Самое противное, что с Лавгудами в принципе нельзя было быть уверенным, где бред, а где нет, соответственно с ним просто перестали общаться. Луна, вроде бы, была относительно вменяема, но, воспитанная столь экзотическим папулей, приобрела ряд неадекватно воспринимаемых большинством привычек.
Собственно, девочку натурально булили, не старая аристократия, а всякое быдло и шелупонь, которых на факультете Ровены оказалось с переизбытком. Собственно, ей бы помогли, но Луна должна была ПОПРОСИТЬ о помощи, а девочка этого не делала.
Ну и я, обдумывая предстоящий год, вполне искренне хотел ей помочь, точнее предложить поддержку, вполне безвозмездно. Просто ситуация поганая, при всех прочих равных, а мне это не составило бы труда.
И тут подваливает этот псих, обзывается нехорошими (ну может констатирует, но это мы опустим) словами. А я искренне хотел помочь, причем даже под юбку к девочке не стремился, чисто из внутреннего чувства справедливости, безусловно, как я её понимаю, но всё же.
— Мистер Лавгуд, — ядовито начал я, — я хотел помочь вашей дочери. Впрочем, если вас это расстраивает, пусть будет, как будет. Но бегать от неё, если сама подойдет, я не буду, — подстраховался я.
— Если сама, то ладно, — милостиво дозволил псих. — Поклянись! — потребовал он.
— А вы поклянитесь ни словом, ни делом, ни мыслью не упоминать о моем присутствии в Оттери, — решил я подстраховаться и хоть шерсти клок урвать.
В итоге, мы обменялись клятвами, и Ксено свалил во тьму. Вот блин, фигня какая. Впрочем, я даже ему благодарен, его бредовое явление и словеса непрельстивые меня встряхнули и сбросили напряжение и негатив от неудачи с Блэком. Так что и фиг с ним, а я к Оливии.
Ну и постарался я девочку затрахать. А вместо этого, она с утра заревела, сказала, что будет скучать, и целовала долго. Блин, меня окружают психи, в несколько расстроенных чувствах думал я, направляясь на дробную платформу.
Примечание к части
Вот, этакий вариант таймскипа, от которого у меня глаза болят и пальцы подрагивают. По моему я слишком много писать.
задумчивый старина Киберъ Рассвет
13. Фаллометрия и кинология
На платформе я оказался минут за сорок до прибытия Хогвартс–экспресса. Барахло для учебы рассортировал в саквояж, видом наподобие прошлого, но гораздо более дорогого, как раз та двухкомнатная лаборатория. Ну и прихватил заинтересовавшую меня некую новинку, очевидно предваряющую получение звания нового неплохого артефактора: папка, банальная кожаная папка, правда, раскрываясь, она предоставляла не только доступ к наполнению, но и обзор его, расположенный и рассортированный по ячейкам. Очень, признаться, удачное решение, те же учебники, пособия, да и в целом — часто используемые вещи более чем удобно располагались в ней. Ну и ремень к ней был для носки через плечо, что вполне практично.
Привычно проверил метки: Избранный пока пребывал в Оттери, Опошленная добиралась до вокзала, очевидно на такси или общественным транспортом. Поганая псина, судя по всему, валялась в Мунго, оттащенная туда гадским Гариком. И не в Азкабане, чтоб его, начал заводиться я, но уже привычно сгладил эмоциональные пики.
И вот тут выходила уже совсем невообразимая фигня: ну ладно, Избранный, который ни в качестве отродья горшка, ни в качестве Ярика магом–то толком не был и мог провтыкать. Ладно, заученная и опошленная, она вообще, судя по моей оценке, замечала лишь то, что считала нужным замечать, остальное для неё не существовало. Эти двое, положим, бегают с метками, потому как не знают и все такое. Ну, положим, дойч уперся рогом в муштру, не дал Гарику простейший стандартный набор мага, что надо делать по утрам и вечерам, а опошленную просто трахают, и на неё всем похер.
Но Блэк, который не проводит стандартные ритуалы? Да он бы дня в первую магическую не прожил, сдох бы безблагодатно после первой стычки. Ну хрен с ним, дементоры ему вытрахали остатки мозга (хотя верится с трудом, такие вещи в детстве вбивают), но положим, вот настолько экзотический имели с ним, значит, церебральный коитус.
Но в Мунго, где проверяют пациента вообще на все, не сняли детскую метку? Приняли гнусную псину за потерявшегося карапуза, небось… В общем, дичь выходит какая–то, и надо будет разобраться по прибытии в Хог и размещению, решил я.
Тем временем прибыла сиятельная чета с сиятельным и уже совершеннолетним Драко. Люциус мне кивнул, я кивнул ему, и подошел на половину расстояния, разделяющего нас. Лорду это не слишком, судя по морщинке между бровями, понравилось, впрочем, семейство он, невзирая на их явное удивление, прихватил, да и подошел к моей светозарной персоне.
— Мистер Пауэлл, — начал, как старший по возрасту, беседу Малфой. — Приветствую вас, благодарю за своевременность и обязательность, — толсто намекнул он на тонкие обстоятельства, — наши договорённости в силе, ну и раз уж мы встретились лично, — с этими словами сиятельный достал мешочек и протянул его мне.
Ну а я протянул ладошку, не дотягивая её до мешочка на пару сантиметров. Малфой помедлил, но слабо заметно кивнул, дотянув руку и вложив денежку в мою лапу.
— Мистер Малфой, Миссис Малфой, Драко, — кивнул я белобрысым по очереди. — Счастлив приветствовать вас и видеть в добром здравии.
Со мной соответствующим образом поздоровкались, обменялись парой ничего не значащих фраз, а Драко, явно несколько удивленный исправлениями дефектов моей внешности, «незаметно» кивнул, намекая на совместное путешествие и беседу.
Избранный тем временем объявился, ужасая непричастных и невиновных отсутствием очков, шрама на лбу и жутко старомодным видом, моды этак времен моего деда, мира магов. Мало того, он еще и трость припер, при виде которой, краем глаза видимого Драко аж перекосило, ну и проартикулировал он: «О Мерлин, как старик!»
Ну, положим, чище и аккуратнее чем было, факт. И довольно неплохая и не дешёвая сумка со сложным зачарованием. Но Гарик выглядел ну вот чёрт знает как — то ли официант, то ли детектив из американских фильмов, которого инструкция вынуждает выглядеть по уставу, а он, в рамках инструкции, старается выглядеть первым парнем на гарлемщине.
А уж трость, это вообще сумрак. Аксессуар, уместный магу с наследником, в смысле наследником подросшим и представленным обществу. По итогам, прямо скажем, если Гарик хотел эпатировать публику — у него вышло. Если выглядеть прилично — то нет. Хоть проконсультировался бы, что ли, у кого, а то ощущение, что он закупался в «Юном Чародее».
Собственно, припершаяся на платформу спустя десяток минут Грейнджер выглядела, в мантии от Малкин, накинутой поверх юношеского шмота мира простецов, более уместно и стильно. Опошленная пробежала глазами по платформе, покривила физиономию, причем на всех — от Избранного, до меня и заныкалась с краю платформы.
Подтягивался народ, здоровался и не очень, несколько достаточно знакомых студентов подошли и даже выдали удивительную новость, что я «сильно изменился за лето». Я краем глаза отметил кузину, щебечущую в окружении девиц с разных факультетов, надо присматриваться и думать, напомнил себе я.
Одновременно с прибытием поезда налетел рыжий курятник, родители всех, кроме первокурсников, рассосались, ну и я с Драко в компании его верных миньонов заняли купе.
Кстати, ситуация с Крэббом и Гойлом была довольно занятная: алтарь мать–её–магии в обоих случаях изрядно пошутил с мозгами рабов.
Итак, у Гойлов алтарь замедлял, вот просто чудовищно замедлял мыслительные процессы вне стрессовых ситуаций. Ситуация с Гойлом, неважно какого поколения, рассмеявшимся на приёме через час после произнесенной шутки, давно перестала быть анекдотом, это было просто констатацией факта. При этом, в состоянии сильного стресса, они мыслили быстро, правильно, выверено… много чего хорошего, по сути, подозреваю, Гойл с ножом у глотки был бы умнейшим из всех сверстников, если не всех студентов.
Однако, вступала в дело такая забавная вещь как физиология: находиться в стрессе долго нельзя, искусственно вызывать его — так это вызывает привыкание и толерантность к методам вызова. О том, что стресс истощает как нервную систему, так и организм, говорить не стоит. А магия помогала количественно, но не качественно. При этом, вводить юношу в искусственный стресс до окончания формирования тела и разума, то есть, до пика роста в двадцать один год примерно — это наносить непоправимый вред.
Крэббы же получили эластичные, прекрасно разработанные до недостижимых тренировками высот магические каналы, интуитивную склонность к боевой магии и отвратительную, почти не корректируемую зельями и менталистами память.
Ну и, до кучи, оба семейства имели Малфоев в соседях. В общем, к началу двадцатого века оба рода легли под Малфоев. Не в смысле вассалитета, но стали «осознанно–подчиненными». Притом, поступили довольно изящно, направляя детей общаться, расти вместе и оберегать Малфоенышей. То есть, уже три поколения Малфоев подсознательно воспринимали Крэббов и Гойлов «своими», если не частью себя. Оберегали их интересы, поддерживали финансами. А учитывая склонность Малфоев к целительству, вообще выходил на редкость удачный симбиоз, как по мне.
Расположились в купе, и блондинчик стал краснеть, бледнеть, мяться. В смысле, не знал как начать разговор, но в итоге решился.
— Пайк, я, признаться, не уделял внимание древним, доримским родам в должной мере. Не был в курсе и не хотел оскорбить, — начал Драко.
— Драко, если ты вспомнишь, — улыбнулся я, выдыхая умиротворяющие и расслабляющие пары, — я ответил ЛИЧНО тебе. Тут и вправду выходила не очень удачная, но вполне благополучно и изящно разрешившаяся ситуация.
— Да, папа́ такой, — погордился блондинчик. — Слушай, Пайк, — заинтересовался он, — а с чего ты, — неделикатно провел он лапами по роже и изобразил гримасу «я тупой громила».
— Драко, ты с особенностями нашего гриба ознакомился? — уточнил я, на что получил кивок. — Тогда смотри: алтарь разрушен, отец с повреждениями каналов и ядра, — на что все присутствующие опустили глаза, — марка заражена откатом. При этом, через полгода после начала учебы, он умирает. Кто бы стал опекуном? — спросил я и тут