— Не стоит, у меня есть все нужное, — озвучил я, вытаскивая контрактные пергаменты и протягивая их Ворхеросу.
Расположились в открытой кофейне, где этот тип, временами уточняя, карябал контракты, на тему «намерений, неразглашений» и прочего. Кровью, прошу заметить, кстати, довольно изящная техника, да и почерк выходит на загляденье. Погонял в голове хитрые планы «обмануть контракт» чужой кровью, но забил — на имя и магию кольца реагировали, ну а чем пишется контракт — дело пишущего, на контрактную действенность не влияющие.
Ну и думал, на тему «магозрения из окклюментного транса». Я, как и мой визави, тоже думал, что я один–единственный, дохрена умный и продвинутый, до такого способа додумался, но был закономерно обломан.
Впрочем, очевидно, что виталовиденьем владеют единицы, да и, как я понял, нужно еще видеть нужную энергию «в себе», чтобы увидеть вовне, быть менталистом, нужно чтобы эта идея вообще пришла в голову. Последнее, кстати, пусть и не бином Ньютона, но и не самая очевидная вещь. В общем, много факторов, а учитывая что основой подобного виденья становится менталистика, неизвестность его широкой общественности более чем понятна.
Ну и с клятвами забавный такой пердимонокль — очевидно, все маги, худо–бедно начинающие оперировать менталом, автоматически стараются уйти из–под клятв. Этакий «безусловный рефлекс», собственно, бегло проанализировав себя, я отметил что неосознанно даю «дырявые» клятвы, находя это нормальным и естественным, чисто автоматически.
Например, та же клятва кабанчику, об «обучении посторонних». При том, что она малая, то есть не наносящая непоправимого ущерба (ну если у мага на момент принесения клятвы нет суицидального расстройства и мазохизма в острой форме, то формулировка «клянусь силой моей магии» в девяноста девяти процентах наносит повреждения, проходящие максимум за год) и действующая лет с дюжину. При том, что она даже для алтарщиков не всех годится — алтари в большинстве своём требовали моногамию, но были и исключения. При том, наконец, что эта клятва была данью старым традициям, ну и ограничением для совсем необразованных маглорожденных и совсем глупых магов.
Так вот, при всех при этих факторах я все равно принес её на автомате так, что могу её обойти «по букве», интерпретировав свое понимание «обучение» на момент принесения клятвы так, что научить смогу. Оттачивать обученный будет самостоятельно, но научить «как» я смогу, потому что для меня, как давшего клятву, это будет «показать».
В общем, Ворхерос даже не заикнулся о клятве. Он менталист, я знаю, что он менталист, так смысл сотрясать воздух? Для нас естественно, что клятву он даст «криво», совершенно общий и нормальный момент.
Наконец, стопка чистых пергаментов уменьшилась, а пробежав взглядом по накарябанному, я отметил «не несу желания, намерения и действием или бездействием, сейчас и в будущем». Ну, в целом, добротно, решил я. Без жертв хрен снимешь, ну а предоставлять информацию, стоящую минимум пары магов, я не буду. Так, общие намеки, ну а если захочу открыть что–то серьезное — то биоконтракт, его хрен перекинешь, в нем я сам регулятор исполнения.
Так что представился, да и пригласил собеседника на чашечку виски к себе. То, что Ворхерос «не имеет», не значит, что серьезные беседы стоит вести на открытом всяким подозрительным «прочим» пространстве, параноисто думал я.
Ну, а на Зеленой, в курительной, устроил я гостю допрос с пристрастием, на тему кто, что, чего и какого. Ворхерос в партизана не играл, выкладывал все откровенно (даже чрезмерно на мой взгляд), умолчав лишь о нескольких деталях личного толка, чего ему свежеподписанные контракты вполне позволяли.
И выходила такая, забавная картина, а именно: мой собеседник — сынулька старика Диогена Розье и гречанки, некой Ворхерос, зачатый вне «алтарного брака», логично Розье не считающийся. Но, при этом, имеющий ряд прописанных алтарем на уровне наследственности побочек, как биологического, так и магического толка.
А именно, заточенную на магию крови энергосистему, ну и слегка «протекающую», в смысле контроля гнева крышу. Берсерк безмухоморный, в смысле. Вообще, парень рассказывал (а ему оказалось двадцать семь лет), а я слушал с интересом, практически о всей его жизни — не знаю, что его пробило на откровенность, очевидно хотел «поймать на сочувствие». А может, и просто выговориться, и такое бывает, этакий «синдром попутчика» с возможной перспективой.
Итак, старику было под шестьдесят, мамаша же Эматироса, этакая «профессиональная куртизанка и суррогатная мать» была трижды рожавшей тридцатилетней дамой. Причем, рожавшей «под контракт». Собственно, когда чистокровная неродовая рожала одного ребенка, за знания или за деньги, это было распространено, да и, как по мне, вполне нормально. Но мамаша собеседника, по собранным им впоследствии данным, была именно куртизанкой и маткой на ножках — содержанка, беременела за максимальную сумму, толком не училась.
Ну, и на греческом курорте, уже не имея возможности рожать, в возрасте за тридцать, искала «папика». Что довольно сложно, за междуножье, как таковое, европейские маги платили исключительно засовыванием туда хера, и не более. Но Розье она чем–то зацепила, неизвестно, насколько, но на время отдыха он её трахал сексом и содержал.
И вот, дамочка берет и беременеет. Что прямо скажем, близко к чуду, поскольку чары контрацепции как мужского, так и женского исполнения дают почти стопроцентную гарантию, а уж когда и те, и те, то беременность что–то сродни «беспорочного зачатия духом исландской селедки».
Но тут Мордред голову сломит, то ли дамочка решила «красиво уйти из не сложившейся жизни», то ли овдовевший старик возжелал спиногрыза (последнее, учитывая судьбу Ворхероса и ряд прочих моментов уж очень маловероятно), но содержание закончилось беременностью, старик, не будучи в курсе о результатах потрахушек, укатил домой, а дамочка продолжила беременность, и за месяц до родов написала бывшему любовнику, что так, мол, и так. Это ваше, а я помру.
Ну и закономерно умерла, родив моего собеседника. Старик, оставив младенцу фамилию матери, офигительно остроумно дал ему имя «Кровавый» (я, признаться, думал изначально что кличка). Ну и забрал на острова, где сносно обеспечивал и умеренно принимал участие в судьбе, а в дюжину лет выдал тысячу галеонов и послал нахер.
Однако, то ли старик с возрастом помудрел, то ли опыт с прошлым отпрыском сказался, но Эматероса воспитывали в строгости, учили на совесть и прививали ценности разума и самоконтроля — того, чего у Розье базово не завезли.
При этом, крови парня учили чуть ли не одновременно с ходьбой, что логично, но почти разрушило его подростковую, а впоследствии и всей жизни, мечту.
А именно, Эматирос ни хрена не хотел быть боевым магом или целителем (последние, худо–бедно освоили проявления крови в не боевом аспекте). А хотел он быть биомагом, творцом жизни, как с некоторым трепетом в голосе говорил он. Ну, в принципе, часть литературы о легендарных биомагах вполне могли подростка на такие мечты натолкнуть, те же накормленные тысячи хлебом, выращенным за день из семи зерен, которым закусывалась уха, из семи, изначально мелких, а к моменту уховарения огромных и много, рыбешек.
Но тут вопрос вот в чем — кровь, как подход, практически перекрывала оперирование чистым виталом. В проявлениях это можно было определить так: биомаг берет живую клетку и делает из неё то, что ему потребно, хоть химеру, хоть живую одежду — собственно, чем я, например, занимался. Маг крови берет живую клетку… и все. Ну убить её может, или поддержать в ней жизнь.
Слишком «грубый» инструмент, кувалда, которой ломают и убивают, а не скальпель и игла биомага. При том, что основой в обоих случаях является витал. Ну и энергосистема мага привыкала оперировать «грязным» виталом, кровью, отвыкать же не собиралась.
Но мой визави юношей оказался упорным, и, с момента обретения самостоятельности и по сей момент, долго и упорно искал способ. Когда он начал озвучивать, чего добился, я принялся обтекать. Передо мной сидел гений, в самом буквальном смысле. Эматирос, своей жуткой кровавой кувалдой творил статуи Венер, Мыслителей и прочее, если и уступающие изготовленному резцом скульптора оригиналу, то ненамного.
Например, на стыке крови и менталистики он создал новое(!) доселе неизвестное направление магии, как он назвал её, «кровавую големику».
А на самом деле, это была биомагия, выполненная чистой кровью, что давало пусть в чем–то ущербный, но в целом более чем приличный результат. Он создавал, слов нет, ОРГАНИЗМЫ из крови. Не без помощи менталистики, но вполне функциональные, живые и в ряде случаев способные к размножению существа. Например, шпионская птичка из крови, видящая в простом и магическом спектре, транслирующая увиденное создателю. Да, для биомага это норма, да даже для мастера магии плоти. Но маги крови, на основании мне известного, такого не делали никогда.
Металлический конструкт на плече у Эматироса, оказался, слов нет, автономным живым организмом, взаимодействующим с создателем ментальной связью. Созданным, на минуточку, на принципах вполне боевой артефакторики кровавых магов, «кровавой стали».
А тут дрозд. Дрозд–почтальон, разносящий, сцуко, письма и посылки, как сова какая. Летающий без магии. Впрочем, как вследствие выяснилось, это не многокилограммовая болванка, пропитанная кровью, а пятикилограммовый, частично полый конструкт. Но он, сцуко, думал! Пусть ограничено, на простейших рефлексах, но самостоятельно!
В общем, решил я. Хочу этого мага себе, но, сначала надо поговорить, окончательно разобраться в мотивах и понять как человека. Ну и начал беседу, вполне по итогам меня устроившую.
Да, Эматирос отдавал себе отчет, что его стремление стать биомагом маниакально, но не находил в этом проблемы, это было его личностнообразующим желанием. Меня он увидел в «полутрансе» и, по его словам, качество, количество и прочие характеристики витала, на голову превосходили таковые у всех биомагов (а таковых было немало), с которыми он общался, считая даже одного американского грандмастера.