– Разрешаю. Без фанатизма, конечно. Секс тоже можно. Тоже без фанатизма. И то и другое даже полезно. Эндорфины, гормоны счастья… Но ваш мужчина должен учитывать некоторые нюансы, да? Понимаете, о чем говорю? Главное – исключить давление на живот и прислушиваться к своим ощущениям.
– Эм… да, все понятно, спасибо большое! – поспешно благодарю я.
И не смотрю, не смотрю на Луку!
На то, что у него проблемы со слухом, я не надеюсь. Этот номер даже с его папой не прокатил.
Понимаю, что смущаться здесь нечего, это же не я задавала вопросы, но щеки мои горят значительно ярче, чем встречные светофоры. А ближе к дому все только усугубляется. Так я бы спросила его: не хочет ли он зайти? Он уже был у меня дома, не раз. А сейчас он может подумать, что я намекаю. Услышала разрешение от врача – и вперед!
Но и уйти просто так тоже странно.
Мои сомнения разбиваются его натиском. Едва машина останавливается у моего парадного, он просто обхватывает меня за шею и тянет к себе. Мои губы его узнают, даже приветствуют тихим стоном.
Тело отзывается на его запах, властность, с которой он удерживает меня, и жадность, с которой он терзает мой рот. Выбивая из головы все связные мысли, заставляя забыть про смущение и выдохнуть между поцелуями:
– Поднимешься?
– Сейчас не могу. – Очерчивает пальцем мой рот, как будто ему недостаточно, мало и действительно хочется большего, переступить через ту черту, у которой мы бродим так долго, то встречаясь, то отталкивая друг друга. – Я тебе позвоню.
Из машины я выхожу с улыбкой от уха до уха и не пытаюсь этого скрыть. Взгляд Луки приятно обжигает между лопатками. Обернувшись у двери парадного, хочу махнуть ему рукой, но вижу, что он отвлекся на телефон.
– Да… нет, я занят, – долетают до меня обрывки его разговора. – Не стоит, я не голоден.
Я захожу в парадное раньше, чем Лука поймет, что я могла его слышать. Стою так какое-то время – в темноте, тишине. А потом сама себе удивлюсь: ну и что я тут себе сочинила? Кто-то из знакомых пригласил его пообедать. У него много друзей и приятелей. Егор же пояснял, почему он Паук.
Да кто бы ни пригласил, пусть даже тот, о ком я решила не думать. Главное – что он отказался, разве не так?
Ира не зря поручилась за своего шефа. Федор Иванович хоть и состоятельный человек, но без напускного снобизма. Его не смущают условия, в которых приходится стричься. Это я больше волнуюсь, что ему не будет комфортно.
– Не развалюсь, – говорит он, когда я начинаю суетиться и пояснять, что, так как мы не в салоне, все будет чуть-чуть по-другому.
Его реакция на мой вопрос «чего бы ему хотелось», тоже емкая и короткая:
– Главное – просто не испортить.
Не спешу соглашаться с ним. У него интересные черты лица – жесткие, волевые; хорошие, хоть и жесткие волосы. Это только кажется, что прическу мужчине сложно испортить. На самом деле это не так. Да, женщин прическа меняет сильнее, но если у нас есть средства для укладки, заколки и другой арсенал, чтобы что-то исправить, мужчины «носят» то, что им достается.
– Почему вы пришли ко мне? – спрашиваю я перед тем, как начать стрижку. – У вас очень хороший мастер.
– Он в отпуске. – Он сдвигает брови на переносице и ловит в зеркале мой взгляд. – Договаривайте. Мастер хороший, но…
– Осторожный, – улыбаюсь я. – Скорее всего, он не рискует предлагать вам что-то новое. У вас давно эта стрижка?
Он задумывается. Рассматривает свое отражение.
– Она мне подходит, – выдает свое резюме.
– Несомненно, – я даже не спорю. – Но если вы мне доверитесь, я сделаю стрижку, которая еще больше вам подойдет.
Его цепкий взгляд снова находит мой.
Но я не тушуюсь. Даже если сейчас его мысли крутятся вокруг того, что он понятия не имеет, как я работаю. Пришел случайно, на один раз. А я даже в салоне не работаю, так, стригу время от времени на дому. Может, он даже жалеет, что согласился приехать.
Но это та область, в которой я не тушуюсь. Поэтому взгляд Федора Ивановича встречаю спокойно, уверенно. А это всегда ощущается. Вот и он прищуривается в раздумьях и просто кивает.
Мне хочется плясать вокруг него, но пока рановато. Да и некогда: процесс затягивает, пальцы с удовольствием прикасаются к инструментам, от которых не успели отвыкнуть. Из гостиной доносится тихая музыка – фон для клиента, настроение для малышки, которая притаилась, пока я работаю.
Интересно, она сейчас спит или улыбается, как и я? Не знаю. Но чувствую, что ей, как и мне, хорошо.
Время пролетает незаметно и с интересом. Закончив работу, я отхожу на шаг и оставляю в отражении зеркала только клиента.
Он чуть подается вперед, поворачивает голову и неспешно поднимается со стула. Вот в те секунды, пока он ко мне разворачивается, я немножко волнуюсь. Правда волнуюсь. Ему идет эта стрижка, она делает его современней, при этом лишь подчеркивает его мужественность.
– Спасибо, – говорит он, доставая бумажник. – Разницу между «хорошим» и «лучшим» я понял.
А еще он ее высоко оценил. Потому что сумма, которую он оставляет, довольно внушительная. Нет, столько и правда берут, но лишь в некоторых раскрученных, элитных салонах. Я пытаюсь ему указать на эту ошибку, но он давит мои возражения на корню.
– Я плачу не за имя, а за работу. Она мне понравилась.
Мне приятно, так приятно слышать такие слова. Но зачем-то я бормочу едва слышно:
– Я даже не предложила вам кофе…
Он смеется.
– У меня хватает его на работе. Увидимся. Несколько месяцев у нас еще есть?
Заметив его взгляд на мой живот, я киваю.
– Тогда до встречи.
– До свидания.
Когда он уходит, я еще раз пересчитываю деньги, которые он мне оставил. И думаю: кофе… к чему эта фраза про кофе? Я же знаю, что он хозяин сети ресторанов и что кофе у них хоть опейся, Ира сама говорила.
Слава богу, хватило ума не предложить ему чай. А вдруг бы он согласился?
У меня появляется время и желание наконец самой попробовать этот чай. Опасения, что он окажется ужасным, пропадают, едва по кухне разносится его запах. Раньше мне казалось, что он пахнет цветами и травами, а теперь возникают ассоциации с осенью и горами. Так и представляю, как я поднимаюсь вверх, надо мной небо и солнце, а вокруг море кипрея.
С наслаждением делаю глоток. Лука был прав, чай хорошо успокаивает. Хочется лечь, ни о чем не думать, несколько минут провести для себя. Никуда не спеша, ничего не планируя. В абсолютной тишине, и…
И куда там!
Звонок мобильного вырывает меня из нирваны.
– Наташка, ты мне должна! – заявляет подруга.
– Сколько? За что? Какие сроки отдачи? – лениво интересуюсь я и делаю новый глоток.
Чай настолько хороший, что не могу сдержать удовлетворенного выдоха. Голос подруги тут же меняется, становясь из требовательного встревоженным.
– Тебе плохо там, что ли? Ты задыхаешься?
– Я отдыхаю. Пью чай, которым с тобой поделилась.
– Смело! А соседи еще не приходили? Не интересовались, когда ты закончишь травлю тараканов в квартире?
– Вот так и становятся жадинами. Больше ничем не буду делиться!
– Ладно-ладно, молчу, – говорит она, давясь хохотом. – Я по другому вопросу. Слушай, ты чего моего шефа не сфоткала? Пришлось мне за ним изрядно побегать. Хорошо – я успела!
– Зачем мне его фотография? Да и тебе? Он, конечно, видный мужчина. Но он ведь женат, ты сама говорила.
– Я тебе портфолио собираю, – признается она. – Пока только лайки и комментарии, но ничего, я уверена, что скоро появятся и клиенты. Тем более после фотографии шефа.
На душе становится так тепло, что хочется обнять целый мир. А у Иры чутье, и она этим пользуется.
– В общем, шеф вернулся в прекрасном расположении духа, отправился на какое-то мероприятие и меня отпустил. Давай собирайся, проедемся по магазинам. Я буду через десять минут.
– А мне ничего не надо! У меня все есть!
– Значит, походишь со мной за компанию, – невозмутимо заключает она.
И врет же.
Чувствую, что врет, и оказываюсь права. Первый же магазинчик, к которому мы сворачиваем в мегамаркете, с весьма говорящим названием – «Кенгуру».
– Я честно искала «Мой мамонтенок», но не нашла, – трогательно сообщает подруга, затаскивая меня на буксире внутрь. – Наверное, это не слишком приятная ассоциация для беременных.
– Ты бы еще «Три поросенка» загуглила, – ворчу я.
Но волей-неволей начинаю осматриваться. А вскоре понимаю, что есть смысл одеваться именно в таких магазинах. Одно дело – купить себе что-то больше на пару размеров и выглядеть как объемный мешок. И совсем другое – где есть понятие, что при беременности тело не всегда разносит во все стороны сразу.
Ну и так как гардероб все-таки нужно обновить, а я не только подработала, у меня есть еще и постоянная работа с высоким окладом, могу шикануть. Удобные брюки, платье как раз на такую погоду, пиджак – все это я себе позволяю. А вот на курточку денег жаль. Тем более что она совсем не практичная.
– Хотя бы примерь, – предлагает мне Ира.
– Куда я в ней? Она пригодится максимум на неделю – на две. Лучше если смотреть, то что-то толковое.
Привожу доводы, понимаю, что права. А отойти не могу. Куртка кожаная, короткая. Я ее и застегнуть, скорее всего, не смогу: не сойдется. Но нараспашку она бы смотрелась красиво. Прекрасно подошла бы и под платья, которые у меня теперь есть, и под брюки. Я бы даже на мотоцикле в ней смотрелась уместно.
Не то чтобы я собиралась на нем прокатиться, просто представилось. Ярко так, что я даже увидела себя сидящей на байке. За спиной у Луки. И мы бы смотрелись с ним гармонично.
– Нет, – вздохнув, решительно отхожу от соблазна. – И вообще, наверное, хватит.
– Да конечно! – возмущается Ира. – А мне?
Я соглашаюсь, что так будет справедливо. И без подозрений захожу следом за Ирой в бутик с нижним бельем. Помогаю ей выбирать, с удовольствием рассматриваю красивые комплекты.