В общем, через полчаса брожений и бесплодных попыток коммутации с норманнскими окаменелостями, сидел печальный я в открытой кафешке и пил грог. Грустный официант грустно на меня посмотрел и грустно положил на стол пачку листовок.
Ознакомившись с макулатурой, я грустно вздохнул, положил пару сиклей чаевых и пошел по прилагающейся к одной из листовок схеме. А в целом это были рекламки, как раз тренировочных залов и репетиторов, от «Всепобеждающей боевой магии Склиффсона», до «Уютной рунной вышивки мадам Гретты».
Выбрав наиболее не пафосное «Чары у Ёфура», я к этому самому Ёфуру и направился. На втором этаже каменно–деревянного домика меня встретил парень лет двадцати, на голову меня повыше и раза в полтора пошире в плечах. Мысль «вот это кабан!» прекрасно иллюстрировала его имя. Единственное, что меня радовало — его усы вяло и уныло висели. Мои же были устремлены ввысь, в готовности пронзить небеса!
Ну а убедившись в своем безоговорочном усатом превосходстве и доминировании, я поинтересовался, а чему меня херре Ёфур сможет обучить. На что парень на удивление высоким дискантом озвучил:
— Херре Пауэлл, могу научить малому кругу чар хирдмана, могу части большого. Сейчас, — ответил он на мой вопросительный взгляд и выдал пергамент с названиями.
— Меня интересует «дыхание Нифльхейма», ледяные руны, последние только создание, — уточнил я, на что парень кивнул. — «Ухо Кари» и, пожалуй, «Веревка Соль».
— С веревкой я сам не сказать, чтобы мастер, — почесал затылок Ёфур. — А с остальным без вопросов.
— Ну, основам обучить сможете? — на что парень кивнул. — Вот и прекрасно.
Определились с оплатой — довольно дорого, почти полторы сотни галеонов. Что было следствием внутреннего устройства (и туристической обираловки) местных. Несмотря на довольно непростое прошлое, широкой распространенности боевых заклятий, как в Англии, в Скандинавии не было. Вполне официально присутствовало деление на хирдманнов и карлов, бондов и прочие сословно–оружные (сословно–боевые) категории. До смешного, тот же Ёфур обучал меня, не спросив, кто и что я — а я мог быть магом первого поколения, которые, рожденные в Скандинавии, были на правах трэллов. Но, если к нему придет бонд в четвертом поколении, потомок хирдмана его учить не будет.
Переход в «высшие» сословия был ступенчатым, через детей. И, кстати, не всегда оправданным с экономической точки зрения. Например, трэллы были не вполне рабами, а скорее должниками, аналогично маглорожденным в Англии. Причем, изначально находясь в более стесненных условиях — и по правам, и в личных средствах, нежели их британские коллеги, местные трэллы обычно закрывали долги еще при жизни, становясь «промежуточными» лэйсингами. А вот ребенок лэйсинга, уже считался карлом, вполне «гражданином» магической Скандинавии.
В общем, отчетливее проявлено сословное разделение, нежели в Англии, но, при этом с четко обозначенными и понятными «социальными лифтами».
А обучиться я хотел двум локальным заклинаниям, имевшими площадный аналог в британской школе. Дыхание Нифльхейма — этакий регулируемый конус, останавливающий тепловое движение в своих пределах. Абсолютный ноль, как он есть. Из недостатков — двадцати, максимум тридцатиметровая длина и очень высокая маноемкость.
Отсечки данное заклятье не имело, работало, пока не прекратишь подачу маны, но было прожорливым и за десяток секунд, по объёму вложенной маны, догоняло свой площадной аналог — «Сферу Борея». С другой стороны, «Сфера» действовала не мгновенно — была секунда, чтобы попробовать уйти из области поражения (в среднем двадцатиметровый диаметр), да и Длинная говорила о каких–то способах защиты, которых я, признаться, не знал. Разве что невербальное узкоспециализированное щитовое, но, учитывая специфику воздействия, хрен успеешь, если только не ждешь конкретно «Сферу».
Ну а дыхание, насколько я знал, изначально использовалось для морского десанта, в стиле морских налетчиков — секундный взмах жезлом или палочкой, и заклинатель бежит по ледяной дорожке на берег к неудачникам, попавшим в зону действия конуса.
Вторым заклинанием была «Веревка Соль», причем по форме — аналог огненного хлыста, а по наполнению — адского пламени: высокотемпературная плазма, циркулирующая на гиперзвуке внутри «веревки». Ну а что кабанчик его не профессионально знал — неудивительно. С практикой огненных заклинаний в среднем по Скандинавии было неважно что в доалтарный, что в алтарный период. Собственно, веревка и была единственным стоящим, остальное «огненное» колдунство скандинавы заимствовали, да и нечасто использовали.
Ухо Кари же было довольно любопытным «шпионским» заклятьем, довольно трудно обнаружимым. Оно зачастую, из–за нераспространенности, не отражалось «противопрослушивающими» чарами. Кроме, безусловно, ультимативных вроде «пирамидок тишины». Но богатеев, способных выкинуть сотню галеонов за разговор, по пальцем можно пересчитать, да и они обычно экономят.
Ну и «ледяные руны», заклятье из книжки дохлого писателя, натолкнувшее меня на мои «заразительные ледяные иглы». Рун я уже знал немало, так что лишний и массовый метод доставки добра и блага ближнему своему был мне явно не лишним.
Собственно, до вечера с последними и провозился, сносно овладев созданием и поняв «как» накладывать на ледяные осколки руны. Пока не очень выходило, но, тут вопрос отработки и практики, так что с завтрашнего дня я нацелился на другие чары. Узнал я, кстати, об изучаемых заклятиях из родовой библиотеки, ну, безусловно, кроме ледяных рун. Однако, к моему огорчению, там было только описание действия, а сами заклинания, если и были, сгинули вместе с тайниками.
Распрощался с Ёфуром до завтра, да и пошел навстречу Лави, корректируя наше движение по мыслесвязи. Ну а по встрече, чмокнув руку (хотя хотелось и не только), чинно, под руку, направились к арендованному особняку.
— А тебе идет, — оценила сестренка мои замечательные и пафосные усы. — А не сложно? — обозначила она рукой закручивающее движение.
— Ни капли, — пошевелил я, не без помощи метаморфизма, усами, вызвав тяжкий вздох.
И чего вздыхала, недоумевал я. Все же женщины, даже Лави — ксеносы: любая стрижка, прическа, завивка — пара взмахов палочкой и пара слов. Хотя, наверное, завидует, что такие замечательные усы ей по гендерному рангу не положены, нашел я причину. Ну, пусть позавидует тогда, решила моя альтруистичность.
А по прибытии в особняк я представил Лави девочкам, как Леди Рода Пауэлл, о чем знала на текущий момент только Батти. Панси была несколько удивлена, Белле и Оливии было интересно, но, в целом, индифферентно. Впрочем, за разглашение я не опасался — Панси все же осваивала окклюменцию, контракт о неразглашении… Да и, при всех прочих равных, девочки и так между собой общались, невзирая на межфакультетские разногласия.
После «официального знакомства» Лави направилась возиться и умиляться спиногрызам, отмыслив мне о необходимости поговорить, причем непременно с Беллой. Что, в целом, было понятно, да и в чем–то оправданно, так что, прихватив рабыню, я занял кабинет и предался разгульному окклюментному трансу, под сонное посапывание «мертвой опасной преступницы».
Ближе к полуночи сестренка явилась, да и стала задавать Белле вполне ожидаемые вопросы — мол, ты Лестрейндж, что знаешь о нападении на дом Браунов во время магической войны и подобное.
Ну, в принципе, выходило неприглядно: крупная группа пожирателей связала Браунов, подождала полчаса не явившихся авроров (подобные засады нередко практиковали к середине конфликта), да и смылись, оставив пару пожирателей. Ну а тех прибили явившиеся через полтора часа авроры, поскорбевшие над умирающими Браунами.
Лави, посидев несколько минут, собралась (не без помощи мной надышанного), да и проявила законный интерес вторично: о том, что Белла — это химера она знала, но ей было любопытно посмотреть.
Полюбовавшись плащом, полетом, сменой черт лица, кузина на принятии моей личины призадумалась и выдала:
— А она полностью как ты, во всех аспектах? — полюбопытствовала она.
— Физически да, но ряд изменений энергетики и структуры есть, — ответил я.
— Я её хочу, — заявила Лави, несколько ошарашив меня последующей фразой. — В твоем облике, Пайк. И тебя, сразу, — заявила эта похотливая родственница.
— Это… как бы… — промычал я, но был безжалостно прерван.
— У тебя куча девиц, мы видимся раз в неделю, — перечисляла свои беды и огорчения сестренка. — С ней вот ты точно уже переспал! — на что я вынужденно кивнул. — В общем, обещал делиться, так что пойдем.
В итоге, ухватив Беллу и меня за руки девчонка целенаправленно потащила нас в спальню. Ну а я, вздохнув, признал, что Лави в своем праве, да и вправду, Белла — наша наложница, да и выглядит как я. Будем считать, заключила моя неуверенность, что у неё страпон.
Порнуха 18 плюс
В спальне Лави, видя мою некоторую неуверенность, взяла дело в свои руки. Раздела меня с Беллой, целуя меня, руками возбудила пенисы и, держа за них, отвела нас к кровати, расположив меня перед собой а Беллу сзади. Дав пристроившейся сзади Белле отмашку, кузина, подаваясь вперед от толчков, начала облизывать мой член.
А мне, при всех прочих равных, ситуация не нравилась: да, Белла женщина, а сейчас выглядит как я, однако вид сношающего сестренку мужчины (пусть и не его, да и выглядящего как я), вызывал раздражение. При этом не признать право Лави на групповой секс я не мог, да и возражения мои были субъективными…
К черту, решил я. После того, что у нас было с той же Беллой, варианта с моим многочленством я не боюсь. Не свихнусь и в пускающего слюни маньячину не превращусь, а значит, Лави получит, что хочет и без всяких посторонних.
Сконцентрировавшись, я вырастил из бедра длинное щупальце, заканчивающееся головкой и имеющее некоторые дополнительные опции, дабы как порадовать сестренку, так и отвадить от мысли тащить к нам всяких посторонних членоносцев — меня более чем хватит.