отивление».
То есть, мой экспульсио в бороду многогрешную, например, взорвет кусок плоти в кубический сантиметр. При этом проковыряв дыру сантиметров в пять глубиной и радиусом взрывом. Плюс с щитами против экспульсио плохо, как и с артефактами — это, пардон, заклятье, действующее по принципу медицинского, хе–хе, заклинания.
Единственный серьезный недостаток — сильнейшая зависимость от контроля и воли. Очень требовательное к объёму вкладываемой магии, поэтому крайне редко используемое заклинание, проще бомбард всяческих и инсендио, магией перекачанных, накидать, причем даже профессиональному и опытному боевику. Но коварному мне, с моими целями, нужно было не проще, а гадостнее и надежнее.
В тренировках прошла неделя, встреча со Слай прошла приятно и полезно, девица принесла список востребованных жидких ингредиентов с южного полушария. Цены, написанные в списке же, были более чем приятные — половина от цены в лавках (ну тех, что там были, конечно). С приятно было также неплохо, да и новое место встречи Слай назначила.
А из всего богатства выбора на копирование и продажу, мне выпал ихор Летифолда, или Смертельной Складки. Его удалось взять, как образец, в лавке, при этом стоил почти сотню галеонов за гран. И использовался в ряде медицинских и косметических зелий, был востребован и дефицитен.
Собственно, тот факт, что я его приобрел как образец, был удачей — у продавца банально осталось слишком малое количество ингредиента, так что выставил он его с хорошей скидкой, в надежде, что купит исследователь, а не зельевар.
А вот само производство ихора (по сути, смеси телесных жидкостей тварюшки, лимфа, кровь, желудочный сок) выходило вполне подъёмным. В качестве ингредиентов в него шло змеиное мясо и, на удивление, шкура фестрала, вполне доступные и не чрезмерно дорогие расходники. Что наводило на любопытные мысли как о природе фестралов, так и Смертоскрута, как жаргонно обзывали тканеподобного хищника.
Но исследования исследованиями, а денежка денежкой, так что, схоронив малую толику образцов, раскочегарил я гриб на полную.
А сам ломал голову, что мне делать с гнусной псиной, ну и выходило у меня хреново: возможно, даже наверняка, я смогу почерпнуть из добытых у теневиков знаний (хотя сама возможность их получения не стопроцентная, но довольно велика, как по мне) и хитрые следилки, и необоримые убивалки. Только хрен я успею этим овладеть в достаточной мере, чтобы справиться с элитным штурмовиком–убийцей.
То, что он в бегах и отсидевший — ну режет его потенциал раза в полтора. Только меня он превосходит на порядок, если не больше. То, что меня размажут по почве слоем на пару десятков процентов толще, чем могли бы, это круто, но не радует, такой вот я привередливый.
Соответственно, вариант с артефактом, подхватывающим след аппарации, отпадает. Слишком рискованно, вполне могу нарваться на блохастую скотину при выходе. Далее, нужен вариант незаметно прибить урода, желательно с гарантией. Но единственное, в чем я реально силен, даже, возможно, превосхожу магов, это генетика.
Все остальное требует долгих тренировок. Впрочем, и генетика требует исследований и экспериментов, однако, сделать гадкий вирус, с магией, метаморфизмом… Да, возможно, окончательно решил я. Несовершенный, на коленке, но пациент ноль у меня сдохнет, а других не будет.
В итоге, до времени следующей встречи со Слай я возился с метаморфизмом, сначала создав биомикроскоп, вполне, к слову, удачный, а потом рекомбинировал днк общедоступных вирусов, задавал параметры, мне нужные, тем же метаморфизмом придал некоторую магическую составляющую.
Мимоходом проверил полимер, создаваемый грибом и был удивлён изяществом решения: вполне типичное длинномолекулярное органическое вещество, обладающее высокой прочностью и гибкостью за счет молекулы и ориентации её товарок. А вот ряд дополнительных свойств придавали… руны. Структурно–фрактальнальная единица вещества, как оказалась, была тысячи в три молекул, часть из которых была «неправильно» ориентирована, составляя микрорунную цепочку.
Это, безусловно, снижало прочность материала в смысле физических характеристик, но более чем компенсировалось действием рун, которые, помимо всего прочего, как раз и обеспечивали заинтересовавший меня магический изолятор.
Чертовски интересно, а главное, при всех прочих равных, это явно биологический механизм, а не последствие сознательной деятельности гриба, которой у него, по сути, нет. Или есть? Связь с Пауэллами, довольно понимаемые запросы.
Если бы не цейтнот, с головой бы засел в ковыряние гриба, что, подозреваю, не принесло бы толкового результата: знаний в магии у меня было критически мало, а часть, как бы не большая, интересующих меня процессов имела магическую природу.
Да и проверял метки, занимался рунологией, окклюменцией и тренировками. Да даже острые вопросы решал, но, признаться, как–то приглушенно, подозреваю — одно из последствий окклюментной практики. Есть основная цель, остальное решается, но откладывается в «долгий ящик», не забивает сознание. Удобно, а вот после решения ситуации с Блэком, надо бы итоги для себя подвести и по полочкам все разложить, решил я, погружаясь в рекомбинирование.
Ну и, к следующей встрече со Слай, было у меня, помимо приличного количества ихора, вирусное оружие. Кривоватое, но, в сочетании с магией, редкостно пакостное и летальное. Я, признаться, большую часть времени бился не над созданием, этот этап, спасибо инструментам метаморфизма, завершился за день. А вот снижение вирулентности при сохранении летальности и сопротивлению иммунитету и занимало основное время.
В итоге, к чертям деформировал капсид. В клетку вирусу будет проникнуть легче, но жить нигде, кроме целевой клетки, кровотока и лимфы он не сможет. Слюна его, например, гарантированно уничтожала. Насчет передачи половым путем… тут черт знает, вряд ли конечно: у грызунов–подопытных в семенной жидкости вирусов не содержалось.
Ну и, учитывая возможный круг общения Блэка, если псина сутулая подарит крестничку ночь любви на день рождения, то плакать я по ним не буду.
Правда, для окончательного спокойствия, задал ограниченное число делений. Более двух зараженных вирус не прикончит, сам сдохнув со временем.
А целью вируса были глиальные клетки. Собственно, вопрос прохождения гематоэнцефалического барьера не стоял: вирус рушил вспомогательные клетки нервной системы, не затрагивая сами нейроны. Что, как понятно, на результат в виде порушенной нервной системы не влияло.
Ну и, как вишенка на торте, часть клеток ГЭБа, вроде астроцитов, также шла на корм вирусу, так что, ежели псина и выживет без периферической нервной системы колдунским образом, то без ЦНС он останется недели за полторы.
Были некоторые сомнения, дело в том, что иммунная система мага — маго–иммунная, а маги разные. То, что мой замечательный вирус крошит в прах нервную систему магических грызунов — не гарантия, что прикончит Блэка. Однако, единственный этически приемлемый кандидат для подопытного, был сейчас, по слухам, в Эдинбурге.
А губить невиновных и непричастных… ну, скажем так, не та цель, чтобы я себе это позволил. Личная месть, пусть и занимает много места в голове, важна для личностных составляющих, но не критична. Не то соотношение выгода–вред, которое я нахожу приемлемым.
Было бы что–то по глобальнее, то можно было бы, но я точно не буду разменивать жизнь одного ублюдка на несколько непричастных. Как бы ни хотелось, окончательно решил я.
В общем, идя в образе Санни к месту встречи со Слай, думал я уже исключительно о методе доставки моего орудия возмездия.
Девица ждала меня в номере, о чем портье меня известил. Любопытно, ехидно думал я, поднимаясь на второй этаж, как меня описала Слай. А сама девица встретила меня в одном полотенце, а между поцелуями, таща в ванну, пробормотала, что у нас всего три часа.
Вот блин, зажралась, ехидствовал я, три часа ей мало. Впрочем, решение всех вопросов прошло приятно и небезынтересно, да и времени с полчасика у нас осталось.
— Санни, меня зовут Мари, — для начала огорошила меня девица.
— Александр, — озвучил я имя, на которое был вправе претендовать по ряду причин.
— Александр, — покатала на губах имя девица, — мне нравится, — выдала она не очень интересный вердикт. — Сейчас мы направимся в теневой паб, насколько я понимаю, тебе так будет спокойнее.
— Не обязательно, но в целом ты права, Мари, — озвучил я, погладив её по плечу.
— Кстати, номер арендован на сутки, так что, — лукаво подмигнула девица.
— Только за, — улыбнулся я, благо хорошие отношения в сочетании с приятным времяпрепровождением — дело доброе. — Вот только давай разберемся, этот ваш каптенармус ждет меня и мы посреди паба…
— Нет, конечно, — озвучила Мари, — есть кабинки, меня там не будет, я…
— Подождешь меня тут, так будет разумно, — озвучил предложение я, на которое Мари кивнула.
А вообще, не слишком ли девица ко мне привязалась? Думал я идя с ней к пабу. Ну а если слишком, то какие могут быть последствия, позитивные и негативные?
На первый, она мне нахрен не сдалась, точнее сдалась только туда. Что не критично и не слишком нужно, мой наемный специалист оперативно решает все вопросы, пусть в некоторых проявлениях не столь экстравагантно, но меня все реально устраивает и не отвлекает от дел.
А тут регулярно пропадает полдня в неделю, а если девочка привыкнет к суточным встречам, то и, соответственно, сутки. Стоит ли она такой траты времени? Ну секс, неплохой, экзотичный, более того, она на чистой физике сможет потянуть многое, недоступное Оливии. Но это все не столь важно, скорее вишенка на торте. Чем она мне может быть полезна, пусть и взаимообразно, помимо секса?
Тренировки, возможно. Но это открытие инкогнито и основной личности. Не знаю, не знаю, точно не сейчас, но как вариант. Как телохранительница–любовница — вариант тоже неплохой, но опять же, связь с теневиками, открытие меня-Пайка.