— Благерт сасанах, и мохак! — изысканно ответил Стинчкомб.
— Ну, положим, ублюдком являешься ты, — решил я не разводить политесы. — Ну и называть Пауэлла англичанином, — покачал я головой, — совсем ты головой протух. Ну а кушать отходы жизнедеятельности могу заставить тебя я, а не наоборот.
— Грибник? Фар и бро хинн! — ответил полиглот.
— Саль навни, — определил я, куда мой собеседник, и убрал портрет.
Ну, в принципе, прикидывал я, двенадцатый век. Ни Мордреда он интересного не знает: при всех прочих равных, маги развивались во всех направлениях, кроме спиритуализма. Так что «необоримые древние знания» это на уровне «раньше трава была зеленее», сказка для простецов не в смысле магии, а простецов по жизни.
Хотя, был бы покоммуникабельнее, я бы пообщался. Любопытно, что и как у них было, но не более. Кстати, хмыкнул я. Учитывая лексикон, неудивительно, что портрет основателя Рода держали в сокровищнице. Очевидно, он и с потомками свой язык не сдерживал.
Ну и решил ряд вопросов с Оливией. Вообще, надо с ней что–то делать, одичает же девка с таким режимом — дети, воскресные потрахушки и беллетристика.
А перед сном меня дернуло срабатывание «биоконтракта». Довольно любопытное ощущение, в чем–то похоже на моё пребывание в «системе», но всё же, хоть я и был ускорен, тело на периферии «чувствовалось».
Бегло пробежал мысленным взором по функционалу, кстати, внешне напоминающему связку шаров — всё было предельно понятно, на уровне знания. «Расстрелять», «повесить», «в газовую камеру», мысленно хмыкнул я, ну и прежде, чем карать со страшной силой, решил проверить, а что меня дернуло–то. Благо, функционал контракта такую опцию позволял.
А дернуло меня потому, что борода изволил беспалочково и невербально легилиментить собеседника. Кстати, отметил я, действовал изящно, на недавних порнушных воспоминаниях, пробежавшись по которым взглядом, я выяснил, что Муди — тот ещё шалун. Впрочем, вопрос в том, что любопытный борода лез своим легилементилом туда, где ему не рады, так что я Муди слегка дернул откатом, намекая на нарушение контракта.
— Альбус, Мордреда тебе в жопу! — возопил Муди, выявивший и выкинувший вторженца. — Не лезь мне в голову! У меня контрактов и клятв тьма, трахай в мозг своих студентов! — подло перевел стрелки он.
— Прости, Аластор, привычка, — фальшиво извинился борода.
Ну и продолжили вести свою беседу о восстановлении Муди в ДМП. На что я забил: Муди сам все расскажет, а у меня появилась пища для размышлений и не только. Итак, я наконец–то четко узнал, как работает «наказательная» часть контракта. Ранее я экспериментировал только с сестренкой, как понятно, контракт был без лютых кар и просто оповещал о «возможном нарушении».
Ну и показал себя выше всяческих похвал — оповещал не в момент нарушения, а перед ним, возможность «покарать со страшной силой», рассматриваемая ранее мной чисто умозрительно — есть, и это хорошо.
А вот борода достал и бесит уже неиллюзорно, констатировал я. Ну серьезно, помирает уже дед, так нет, надо во все влезть, все испортить и все пустить по вагине. Хоть и страшновато, решил я, но надо ускорить процесс.
Итак, вирусных агентов мы, наверное, исключим, уже конкретно прикидывал я. Магическая сила у бороды запредельная, вполне тянет на архимага. Вообще, в отличие от грандмастера (что являлось вершиной овладения магической дисциплиной), архимаг — это скорее показатель именно развитости каналов и ядра. Ну и нет никаких «экзаменов» на супермага, им именно признают.
Значит, вирусное поражение он может предотвратить, причем быстрее мной ожидаемого. Не факт, но, экстраполируя, получаем такую картину: мои вирусы с рунами на капсиде попадают в клетки, капсид разрушится и… вирусу хана, еще ДО начала его вредительства. Совместный иммунно–магический ответ таковое вполне потянет.
Следовательно — прион, решил я, напевая песенку о Пайке, у которого есть маленький прион, гадкий, как и он. «Маленький прион, шмеле заразит, шмеле заразит, шмеле заразит», напевал я, прикидывая критерии и область поражения ЦНС.
Тэкс, дедушка старый, прикидывал я, значит будет у нас хворь Пика, почти Пайка, только Пика. А чтобы наша системушка иммунно–магическая не бунтовала, как первичный этап — стимулируем мы дедушке выработку гипофизом интересных гормонов и гипоталамус подстегнем. Помолодеет дедушка, ну а что кора у нас потихонечку свои функции выполнять перестанет — это кара. За наше счастливое детство, хмыкнул я.
Ну, за годик, прикидывал я, при внешне целых клетках мозга, борода функциональности коры лишится полностью. Вообще в пускающего слюни идиота, по логике, должен превратиться раньше, но менталист. Может, кстати, и вообще не превратится, хотя тут вопрос развитости узора сознания. Но, даже если он у него сверхразвит, функции мышления придется выполнять только им, так что не до гадостей и бякостей будет.
А на первом этапе вообще, огонь в чреслах взыграет, легкость появится всяческая и прочие приятные моменты. Будет дедушка к студенткам (или студентам) яйчишки подкатывать. Ну и хер с ним, решил я, пусть повеселится напоследок, а то по канону как дебил умирал, ни бокала вина, ни любовницы.
Почти как я-другой, с некоторой печалью вспомнил я, но тут же встряхнулся — мне–другому последние лет пять жизни, даже если бы и захотелось, не смоглось, ни в красавицу, ни в вино.
И вопрос доставки, задумался я. Заразители на ультрафиолетовой подсветке, наверное. Вот сколько ни думал, лучше не придумалось, чтоб без магии, незаметно и надежно. Вот только все равно неуютно, так что, наверное, фонарик мы сделаем отдельно, подумал я и сделал отдельный фонарик.
А перед завтраком моя чумная докторность крепила в большом зале маленький фонарик, нацеленный на директорское кресло. Благо, метаморфизм тут прекрасно помогал, крохотную точку целеуказателя я видел.
Прогнал в голове все параметры: срок жизни заразителей — неделя, если что — сдохнут, как и предыдущее. Фонарик отработает пару часов и превратится в пенс, из которого и был создан. Лепо, лепо, одобрила моя заразительность.
Ну и выпустила, уже на завтраке, гонцов моего неудовольствия. По себе борода не шлепал (я доработал анальгетик заразителей) но, учитывая сроки, отсутствие магических и витальных колебаний — заражен был гарантированно.
За ним я магическом диапазоне глядел пристально, на что борода осуждающе(!) вылупился на меня и нагло попробовал влезть в ум. Хамло трамвайное, веско припечатал я, подсовывая мозголазу гнусаво произносимое «Вы же не хотите, дедуля мой, чтобы я участвовал в Триволшебном турнире?» Борода поморщился, губы поджал, покосился на колечко окклюмента на моей лапе и отвернулся.
Блин, какую он у меня неприязнь вызывает, прям… нет, кушаю я нормально, отметил я, нормально кушая. Вообще, не помирал бы борода — я бы столь открыто не фрондировал, наверное, хоть и бесит. Но ближайший год ему не до меня, слишком во многое, не имеющее к нему касательства, борода свой нос намерен погрузить. Ну а «потом» у него не будет, припечатал я и с аппетитом покушал.
А после занятия ЗОТИ Аластор изволил меня задержать, сунув по окончании занятия мешок денег. С мордой презрительной, но на мешок бровкою подвигал. И сунул мне пергамент контракта, мол, подпиши.
— Профессор, ЭТО я подписывать не буду, — отрезал я. — Какое, к Мордреду, «жизнью», что не буду участвовать? А если вы, например, — ехидно оскалился я, — кусочек пергамента от моего эссе оторвете и в кубок засунете? И я или помру, или от отката кубка стану маглом? Нет уж, — помотал башкой я. — Контракт на отсутствие осознанных действий, прямо или косвенно ведущих к моему участию — подпишу, не вопрос. Но лишаться магии или умирать за гроши, — презрительно оттопырил я губу, — я не намерен.
— Мерзкая ты личность, Пауэлл, — то ли для наблюдателей, то ли просто похвалил меня Муди. — И магов по себе судишь, — составляя новый договор на двойном бланке, огласил он.
— Я прекрасная личность, — веско ответил я, знакомясь с контрактом. — А если бы все были, как я, мы бы жили в прекрасном мире! — выдал я, ставя подпись.
— Минус балл со Слизерина, — ответил Муди, прибирая контракт. — За пререкание с преподавателем, — обозначил он шаткость и неубедительность своей позиции.
Ну и срулил я гордо, непонятый и усатый. Ну а у себя проверил денежку, которой оказалось точно и без фальшивок, что даже несколько удивило: от бороды же. Впрочем, моё беспокойство успокоила картина в виде Муди, матерящего бороду и требующего поменять половину фальшивок, и доложить пару тысяч, потому как «мне же передавать!» Если так, то ладно, решил я.
А еще в мешочке была записулина, назначающая встречу в кафе–кондитерской мадам Паддифут. Ну, с некоторой иронией думал я, что–то в этом есть.
Но в самой обители розовости, оборочек и амурчиков я был катастрофическим образом опошлен. Впрочем, по порядку. В саму кафешку я входил с интересом — меня волновал вопрос, будут ли тут розовые жопы. Так–то, символ сердца у магов был не сказать чтобы очень распространен, но относительно анатомичен — округлое подобие островерхого перевернутого треугольника.
А в самой кафешке я чуть не захихикал вслух — помимо амурчиков и розовостей, жопы были. Только это были не жопы, а два сердца, соприкасающиеся «острыми» основаниями под углом друг к другу. Ну, довольно стильно, не мог не признать я.
И тут, за мой столик уселся мерзкий противный спиногрыз, дюжины лет от роду. Подошел он, правда, довольно деревянной походкой, вопросов в том, чья это на самом деле противная рожа, не возникало. Но я теперь точно знал, что опошлен… В кафешке были и ученики и ученицы, пусть и немного. Ну и если однополость всем была до задницы, но вот малолетность… Ну скажем так, мораль–то дозволяла, как и физиология, но в целом подобравший столь юного партнера рассматривался как неудачник или наставник. Ну а для наставника я, согласно общим представлениям, не дорос по возрасту.
Ну и хрен с ним, решил я, подкрутил ус и преувеличенно похотливо уставился на пацана.