ия, по крайней мере в половой сфере. Тут даже слово «пол» не вполне уместно, скорее, все–таки, сексуальная сфера, хмыкнул я.
Впрочем, это детали, пока моя задача добраться до… странно, квартира, Лондон. Правда, немалая и Лондон магический.
А живу я один, с домовым эльфом. Отец умер, точнее угас полтора года назад, во время учебы… моей учебы. Опеку на меня никто не заявил, в дела не лезли. Ну, в сущности, мне остался месяц до совершеннолетия, даже меньше. Так, семейные дела мне не нравятся, будем обдумывать в спокойной обстановке.
Тем временем из–за двери послышался грохот, даже вагон слегка дрогнул. Гойл прикрыл своего патрона, встав между ним и дверью, Крэбб покосолапил из купе нашего нахождения. Вернулся через пяток минут, лыбясь во всю пасть. Впрочем, бросив взгляд на Малфоя, лыбу частично подавил и отчитался:
— В тамбуре Уизел напал на Поттера, душевно так, в стене трещины, кровью заляпано все, — на что Малфой нахмурился(!) и попробовал вскочить, — Поттера уже забрали в Хогвартс, — сделал успокаивающий жест Крэбб. — Уизела и эту лохматую грязнокровку увел Дамблдор, она вроде тоже там была, — дополнил он, присаживаясь.
Малфой побледнел, прикусил губу. Ассоциативная цепочка выдала, что он испытывает к Гарри Джеймсу Поттеру романтический интерес, причем сей факт не скрывает. Последний, по всеобщему убеждению с Малфоем играет, а по–моему, судя по воспоминаниям — Поттер просто не понимает что от него хотят. Вообще, местный избранный, явно отличный от описанного депрессивной английской домохозяйкой ребенка, юноша шестнадцати лет. Чудовищно неряшлив, неумен, ведом (причем, это очевидно и заметно со стороны) рыжим неряхой и лохматой девицей.
Правда, стоит отметить, чертовски смазлив, впрочем, понять Малфоя я все равно не могу: ну черт с ним с полом, какая в жопу разница. Но от Поттера вполне неиллюзорно, пардон, воняет. Он очевидно умственно отстал или аутист, а Малфой… Ну, впрочем, наплевать на его предпочтения и фетиши.
А вот Уизел, пробивающий Поттером стены поезда… Как–то совсем не укладывается в воспоминания. Поттер ходил за рыжим как собачка, вскакивал из–за обеденного стола по жесту(!). Не уверен что… Впрочем ладно, опять же, не моё дело. Но факт остается фактом, произошло что–то из ряда вон выходящее, нетипичное даже для этого, отличного почти во всех деталях от известного мне мира.
И да, каких–то рефлексий у меня пребывание тут не вызывает. Как говорил главный злодей книжки о мальчике, которого все хотят, чтоб он умер: смерть еще одно увлекательное путешествие. Ну а борьба с подступающим безумием и деструкцией разума всю мою жизнь подготовила меня, подозреваю, и не к таким переделкам.
Да и история «канона» — «противостояния ребенка–шахида и восставшего мертвеца», на первый взгляд мне нахер не сдалась. У меня новое, относительно здоровое тело. Вдобавок, есть магия — как средство взаимодействия, познания и изучения реальности. Пусть безносый и шрамоголовый пляшут свой вальс на костях, под дудку белобородого, мне до их танцев дела нет.
Воспоминание о последнем всплыло в памяти: седобородый мужчина средних лет, бездарно притворяющийся стариком, прищур глаз и охерительное предложение пролежавшему пол учебного года в коме ученику: забыть инцидент.
Ни компенсации, нихрена — притом, что Хогвартс отнюдь не бесплатен, а тысяча галеонов, составлявшая половину стоимости года обучения, хватит года на два, а то и три скромной жизни. «Ты же не хочешь, мальчик мой», — вещал этот сладкоречивый пидарас, — «чтобы твою успеваемость за год проверили сейчас?».
И вешал, гнусь бородатая, лапшу на уши прежнему мне, запугал, по сути, заставил поставить подпись отказа от претензий. «Ну, я надеюсь, нагонишь, за летние каникулы. Найти репетитора в это время несложно» — бросил через плечо директор, покидая больничное крыло.
Так что, похоже, в этом Ро не соврала — мразотный и некомпетентный директор, пользующийся своим положением исключительно в своих «общеблажьих» целях. Впрочем, возможно, мне просто не повезло, но верится слабо, уж слишком гладко под руку лег пергамент с признанием «своей вины»(!) в недееспособном состоянии.
Ладно, будем еще смотреть и думать, но от этой мрази лучше стоит держаться подальше. Даже если теперешний случай «не со зла», во что верится с большим трудом — использует, плюя на интересы, а подозреваю и на жизнь.
Тем временем поезд замедлялся, в окне, на которое я обратил внимание, мелькала городская застройка. Очевидно, приближается знаменитый вокзал Кингс–Кросс, с не менее знаменитой дробной платформой. Ну, вроде бы, не заблужусь, хотя камина в таунхаусе, где жил уже я, не было.
— Пауэлл, — обратился ко мне Малфой, вопросительно приподняв бровь, на что я кивнул, — папа́ хотел бы побеседовать с тобой, на тему бизнеса, — растягивая гласные выдал он, — по поводу ваших грибов, — уточнил он, на что я кивнул, общее представление было, а детали, опять же, требуют долгого осмысления. — В силу общеизвестных проблем в Хогвартсе, он пришлет сову после твоего дня рождения, — на что я коротко кивнул.
— Джентльмены, — поднялся я с полупоклоном, вытаскивая из–под диванчика саквояж, — благодарю за компанию и беспокойство. Ценю, — коротко поклонился я, — а пока прощаюсь, счастливо оставаться.
Выслушав ответные пожелания не самой быстрой кончины, я покинул купе и направился в тамбур. Признаться, при всех прочих равных, мне срочно надо было добраться до дома, начинать разбираться с ситуацией, в которой я оказался, подробно и детально.
Тамбур, в котором я оказался, порадовал покрытым трещинами силуэтом. Если Уизли сделал ЭТО Поттером, то шансов в войне у пожирателей нет. Этот парень не только авадоустойчив, но и, похоже, бессмертен.
Впрочем, поезд остановился, двери с шипением распахнулись и я быстрым шагом направился к общественным каминам. Не став связываться с «Дырявым котлом», я, разменяв серебряную монетку на щепотку порошка, кинул его в пламя со словами: «Зеленая Улица». Магический Лондон имел несколько общественных каминов, так что Дырявый Котел был прерогативой маглорожденных и нечастых гостей в мире простецов.
Отметив забавные пертурбации в сознании и терминологии, я, слегка подпружинив ногами, выпрыгнул из камина. Само путешествие не отличалось от воспоминаний — ощущение свободного падения и переливающийся зеленый свет, который вполне можно было интерпретировать как пламя.
От каминной площадки мой путь лежал по той самой Зеленой улице, застроенной доходными домами для среднего класса — трехэтажными таунхаусами в неоготическом стиле. Один из них принадлежал мне, поместье семейства было разрушено и непригодно для проживания.
Соответственно, одно крыло занимал я, раньше с отцом, а два из них сдавались и обеспечивали возможность существовать. Любопытный момент с подключением камина, отец наотрез отказывался при жизни подключать его к сети.
Объяснить мне не успел, однако, сейчас я, кажется, начал понимать причину. Впрочем, посмотрим и подумаем, возможно и подключу, рассуждал я. При всем при этом, количество не решенных вопросов множилось, голова даже начинала слегка кружиться. Так что я сконцентрировался на пути, и просто открыл дверь в свое крыло — замком был один из немногих уцелевших родовых артефактов.
— Мастер, молодой мастер Пайк! — заверещало размазывая слезы ушастое создание, метрового роста.
Домовушка подскочила ко мне, упала на колени и обняла за ногу. Короткая выжимка из памяти показала, что эта домовушка несколько более привязана ко мне, нежели обычные домовики, будучи связана и получая магическую энергию лично от меня, притом, практически с полугодовалого возраста.
— Они не пускали меня к вам, мастер Пайк! — рыдала домовушка, — скверные домовики Хогвартса прогнали бесполезную Флору.
— Ты не бесполезна, Флора, — потрепал я домовушку по шевелюре, — да и я, к счастью, жив. Вряд ли ты могла справиться с парой сотен домовиков колледжа, — извлекал я отрывочные сведения из памяти, — а пока, мне нужна твоя служба.
— Да мастер Пайк! — вскочила домовушка. — Приказывайте!
— Обед, кофе и закупи сигарилл, которые курил мой отец, — начал перечислять я, — «Ежедневный пророк» сохранился с момента моей болезни?
— Да, мастер Пайк, плохие эльфы Хогвартса не пускали к вам не только Флору, но и Постмона, — наябедничала домовушка.
— Тогда, доставь эти номера в столовую, будь любезна, — на что домовушка с поклоном исчезла.
Ну а я, поставив саквояж и стянув ботинки, поднялся на второй этаж, присел в кресло и стал думать, кто виноват, что делать и как со всем этим жить.
Примечание к части
В общем, взял и написал. И дальше напишу. Правда, возможно, перерывы появятся, потому как чой–то мне как–то неважно, не в смысле пишется, пишется–то важно, прям зудит. А по другому, поэтому, возможно, ежедневного выхода не будетߤbr /> Ну и наш ответ Чемберлену, я очень не хотел, но я обещал. И вот, вывернулся. Ол хайль Рассвет!ߌļbr /> изворотливый и самовосхвалительный старина Киберъ Рассвет
2. Дерево диаграмм
По результатам медитаций и разбору воспоминаний, выяснилось многое, как позитивное, так и не очень. Вообще, объем информации, оставшийся от меня–прежнего был на удивление велик. Но, учитывая склад характера, кстати, немало напоминавший меня–другого, а именно: любознательность и стремление к одиночеству и скрытности, неудивительно. Впрочем, генетик–калека стал таким невольно, к людям меня тянуло, я просто себе не позволял сближаться, особенно с женщинами. А, для начала, стоит разобраться с каноном.
Итак, первым, явно бросающимся в глаза отличием от канона было то, что Хогвартс был полноценным колледжем из двух ступеней, с поступлением в четырнадцать–пятнадцать лет. Что, стоит отметить, объясняло совершенно бредовую ситуацию на турнире трёх ШКОЛ, когда Бобатон оказался академией (что еще можно объяснить «экзотичностью» французов), а Дурмштранг — институтом, что уже не объяснить никак. Аглицкие школьники столь круты, что пинают иностранных студентов, разве что.