бы мне все вокруг дома уже ими засадила. Только газон и елочки как-то спасают.
— Вижу, все так, как я и говорил: ты уже успел ее полюбить. Так тепло о ней отзываешься. — Проигнорировав мое удивление, он продолжает опрос: — А что с женой?
— А что с женой? А, если ты наконец надумал что-то подарить нам на свадьбу, пожалуйста, принимаем. У нас как раз солидный срок на кону — две недели. Первую неделю ты пропустил.
Яров снова наливает коньяк и подхватывает кусочек из сырной нарезки.
— Тут можно спиться, пока они приготовят еду, — возмущаюсь я и выбираю орешек в меду.
— Ты мне зубы не заговаривай. Говори честно: как у вас там? А то уже зима, а мы вместо того, чтобы в доме по-человечески посидеть, по забегаловкам мотаемся. У вас там эти контракты… А у меня Ирина девушка ранимая и романтичная, не хочу, чтобы забивала себе таким голову. Она верит, что если люди женятся, то исключительно потому, что любят друг друга. И это у них на всю жизнь.
Как заговорил-то, а? И это с его послужным списком. Мне выговаривает за единственный брак, а сам?
— Интересно, — похрустывая орехом, который белки точно забраковали за древностью, говорю я, — а что она думает о тех, кто женится в третий раз?
— Думает, что, хотя человек дважды ошибся, он теперь опытный, мудрый, поэтому в третий раз сделал правильный выбор, — не моргнув глазом, выдает Яров.
Удобная версия. А самое главное, не удивлюсь, если его жена действительно так считает. Я уже говорил: она каким-то чудесным образом не видит в нем недостатков.
— Нет, тут точно не ресторан, а какая-то наливайка, — поглядывая в сторону кухни, откуда к нам никто не торопится, говорю я.
Яров, похоже, со мной тоже согласен и делает то, что положено в таких заведениях. А именно — опять наливает.
— Мне по дороге домой еще нужно будет заехать кое-куда, — произношу вслух, делая тем самым пометку.
А то алкоголь на практически голодный желудок… Да, ненадежно. На всякий случай вношу это в блокнот и ставлю напоминание. Заодно сбрасываю сообщение Соне, что сегодня меня уже не будет.
«Веселых стартов, Александр Юрьевич!» — присылает она ответное сообщение. Даже немного неловко, она считает, что я продлил себе день здоровья. Нужно это запить.
— Наливай, — предлагаю я другу. — Кстати, когда у тебя уже мелочь родится?
— Летом. Долго еще. Догнать не успеешь, но, если сильно постараешься, в тот же год со своим еще можешь вписаться. Или какие там у вас планы? Чего ты хочешь?
И тут я зависаю.
Перед глазами появляется смутная картинка, нечеткая — Анжелика и ребенок у нее на руках.
Две следующие рюмки пролетают незаметно, но не бесследно, потому что наружу вырывается правда:
— Я хочу, чтобы ей стало плевать на контракт.
— Что-что? — недослышивает Яров.
Когда ему удобно, он мастерски имитирует человека преклонного возраста.
— Я правильно понимаю? Ты состряпал стостраничный контракт мелким шрифтом — иными словами, пособие для офтальмологов. Заставил Анжелику все это прочитать, будем откровенны — пожертвовать не только спокойным сном, но и зрением. Она всю эту твою чушь подписала, а теперь ты хочешь, чтобы она об этом просто забыла?
— В твоей интерпретации ужасов, через которые ей пришлось пройти, ты забыл добавить, что, когда она все это подписывала, сильно рисковала сломать себе руку.
Яров откидывается на спинку дивана, а взгляд говорит: да, он спокойно принимает мою поправку. Столько страниц! Такой риск действительно был.
— Слушай, давно хотел тебя спросить: о чем ты думал, когда составлял этот ужас? Чего добивался? Я раньше думал — остаться навечно в холостяках. Но ты умудрился жениться, и моя версия рухнула.
— Честно?
— Конечно. Насочинять новых версий я и сам в состоянии.
А для того, чтобы вдохновить меня не передумать и говорить правду, Матвей опять наливает.
Под воздействием хмеля память выуживает то, что давно под руинами: женский смех, жаркий шепот, звучные обещания. Тогда все казалось легким и правильным. Отношения должны развиваться, иначе они умирают. Мы оба понимали, что дальнейшее развитие наших отношений — вступление в брак.
Я даже не знаю, что меня подтолкнуло. Возможно, это были какие-то фразы, которые не нашли в душе отклика, обрывки услышанных разговоров или подсознательное ощущение, что между нами что-то не так, что это не мой человек.
Может быть, мне просто хотелось проверить. Хотелось убедиться, что я ошибаюсь.
Я сделал ей предложение. А после того, как она ответила «да», достал не только кольцо, но и брачный контракт…
Смех исчез, жаркий шепот сменился не менее жаркими обвинениями, вместо звучных обещаний полился поток из негодования и проклятий. Свадьба не состоялась.
Жалею ли я?
Нет. Хотя тогда, когда смотрел на нее, смотрел, с каким негодованием она впивается в строки, я почти не дышал от волнения.
Отталкиваю от себя далекое прошлое.
Было и было.
Хорошо, что прошло и привело меня к настоящему.
— Составляя этот контракт, я хотел одного. Чтобы его подписали не глядя. Просто потому, что все, что в нем, для нас не имеет значения.
— Н-да… — выдает глубокомысленно Яров.
Он поворачивает голову в сторону прилипшего к стене официанта, тот мгновенно подрывается, и спустя минуту на нашем столе наконец появляются блюда. Прям волшебное воздействие Медузы Горгоны. Хорошо, что мне он по-дружески дает поблажку и мы встречаемся взглядами, уже когда яд обезврежен.
— Маразм крепчал… А я только недавно подумывал переименовать твой контакт в своем телефоне.
— Врешь. Тебе нравится, что ты не только мой друг, но и клиент, и я не могу ответить тебе взаимностью.
— Нет, ну а как тебя называть? Перевел столько бумаги, хранил ее десять лет, а когда с нее сдули плесень, недоволен, что ее внимательно прочитали.
— Преувеличиваешь. Я прекрасно понимаю, что с Анжеликой этот номер не выйдет. У нас были другие обстоятельства. Она сделала правильно — все внимательно прочитала, хотя… На самом деле у меня большие сомнения насчет внимательности. Ну или у нее не так хорошо с памятью, как она думает, потому что некоторых пунктов там нет и в помине. Но говорить я ей об этом не буду. Прочитала — и хватит. Теперь пусть забудет.
— Забудешь тут, как же, — бухтит Яров. — Я твой талмуд для новобрачных видел только со стороны — и то десять лет находился под впечатлением.
— Анжелика — женщина сильная, справится. Я в нее верю.
Яров окидывает меня задумчивым взглядом, а потом наливает коньяк и произносит тост:
— Поздравляю.
— Спасибо.
Друг есть друг. Ему не обязательно задавать кучу вопросов, чтобы понять.
— Кстати, раз такое дело, давай позовем Таканохаши. А то у меня до сих пор впечатление, что мы его немного надули.
— Да ну, не выдумывай. Он деловой человек. Ему есть чем заняться.
— А мы с тобой кто? Он, кстати, говорил, что у них в компании скоро корпоратив, собирался нас пригласить. Вот пусть заодно и расскажет, что нас там ждет. Все-таки японские традиции от наших отличаются.
И вот была же у меня мысль, что это плохая идея.
Но друг есть друг. Его один на один с чужими традициями не оставляют.