– Извини, что я вам помешала.
Я молодец. У меня даже получается улыбнуться. А вот Лука досадливо морщится.
– Ничего непоправимого не случилось.
– Надеюсь. – Я вновь улыбаюсь. – К тому же дома вам, возможно, будет даже удобней.
Лука прищуривается, а я тут же прикусываю язык. Он же не примет это за жалкую вспышку ревности?
– Мне пора. Мы заехали всего на минуту. В прошлый раз задолжали бармену, вот и решили очистить совесть. Ира, наверное, меня уже потеряла. Была рада все же увидеться.
Черт! Черт, черт! Ну кто меня тянет за язык, да еще заставляет частить? Лучше молчать, как Лука, а то несу какую-то чушь. Теперь он может подумать, что я его упрекаю за то, что он не приехал. А это вообще не имеет значения, потому что он не обязан. Не обязан ко мне приезжать и вообще поддерживать со мной отношения.
Но когда я собираюсь его обойти, он отталкивается от стены и преграждает дорогу. А потом поднимает руку и медленно проводит большим пальцем по моей скуле. С нажимом, будто что-то втирает мне в кожу.
– Слишком толстый слой пудры?
На его губах мелькает усмешка.
– Нет, – говорит он, не прекращая непонятных движений. – Просто ты сильно волнуешься, а я пытаюсь тебя успокоить.
– Не лучший метод, – говорю я, чувствуя, что волнение начинает зашкаливать.
– Да, – соглашается он.
Но вместо того, чтобы прекратить, его палец опускается вниз, к уголку моих губ.
У него горячие руки, да и сам он будто наполнен жаром. Я чувствую, как мои щеки неумолимо заполняет румянец, дышать становится тяжелее. А еще теперь я понимаю, почему дома мне не удалось провернуть трюк с одеколоном. Можно обрызгать и стены, а толку не будет.
Здесь более сложная комбинация. Его любимый парфюм смешан с запахом его собственной кожи.
Вместо обещанного волнения я чувствую, что меня будоражит – пристальный взгляд, его руки, то, что он слишком близко. От желания прижаться к его ладони становится страшно, и я пячусь назад.
– Мне пора, – повторяю я. – Да и тебя, наверное, ждут.
– Марина с моими друзьями. Я ей рассказал о тебе. Она поняла, что нам нужно поговорить.
Нет, я не хочу разговоров. Не хочу его объяснений. Это же глупо – повторять по второму разу. Я все поняла. Теперь точно все поняла.
Марина… На самом деле я даже имени ее знать не хочу, но оно врезается в память. И тут же мозг сверлит мысль: а смогла бы я так? Зная, что другая беременна от моего мужчины, спокойно оставить их одних? Чтобы поговорили…
Хотя после тех поцелуев, наверное, да. Она уверена в себе и их чувствах, знает, что ей нечего меня опасаться.
– Поговорить? О работе? – понимаю, что вновь говорю торопливо, но ничего не могу с собой сделать. – Наверное, это не самое подходящее для этого место. Если ты мне сбросишь телефон, с кем связаться или куда подойти…
– Со мной.
А вот теперь у меня включается стоп.
– То есть… ты хочешь… чтобы я работала… на тебя?
– Это ты хочешь работать. А у меня как раз есть вакансия. Хотя, если бы ты выбрала другой вариант, было бы проще.
Я прекрасно понимаю, о чем он.
– Просто деньги я не возьму. Но если и правда есть работа и я туда подойду…
– Главное, чтобы она тебе подошла.
– Хорошо. Спасибо. Возможно, ничего не получится, я вообще ничего не понимаю в чае. Да и не самый лучший работник сейчас. Но я буду очень стараться.
Он улыбается.
Да.
Да, я опять говорю слишком быстро.
Но это все эта улыбка. Она сбивает меня.
– Созвонимся, – роняю и вновь пытаюсь его обойти.
– Я заеду.
Сделав шаг, оборачиваюсь.
– Зачем? На мотоцикл я не сяду. Просто вышли мне время и адрес.
Собираюсь отвернуться, а он…
– Я не хотел, чтобы ты это видела.
А он делает чуточку больно, хотя не знает об этом. Моя память вновь услужливо рисует картины увиденного. Только на этот раз подключается воображение и дорисовывает то, что увидел Лука и что потом отразило мне зеркало. Бледное лицо, расширенные глаза, растерянный взгляд.
Мне хочется стереть, отобрать у него это воспоминание.
Но единственное, что я могу, – попытаться хоть что-то исправить.
Для него.
Для себя.
– Я не должна была сюда приходить. Это твоя территория, твои друзья, твоя девушка, твоя жизнь. Я не хочу в нее вмешиваться. Обещаю, что больше не буду мешать. Еще раз прости, что так получилось.
Я ухожу до того, как он успевает хоть что-то сказать.
Не хочу, не готова продолжать разговор. Да и слишком устала от этой веселой поездки.
Ира замечает меня, едва я выхожу из коридора-тоннеля. Мне кажется, я отлично держусь: говорила не торопясь, у меня даже голос не дрогнул. Но, видимо, все-таки что-то отражается в моем взгляде, потому что она соскакивает с барного стула и оказывается рядом со мной.
– Давай уедем, – прошу я. – Мы ведь уже отдохнули.
Она бросает взгляд поверх моего плеча и кивает.
Только когда мы отъезжаем достаточно далеко, я медленно выдыхаю, наконец отпуская эту ситуацию, вечер. Я выглядела жалко, смешно? Ну и пусть. Просто я немного позволила себе помечтать.
Положив руку на живот, ласково улыбаюсь еще не рожденному малышу. Он – самое главное. Самое драгоценное, долгожданное. Та мечта, ради которой я буду очень стараться. А все остальное не имеет значения.
– Пончик… – окликает меня подруга.
Я поворачиваюсь, думая, что она достаточно выждала и теперь собирается меня допросить. А она показывает ладонь с зажатой купюрой.
– Не успела отдать, представляешь? Уже второй раз. Специально достала, а тут… Похоже, у нас входит в привычку пить на халяву. С таким бонусом и спиться недолго.
– Бедный бармен, – я начинаю смеяться, – он на нас разорится.
– Делов-то, – отмахивается она беззаботно. – Выкуплю его в личное рабство.
Вспомнив его грозный вид, даже ежусь.
– А ты бы не боялась, что он устроит бунт за свободу?
– Я бы очень на это надеялась. Что взбунтуется, возьмет меня в плен и как начнет мне мстить за свое угнетение… – Вздохнув, она машет рукой. – Такое только в любовном романе можно прочесть. Кстати, надо подкинуть эту идею Алисе. Вдруг она вдохновится? Он – высокий, красивый, гордый, но бедный. Она – добрая, покладистая, с приданым в виде подержанного авто и неувядающей бабушки. Как думаешь, это бы стали читать?
– Ну… если бы после ее второго побега из бара он не щелкал клювом над бокалами, а взял бы и догнал ее, зажал где-нибудь в темном переулке, припечатал к шершавой стене, а она бы закинула на него ногу, а потом его пальцы проникли…
– Так, Пончик, что-то мне подсказывает, что эти фантазии не связаны с тем, что ты обсмотрелась порнухи. Давай-ка рассказывай, что там у вас в коридоре случилось?
– Не у нас, – вяло сопротивляюсь я.
– Рассказывай про «не у вас», – соглашается она на такой вариант.
Ну я и рассказываю. Ира не комментирует. Срывается только раз, когда я не совсем в подробностях, но говорю, как Лука прикасался к моему лицу, пытаясь меня успокоить.
– Тоже мне, валерьянка с бородой! – бухтит негромко она.
А потом слушает, слушает. Так внимательно, что я начинаю переживать за дорогу: она вообще-то следит за ней, нет?
Но зря я в ней сомневалась. К моему парадному мы приезжаем без приключений.
– Хочешь, у тебя заночую? – предлагаю она.
– А что, бабушка уже не выдерживает твоего храпа?
Мы смеемся.
– Я в порядке, – говорю ей. – Правда в порядке.
Она задумчиво рассматривает консоль. Водит по ней ладонью. Трогает руль, как будто ей было мало держаться за него всю дорогу.
– Кажется, я понимаю, почему шеф продает эту машину, еще и так дешево. Она несчастливая. Наверное, откажусь.
Мне становится снова смешно: видно же, что машина ей нравится. И она уже считает ее своей.
– Знаешь, – говорю я, и на этот раз совершенно искренне, – я даже рада, что мы туда съездили. А машина красивая. Если она тебе подходит – бери. Только смени в ней, пожалуйста, освежитель.
– Легко!
Ира срывает висящую елочку и выбрасывает ее в окно.
– Купила первый попавшийся. Хотелось, чтобы в ней уже было хоть что-то мое.
Вот с такой легкостью и надо избавляться от ненужного, от того, что мешает. В квартире я первым делом открываю все окна. Отпускаю шарики. Шторы и подушечка, на которых слишком сильный запах парфюма, отправляются в стирку. Два флакона с одеколоном убираются с видного места и прячутся в тумбочку. А душистый кот…
В машинку его не засунешь, поэтому сначала я выношу его в гостиную. А ночью возвращаю обратно.
Потому что он пушистый и мягкий.
Только поэтому, да.
Глава 24
Наталья
Утром события вчерашнего дня кажутся смутными и далекими, как будто не про меня. Поездка в бар, неловкое знакомство с девушкой Луки, разговор про работу.
Залив пакетик с чаем кипятком, разогреваю слойки с мясом. Столько их напекла, что можно несколько дней не готовить. И все равно ведь останутся.
Немного посомневавшись, набираю Егора. Конечно, сейчас воскресенье и он может не захотеть приехать из-за такой ерунды…
– Ща буду! – объявляет он вопреки моим опасениям. – Только никому не отдай – я уже выезжаю!
– Да кому я отдам?
– Мало ли, – ворчит он, чем-то шурша.
Уже одевается, что ли?
– Кроме тебя и некому.
– Правильно! – хвалит он. – Вот так и думай!
Я едва успеваю сложить слойки в пакет и позавтракать, а он уже звонит в дверь. Вот это скорость! Нужно, кстати, спросить, где он живет – явно где-то неподалеку. Звонок в дверь повторяется.
– Неужели так сильно проголодался? – смеюсь я, распахивая дверь, и… – Лука?
На пороге действительно он.
Наверное, мое удивление отражается у меня на лице, потому что он спрашивает:
– Ждала кого-то другого?
– Вообще-то, да.
Он проходится взглядом по моим спортивным штанам и футболке. С недосыпа мне кажется, что он слегка расслабляется. Шурша пакетом, который держит в руках, заходит в квартиру.