Хотя в таком раскладе я ему немного возрождение подпорчу, коварно отметил я. Как узор разума влияет на мозг, так и мозг на узор разума, если они, конечно, соприкасаются. Так что, гипотетический возрожденный борода будет ощутимо тупее прототипа. Не олигофрен, но тугодум вполне может получиться.
И да, судя по реакциям, поблескивающим глазенкам и прочему, моё справедливое и карательное заражение прошло вполне успешно. Первая фаза, в виде возврата гормонального фона, была налицо. В целом борода держался, но реакции выдавали. Ну и радовали справедливого меня, не без этого.
К этому моменту некий дундук с факультета отважных пробежал мимо строя, тыча пальцем в небо над озером и вереща: «Летят! Летят!»
Раздумывая, а не пристрелить ли этого из жалости, да и ради блага вида, наблюдала моя беспристрастность за приближением французов.
Примечание к части
Глава относительно небольшая, сам знаю что проходная, но нужная. Ряд моментов закрыть перед турниром трех придурков, в смысле волшебников. Этакая черта и троезапяточее перед аркой турнира. Ну, надеюсь, не слишком много воды и прочего, автер старался.
старательный старина Киберъ Рассвет
36. Неуловимая рухлядь
Так и не решив важнейший вопрос — прибивать ли гриффиндорского глашатая или нет, я любовался на приближающуюся карету французов. Выполнена она была в форме тыквы, что символизировало. То ли гастрономические предпочтения лягушатников, вступающие в явное противоречие с их названием, то ли еще что–то. Но символизировало точно.
Влекли эту ягодную телегу пегасы, причем специально выведенная, «транспортная» порода. Здоровые, как сволочи, и хлещущие огневиски, как… лошади. Собственно, вывели их лет триста назад для транспортировки всякого, не поддающегося или могущего испортиться от пространственных чар, вроде яиц драконов и прочей полезной в магическом хозяйстве фигни.
Ну да Мордред с ними, с непарнокопытными. Вообще, вот как раз для таких «статусных» перемещений гариковская магосфера подходила больше, а эти прилетели на чем было. Телега зашла на посадку, забавно поподпрыгивала, чем вызвала искреннее уважение к разработчикам сего средства передвижения — тут явно была не складка, а именно расширение пространства, но внешние факторы пассажиры очевидно игнорировали.
Ну или, ехидно отметил я, мы сейчас будем любоваться разукрашенным синяками и героически блюющими лягушатниками, что тоже неплохо.
Наконец, из остановившейся кареты с вполне натуральным чпоканьем показалась директор французской академии, мадама Максим. Я, признаться, последние дни не без интереса собирал данные по гостям, как, впрочем, и многие в Хоге, без каких–то коварных планов (ну почти), а просто из интереса.
Так вот, почти трехметровая мадама была из некой, свойственной магам (а подозреваю — и человекам в целом) мутационной группы. Да и с мутациями мутно, если честно, скорее наводило на некоторые мысли из альтернативной истории.
Итак, раз на сотню тысяч беременностей, в среднем, рождался гигант. Младенец, анатомически и физиологически неотличимый от человека с магической требухой. Только здоровенный. Взрослые мужчины достигали метров трех с половиной, женщины же были в районе трех метров. Пропорциональные, не деформированные и без патологий (ну ежели родители таковыми не наградили, сверх размеров).
То есть, маг как маг, только огромный. Причем, подозреваю, что подобные потенциально могли бы родиться и у простецов, вот только беременность десяти–пятнадцати килограммовым, на поздних сроках, плодом человечку с гарантией убьет. Собственно, видится мне, что часть неудачных беременностей в обычном мире таковыми и были, просто происходил выкидыш на третьем–четвертом месяце.
Ну и само функционирование подобного здорового организма завязано на магию несколько больше, нежели у среднеразмерных магов, тут понятно.
А в целом, гиганты были, рождались стабильно по всей популяции, гигантизм не передавался по наследству. В общем, был некий ген, срабатывающий в редких случаях, свойственный виду в целом. Что наводило на конспирологические мысли об искусственной природе хомо и реальности «эпохи титанов» в реальности.
При этом, например наш лесник однозначно гигантом не был, факт. Этому противоречил как его вид — нечеловеческие пропорции, черты лица, да банально, волосяной покров — толщина волосьев в шевелюре и бороде Хагрида была визуально на порядок больше, чем у человеков.
Ну и история любви малолетней великанши и ксенофила–педофила была на слуху, были живые свидетели, видевшие двухметровую великаншу, причем своими глазами, а не «слышали от надежных людей».
Самое забавное, это то, что великанша, очевидно, папашу Хагрида любила. Потому как, подрастя до менее «нежного» возраста, она просто от него свалила, а не сожрала. Что великанам, рассматривающих магов как деликатесный набор, не только не свойственно, но даже было некоторой жертвой с её стороны.
Ну а пока я рассуждал об альтистории и ксенофилии, из телеги выбрались французские студенты. И вот несколько меня смутило увиденное. А именно, из полутора дюжин импортных рыл, только одно рыло привлекало к себе внимание. А именно физиономия вейлы, которая полу, которая будет чемпионом. Очень такая, фактурная и аппетитная де ля Курочка, оценил я, подкрутив усы. А вот остальные французы чем–то напоминали Батти до момента приведения её в порядок. То есть, намеренно обезличенные, скрывающие внешние гендерные проявления и прочее.
Что, мягко говоря, склонным ко всяким извращенствам и прочим необходимым, интересным и полезным вещам, лягушатникам несвойственно. Такое ощущение, что курочку намеренно выставляют вперед, как на баррикады.
Хотя, задумался я, возможно и не «как». Надо будет, по возможности, навести справки, заинтересованно решил я.
Тут вопрос такой — вейлы, а курочка однозначно (магическое зрение на это указывало), была вейлой, были как несколько неприятными, с одной стороны, так и в чем то вызывающими сочувствие созданиями.
Итак, отбрасывая теорию, что вейлы — продукт алтаря (до мать–её–магии, видимо, вообще ничего не было, да) мы получим такую картину:
Есть гарпии, вполне себе магические существа, выглядящие как гарпии — торс мерзких старух, все остальное от беркута, пропорционально увеличенное. Условно–неразумны, сознание уровня умной обезьяны. Натаскать на бои и прочее можно (что успешно греки и делали). Были востребованы как боевые единицы, поскольку обладают довольно высокой магической сопротивляемостью, то есть ссадить с небес гарпию, закидывающую тебя флешеттами, проблематично даже сейчас.
И есть вейлы, принципиально трахабельные блондинистые дамочки, не менее принципиально имеющие второй облик гарпии, закрепленный по принципу оборотня — то есть, не магический оборот, а магобиологическая взрывная трансформация.
Из чего следует, что веке в пятом где–то некий эстет–биомаг–химеролог набирал себе боевой гарем. Но дамочек не доделал. Во–первых, не было мужчин вейл, что объяснимо, но самим вейлам неприятно. Во–вторых, второй месяц беременности, вейла проводила либо в человечьей форме и рожала мага, либо в гарпийной и откладывала яйцо с понятным содержимым. В-третьих, вейлы беременели ТОЛЬКО в форме гарпии. Сморщенной противной старухи, с пардон клоакой, причем от гарпий–мужчин не беременели, а только от человеков, магов и просто. В-четвертых, организм вейл не имел механизма месячных и имел только две яйцеклетки. В-пятых, вейлы имели ментальный аналог «песни сирен», изначально, предполагаю, прикрученный им как «боевое умение», для того чтобы уничтожаемые мужики не особо сопротивлялись.
Ну и, только последнее и сохранило вейл как вид, потому как трахать сексом сморщенную и страхолюдную полуптицу в клоаку, любителей было крайне мало. Козы и гуси как–то эстетически приятнее, да.
Но беды и огорчения этих химер–мутантов могли мне открыть дополнительный рынок сбыта и не только. Дело вот в чем, на вейл вообще неважно действовала магия, а уж в обороте совсем хреново. То есть, зелья и оборотки, для эстетической привлекательности и трахабельности им не помогали, точнее не работали.
Однако, моя «иллюзорная шкура», в теории, должна была справиться. Да, она не сделает из второго облика гарпии привлекательного человека. Но вполне себе трахабельного фурри–орнитоморфа — более чем. И не старуху, а близкую к человеческому прототипу фуррятину. Да, магии жрать будет немало, но на развитость ядра и каналов условно–боевые вейлы не жаловались. То есть, вместо траханья одурманенных, до вытекающих из ушей мозгов, магов и простецов, вейлы в потенциале смогут иметь нормальные отношения.
Но, это требует натурных испытаний, так что на курочку у меня были планы. Да и отжарить её в человеческом обличье, вполне себе по–французски, я тоже не против, подкрутила ус моя альтруистичность.
Внимание, вопрос. Какого хрена моего испытателя и потенциального рекламного агента выставляют на баррикады турнира? Или это тоже типа «рекламный ход», чтоб не оттенять? В общем, надо разобраться, решил я. Не то чтобы критично, но курочку хотелось бы отжарить, да и лишние покупатели — не лишние. Более того, у курочек неплохое лобби у лягушатников, так что я, например, ежели на Йольских каникулах не смогу свою шкуру зарегистрировать в Министерстве Англии, через них смогу провернуть регистрацию у французов.
В общем, решила моя практичность и сострадательность, за курочкой приглядим, контакт наладить попробуем, не без пользы и удовольствия, ну и помереть попробуем не дать.
Ну, безусловно, ежели не очень напряжно будет, подытожил я. В принципе, ни сама курочка, ни они сами мне не особо нужны, но довольно удобны, да и в перспективе можно использовать.
А пока я решал важные этические и прочие моменты, мадама Максим подрулила к зондеркоманде преподавательского состава Хогвартса. Прогудела о том, что вот мы не ждали (врала безбожно), а вот они тут (и в этом не соврала). Что, мол, холодно им и плохо, так что они хотят в тепло и поесть, всяких славян не дожидаясь. Ну, в целом, и вправду холодно, градусов пять тепла, плюс ветер с Черного озера. Хотя могли бы и обогревающие чары применить, лягушатники ленивые. Да и одеваться попристойнее, мантии без подкладок, да и вообще. Как будто не знали, куда летят, отметил я.