— Остановитесь сэр! — повысив голос я прервал зельевара. — Не надо клятв, это лишнее, бессмысленно и несколько оскорбит меня, уж простите. Вашего согласия более чем хватит, кроме того, прибегать к этой услуге я не вижу нужды. Да и уж точно не принуждая клятвой.
— Хм, хорошо мистер Пауэлл, — подумав, кивнул Снейп, — тогда ответ «да», я окажу эту услугу. Итак, у меня через… А, вот и она, — констатировал декан стук в дверь.
За открытой дверью оказалась известная мне дама, преподаватель прорицания и пророчеств в колледже Хогвартс, Сивилла Патриция Трелони. Сия дама изрядно отличалась от канонной безумной алкоголички, более напоминая как внешними видом (поджарая и сухая), так и манерой разговора, кнут. Серые волосы собраны в тугой пучок, голова не покрыта, что могло бы быть неуместно, но вполне вписывалось в общий стиль дамы — шелковые черные блузка и брюки, сапоги под колено на среднем каблуке и серебристо–серая мантия, небрежно фиксируемая шнурком за плечами.
Но главное, привлекающее в пророчице, были маговизоры, явно эксклюзивная и предельно сложная модель. Ходили слухи, что без них варианты будущего просто слепят пророчицу, она бы натыкалась на «возможно–разрушенные» стены и «проходящих в другом месте» людей.
Насколько слухи правдивы — черт знает, но без чудовищно толстых стекол, снабженных в верхней полусфере еще четырьмя еще более толстыми линзами, я Трелони не видел уже третий год.
Войдя в кабинет, дама кивнула декану, посмотрела на меня, недовольно поморщилась и, подняв руку, с соответствующей иллюминацией провозгласила:
— Я, Сивилла Патриция Трелони, здесь и сейчас, кровью, магией и жизнью клянусь, что не буду стремиться узнавать родовые, личные и иные тайны и секреты Пайка ап Александра Пауэлла, здесь присутствующего. Если же моим или его попущением, не по злой воле, а лишь случайностью, я овладею таковыми, то не распространю их и унесу с собой в могилу. Да будет моя магия мне свидетелем! — на этом искры ярко вспыхнули, подтвердив принесенный обет. — Довольны, мистер Пауэлл? — сварливо осведомилась пророчица. — Вообще–то, все преподаватели приносят подобную клятву и ваша просьба была… — тут тетка наконец узрела полные неизбывного ахуя морды меня и Снейпа, лицо не удержали мы оба и пучили на неё глаза с полуоткрытыми ртами. — Слишком рано, да? — полуспросила–полуутвердила провидица, на что взявший себя в руки Снейп кивнул. — Тогда, Северус, опишите мне подробнее причину, я не очень четко разглядела.
— Сивилла, этот молодой человек проявлял зачатки пророческого дара, сегодня он стал говорить одновременно со мной, — стукачески заложил меня декан. — При этом он опасается, и я могу его понять, занятий прорицаниями…
— По причине повреждения его ментальных оболочек и ряда нестабильных психических состояний, вызванной атакой в прошлом году психоактивным монстром, подозреваю — василиском, — в том же тоне продолжила пророчица, окуляры которой отчетливо засветились. — Юноша прав, Северус, впрочем, его занятия окклюменцией ему помогут. Ну а теперь, мистер Пауэлл, мне бы хотелось взглянуть на ваш узор сознания. Клятву я дала, а не воплощение ключевых моментов довольно неприятно, — пояснила она.
На что я, перестав охуевать, спокойно кивнул. Клятва УЖЕ была, её, теоретически, можно снять, но не нарушая прямо сейчас. Если же Трелони способна на такое, то сразу же после оглашения всех моих тайн, она схватит сахарную Луну и с гоготом начнет её грызть, катаясь на кольце Сатурна.
Дама подошла ко мне, положила сухую и теплую ладонь на лоб, велев прикрыть глаза, а через несколько секунд убрала.
— Как и ожидалось, — обратилась она к нам обоим. — Мистер Пауэлл разумен, но повреждения были, а их последствия есть. Он находится в равновесии, но осуществлять пророчества в текущем состоянии равнозначно деструкции личности. Через год вполне, — задумчиво сказала она. — Да, мистер Пауэлл, список и разрешение, — с этими словами она положила свернутую пачку пергамента, извлеченную из кармана с явным расширением пространства. — Северус, он будет числиться в классе, но до следующего года ему там нечего делать. СОВ он сдаст на «превосходно», — продолжила она. — В этом году я вам, пожалуй, поставлю превосходно, нужную литературу вы выучите через месяц, — обратилась Трелони ко мне, на что сноб и педант обучения Снейп поморщился, невзирая на некоторый ступор. — Кстати, Пайк, напомни мне, — интимно обратилась ко мне дама, — на следующее после нынешнего рождество, что я хотела у тебя попросить книгу, не безвозмездно. Она у тебя точно будет и ты её прочтешь. А мне любопытно, да и тебе мои списки не помешают. И да, мистер Пауэлл, — сменила тон она, — в свитке четкие инструкции, не пренебрегайте ими.
— А если… — спросил я.
— Не стоит, — ответила Трелони, — впрочем вы можете…
— Точно не буду, — отказался я, — сначала выстрою систему.
— Разумно, я несколько поторопилась в свое время, — признала она, — но это вас ослабит.
— Зато сохранит уровень взаимодействия на приемлемом уровне, — ответил я, — и кстати…
— Довольно! — щелчком кнута прозвучал голос Трелони. — Вам рано и вредно, мистер Пауэлл, собственно, инструкции помогут вам не сорваться. Ознакомьтесь и следуйте им. Засим прощаюсь, Северус, мистер Пауэлл, — с этими словами Трелони скрылась в тумане, надеюсь не пророческом.
Это… сильно, думал я, прокручивая ощущения и проверяя себя в трансе. Но Трелони права, возможны нарушения, часть мелких тонких связок на узоре разума начали повреждаться, отметил я, нивелируя вред. Впрочем, очевидно, что окклюменция как укрепит мою «самость» и «Я», так и снизит чувствительность к пророчествам. Что, в целом, терпимо — личность важнее. На этом я вышел из транса, узрев физиономию декана.
— Как вы, мистер Пауэлл, — поинтересовался он.
— Вполне нормально, профессор. Да, я понимаю, что спонтанно прорвавшийся дар мог мне необратимо навредить, — ответил Снейпу я, — я вам признателен, а не в претензии. А вот то, что дар зельеварения смежен с пророческим, любопытно. Хотя да, несколько опасаюсь легилиментов, хотя вы говорите…
— Я не говорю, мистер Пауэлл. Постарайтесь взять себя в руки и вообще не думать, — сказал Снейп, а когда я последовал совету, продолжил. — Насколько я понимаю, вы увидели сегодняшнюю беседу, — на что я аккуратно кивнул. — Да, я возьму вас в ассистенты, да, дар схож, и вы вполне сможете стать талантливым зельеваром. Легилиментов вы можете не опасаться в принципе, пророки сводят их с ума за секунды, а с вашими, — покашлял злоехидно декан, — отклонениями, думаю, что и раньше. Прочтите и именно прочтите, выполните инструкции, в противном случае вы можете не пережить сегодняшний день. — с этими словами он протянул свиток.
Развернув его, я сразу же обнаружил технику медитации, очень близкой с медитацией «узора сознания» и большие буквы: «ОТДАЛИСЬ ОТ НИТЕЙ И НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ К НИМ! ЭТО СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНО!»
Хм, очевидно дар, очевидно меня штормит по линиям вероятности, точнее их восприятию. Скорее всего сочетание травмы и источника Хогвартса, отметил я. Войдя в медитацию я увидел бескрайнее поле нитей, пересекающихся ветвящихся — целый лес, причем не двухмерный гобелен а трех и… нафиг, решил я, сознательно отдаляясь от леса и фиксируя себя волевым посылом. А то реально поеду крышей и застряну в несбывшемся. Ну и вышел из медитации.
— Все в порядке сэр, считайте, что услуга уже оказана, — оповестил я декана, — рассудок вы мой спасли.
— Не уверен, мистер Пауэлл, — заядоточил Снейп, — кроме того, я исполнял свои обязанности. Велите своему чудовищному домовику не обижать Ликвора, он оповещает о занятиях. Спокойной ночи, мистер Пауэлл.
— Спокойной ночи, профессор, — с этими словами я покинул деканятню.
Все страньше и страньше, отметил я. Ни я-прежний, ни я-другой к такому были не готовы. Ну, это магия, Пайк, ехидно откомментировал я, заходя в апартаменты.
Ладно, личность цела, итоговых повреждений нет, обучение доступно. Ну и, вроде бы, два преподавателя вполне ко мне расположены, пусть без жертвенности и прочей фигни, но и это приятно и полезно. А мне, наверное, лучше сегодня поспать. Или совместить с медитацией?
На решении этого важного вопроса апартаменты огласил сигнал, кто–то стремился ко мне. Стараясь не думать, кому не спится в ночь глухую, я открыл дверь, обнаружив там Панси.
Целую, здоровую но явно уставшую и нахмуренную Панси.
— А я к тебе, — попыталась улыбнуться девчонка, но вышло хреново.
— Привет, Панси, рад видеть, — гораздо реалистичнее улыбнулся я, проводя девицу к себе.
А в гостиной она присела на кресло и задремала. Хм, мне теперь звереть или задуматься, а что это с ней, попытался запутаться в моделях поведения я, но взял себя в руки.
Панси мне любопытна и симпатична. Устала — не страшно, пусть поспит, кроме того интересна причина. Которую я выясню, через короткое время. С вопросом постели решим, она не против, а день или даже два подожду, не срочно, благо её полезность превышает «глубину невообразимой жертвы», ехидно хмыкнул я.
— Пойдем, — протянул я руку Панси и отвел её в спальню, разделся под её внимательным взглядом и лег.
— Пайк, — замялась она, — а можно мы просто поспим?
— Нужно, — твердо ответил я, но эрекцию оставил, подвиги аскезы должны быть видны.
— Спасибо, — улыбнулась раздевающаяся девчонка, продемонстрировав еще несколько любопытных генетических отклонений, не дефектов, но нетипичных проявлений.
Забралась на кровать, погладила меня ладошкой по груди и тихонько засопела. Так, образ гогочущего Малфоя, обзаведшегося кучей тентаклей и затрахавшего Панси до изнеможения, отбросим. Бывает всякое, но это вряд ли. Гадать не будем, завтра разберемся, решил я.
А Панси, забормотав во сне, перевалилась на меня, свесив руки с разных сторон, придавив стоящий вопрос и пустив на меня слюнку. Блаженно, сцуко, улыбаясь во сне!
Вообще бардак, ворчливо думал я, успокаивая метаморфизмом реакции. Ну значит, медитация, совмещенная со сном, выбора мне не оставили, решил я, погружаясь, как ни странно, в медитацию. И, внезапно, совмещенную со сном.