На тот момент баллы делились на личные и факультетские. Последние, помимо фаллометрии основателей (отсутствие инструмента метрии у двух из них даже тогда было не принципиально, нужно — отрастят), предоставляли деканам, как представителям факультета, бонусы.
А именно: возможности выбирать тренировочные площадки, помещения и меню, причем всему факультету. На теперешний момент, по сути, осталось лишь это, да и то в урезанном виде — некоторое разнообразие меню выигравшего кубок Колледжа факультета, выбор времени тренировок и матчей по квиддичу, в смысле, кто и когда. С тем, кто, кого и куда, игроки определялись самостоятельно.
При этом, в этакой своеобразной фаллометрии уже теперешних деканов не принимал участия Флитвик (воображение рисовало полутораметровую елду размером с самого карлика, закинутую на плечо, и ехидное проигрывание бровками). Не принимала участия Спраут (тут, разошедшееся воображение рисовало хохочущую даму на троне из всяческой гербологии, из которого во все стороны торчали лютые, фаллообразные, длинные и толстые растительные тентакли).
А вот наш декан и кошатина были фанатами квиддича. Кубок школы давал бонусы, не необоримые, но вполне ощутимые, и наш Мыш сцепился с Кошкой в многолетнем противостоянии, нередко, вопреки природным прогнозам, выигрывая.
Если принять на веру теорию всемагического белобородого заговора, то борода тонкими манипуляциями, толстыми мозготрахами и литрами зелий раздул интерес во всежигающую страсть…
Но, как по мне, Снейп с МакГонагал были просто фанатами, а студенты — теми невиновными и непричастными, кто попал им под руку. При этом к приносящим баллы и баллы отнимающим они относились соответственно. Не знаю как точно МакГи, но наш декан, будучи в целом неплохим педагогом, успешно, мелкими подколками, придирками и прочей иезуитщиной доходчиво доносил, что баллы — хорошо, а их отсутствие — не очень.
Ну да хрен с ними, с английскими болельщиками, ехидно откомментировал я и погрузился в полутранс до конца занятия.
А следующим занятием у нас было как раз зельеварение, со студентами дома Ровены. Моим соседом традиционно стал Забини. Мулат с испанцем, нелюдимый, с довольно непростой судьбой, с которой, кстати, успешно боролся, став подмастерьем зельеварения к концу моего коматозного второго курса.
Опроса декан проводить не стал, задал несколько адресных вопросов и поручил варить зелье. Забини, все так же молча, сходил к шкафу с ингредиентами, тем самым напомнив мне, что мои запасы стоило бы передать в зельеварню, а то свинство выходит.
Мулат с придирчиво отобранными ингредиентами вернулся к столу, вывалил большую часть из них передо мной и вопросительно уставился на мою персону, на что я успокаивающе кивнул и приступил к разделке ингредиентов.
Собственно, разделкой моя работа и ограничилась, с самим зельем Забини справился сам и в явно недостижимые мной двадцать минут.
— Забини, Пауэлл — превосходно, — оповестил аудиторию декан. — Шесть баллов Слизерину, — не преминул добавить он, а после, подойдя и вполголоса продолжил, — Забини, вы как обычно? — на что мулат так же молча кивнул и, прихватив котел заклинанием, отошел за дальний, незанятый стол, — Пауэлл, можете быть свободны.
— Я бы предпочел попрактиковаться под вашим присмотром, сэр, — тихо озвучил хотелку я. — Кроме того, я еще не передал ингредиенты для зельеварения за курс и хотел бы это исправить, — потряс я папкой, на что Снейп кивнул.
— Подобная невнимательность, — тихо нудел декан сопровождая меня до подсобки с нерассортированными ингредиентами, — пагубна и почти преступна для зельевара, Пауэлл. Надеюсь, подобного не повторится.
— Надеюсь, подобного не повторится, — слово в слово и одновременно с деканом произнес я, после чего мы уставились друг на друга, он с прищуром, а я с некоторым удивлением.
— Бывает, — непонятно к чему вместо, как по мне, уместного смешка, озвучил Снейп.
Выложив ингредиенты, я был переправлен Снейпом на дальний стол и огорошен предложением сварить Бодрящую Вытяжку. Зелье было уровня СОВ, что довольно странно, впрочем, я с ним был знаком, более того, оно не помешало бы мне в моих занятиях — его действие оказывалось на ядро и каналы, ускоряя процесс восстановления после напряжения. Ну а токсичный эффект основы для тела я более чем мог нивелировать метаморфизмом.
Кроме того, Снейп положил рядом с рабочим местом пергамент с небрежно набросанными зависимостями, ну и срулил дальше довлеть над аудиторией.
А я принялся за подготовку ингредиентов. Вообще, стать высококлассным зельеваром без склонности, так называемого чувства зелий, было фактически невозможно — средний рецепт при дотошном исполнении давал среднее зелье. По сути, процесс зельеварения был динамическим ритуалом, опирающимся как на ингредиенты и их качество, так и на самого зельевара, тип как бы единой магии, волевой посыл, положение звезд, время суток.
Причем, для каждого зелья один фактор, вроде не самого качественного ингредиента, можно было скомпенсировать другим, вроде изменения времени приготовления или положения котла. Или усугубить недостаток, так же вполне возможный исход. В общем, полностью все факторы, по–моему, не мог учесть никто, поэтому вступала в дело именно склонность, неплохо развитая у того же Снейпа или, например, Забини. Последний был полный ноль в астрономии, что не помешало ему стать подмастером. В общем–то уже очевидный показатель.
Ну а я принялся за варку и вроде бы, вполне успешно. Снейп, подошедший к котлу, принюхался, кивнул, извлек из рукава длинную пробную ложку и снял пробу. «Выше ожидаемого» порадовал он меня немалой оценкой и даже кивнул, когда я извлек несколько флаконов.
— Можно, — озвучил он. — Но учтите, Пауэлл, у вашего зелья повышенная токсичность, хотя и несколько более сильное действие. Так что не более двух порций в неделю, в противном случае лечиться вы будете в больничном крыле, — пригрозил зельевар.
Значит, порадовался я, вышло вполне «Превосходно». Собственно, к этому я и стремился, что хмыкнувший и покачавший головой Снейп, очевидно, понял по выражению лица. Кстати, отметил я, не помешает контролировать мимику метаморфизмом, как и в личинах.
Ну и поперся обживать апартаменты и разбирать барахло. Само расположение было также «подземное», правда, выражалось это только в ванной комнате, причем на редкость удачно: над овальной, выдолбленной в зеленоватом мраморе купальней, было прозрачное окно, открывающее вид на глубины Черного озера. Как по мне, вполне неплохо, несмотря на водяную нечисть. Благо, насколько я понимал, прозрачность была односторонняя и водяные черти, изредка мелькавшие вдали, на купальщика свои выпученные буркалы не таращили.
Стоит отметить, что и в остальном довольно неплохое помещение, все в том же новоанглийском стиле начала века. Несколько перебор с безделушками на полочках. Но в остальном более чем, да и мой будущий траходром меня вполне устроил, место было и для меня, и для фантазии.
Призвав Флору с Твидлиди, я получил вдобавок явление домовика Колледжа, который был послан в соответствующем направлении, уведомлен, что до конца аренды его поганую рожу и рожу прочих домовиков Хогвартса на территории «Благородного мастера Пауэлла» не желают. Еду доставлять, если меня не будет на приеме пищи, передавать дежурному домовику. Ну и исчез лопоухий после повторного посыла.
Ушки опустил, расстроился, злорадствовал я. А как к бесчувственному мне Флору не пускать — это, значит, было нормально. Понятно, что это происки бороды, но соучастник тоже виновен и не угоден мне, да.
Ну и начал я разбирать и расставлять барахло дальше. Как вдруг из гостиной раздался стук, писк «мастер Пауэлл, я поймал» вполне себе домовячим голоском Твидлиди. Ну и направился я, искренне заинтересованный, какую добычу выловил мой миньон.
Добыча была лопоухой, смотрела на меня испуганно, была довольно профессионально уложена Твидлиди пузом на пол (вот что значит Флорина школа, мимоходом погордился я).
— Добрый маг, я домовой эльф сэра Северуса Снейпа! — запищала жертва правильной мотивации и подготовки, — Хозяин Снейп, велел Ликвору позвать почтенного мага к нему!
Ухмыльнувшись богатой фантазии декана в имянаречении, я жестом указал своему церберу отпустить добычу. Добыча быстро поклонившись, срулила нафиг от агрессивных нас. Ну а я, похвалив Твидлиди, направился в обиталище декана.
— Мистер Пауэлл, — с порога начал ядоточить Снейп. — Что у вас за чудовище вместо домовика? Бедный Ликвор даже заикался, описывая ваше гостеприимство.
— Профессор, — не менее ядовито ответил я, — лишенные доступа ко мне, явно больному, домовики, несколько более агрессивно реагируют на эльфов в Хогвартсе, в чем я не могу их винить.
— Да, мистер Пауэлл, — помрачнел Снейп, — насчет вашего «недомогания», — с некоторой иронией произнес он. — Я признаю за собой вину, как декан, в том, что вы столь долго пребывали в бессознательном состоянии. А также в том, что очнувшись… — после чего он махнул рукой. — В общем, мистер Пауэлл, если пожелаете, обучение у меня будет для вас бесплатно. Я бы мог оправдываться, но это глупо, а вина перед вами есть как факт, — заключил он.
— Мистер Снейп, — несколько изменил я формат общения, — я благодарен за предложение, но нет. Это бессмысленно для меня — я не нуждаюсь в средствах на данный момент. Это бессмысленно для вас, вам, с учетом нагрузки и исследований лишние траты времени и средств будут лишними. Так что, если вы считаете себя обязанным — пусть будет услуга, не затрагивающая честь, жизнь, разум и свободу воли. Одна и если потребуется.
— А вы и вправду сильно изменились за лето, мистер Пауэлл, — усмехнулся Снейп, — эта фраза последние пару дней стала чем–то вроде анекдота. И да, меня вы не обманули своей игрой в недалекого дуболома, хотя, хочу отметить, играли вы, для своего возраста, отменно. Причины я понимаю и одобряю, кроме того, цель игры в неё верила, с чем вас и поздравляю. Насчет услуги… Я, Северус Тобиас…