Вообще, думал я, сияя симпатичным девицам улыбкой (не лошадиной, что не могло не радовать), довольно интересна история магического Лондона и его населения, как быдла, так и мыдла.
Если рассматривать по времени, то с начала восемнадцатого века «маглорожденные» маги хлынули в магический мир потоком. Это было вполне естественным последствием появления реформы, но возник вопрос трудоустройства и обитания массы относительно слабых, но все же магов. На тот момент магический Лондон состоял из ратуши, Косого переулка и таунхаусов на трех улочках. Не тех, многоквартирных доходных домов, а городских резиденций родов. Ну и Гринготтс, не стоит забывать, как кстати немаловажный фактор.
Итак, маглорожденных брали в арендаторы и селили на земли, но рынок продуктов и ингредиентов пресытился. Можно было их нормально учить и выпинывать на мороз, маг не умрет от холода и голода при минимуме знаний и палочке, но тут власть предержащих душила жаба. Довольно немалая часть их направлялась в туристические поездки. Под началом родовых магов, за сувенирами далеких земель. Кстати, не все там чисто, но прежний-я не знал историю магической экспансии владычицы морей, так что тоже не помешает поискать данные.
Ну и по причине того, что жадные аборигены сувенирами не делились, молодые маги обретали массу навыков и умений, крайне желательных на дальних берегах, но не очень на родине. Но, обо всем по порядку.
Наплыв маглорожденных стал чрезмерно велик, старые семьи и министерство банально не справлялись, Статут мог рухнуть, что привело бы к значительным финансовым и политическим потерям. Но столько огородников было не нужно. Отправлять за сувенирами в жопу мира было уже банально не с кем, ну и началась магическая производственная революция. Стали возводить мануфактуры по созданию артефактов, ширпотреба — в сущности, новые маги работали сами на себя, заодно создавая экономику магического мира. Но был вопрос места, Лютный — остаток жутко перенаселенных трущоб.
И вот тут вступают в историю милые зеленошкурые банкиры, которые банкирами еще не были. Их гастрономические пристрастия никогда не были секретом, но на поверхности гурманы неиллюзорно и систематически огребали. Впрочем, в подземельях гоблинские шаманы давали не менее неиллюзорных звездюлей магам. Притом, гоблы, помимо человечинки и магятинки, идущей как деликатес, нуждались в покушать с поверхности, да и ряду ингредиентов были рады. Ну а маги, в свою очередь, нуждались в ряде ресурсов, добываемых на тот период только гоблинами, да и несколько сортов сталей, драгоценных сплавов от гоблинов были уникальны и востребованы.
В общем, на тот момент была торговля, а Гринготтс был представительством, торговой факторией и единственным официальным выходом милых тварюшек на поверхность. Я почти уверен, что зеленошкурые имели несколько людоловных ходов, но маги до определенной степени закрывали глаза, благо предыдущее опиздюливание зеленошкурых было как раз из–за чрезмерного людоедства, уж слишком нагло и много таскали гурманы. «Они слишком много кушать», решили маги, ну и уменьшившиеся числом и несколько оголодавшие гоблы стали кушать сколько надо.
Однако, скопление бесхозного, деликатесного, не слишком сопротивляющегося мясца вот буквально под носом, ксеносам сорвало планку. Сначала аккуратно, а потом нагло и даже нанимая банды из отморозков (ну или оголодавших до упора) маглорожденных гоблы затеяли пир.
Пир продолжался месяц, через который началось последнее, так называемое «Гоблинское Восстание», в просторечье «опиздюливание охеревшей в край нелюди».
Дело в том, что кушать магов, сколь угодно маглорожденных, было категорически не можно, с точки зрения миропонимания родов, министерства, да даже самих маглорожденных. И эти нетолерантные к чужим слабостям разумные сначала прирезали нахер всех гоблов на поверхности, а потом стали пытаться прирезать и под землей. Последнее получалось хреново, резальщики шли на прокорм ксеносам.
Поднялся вой и клич, мол вертайтесь детушки взад, не до сувениров, родина в опасности.
Ну и еще через месяц закаленные туристическими походами, натасканные на штурмах, в том числе и подземелий, путешественники начали планомерно зачищать подземелья. Не без потерь, но до зеленошкурых начал доходить смысл понятия «ксеноцид».
Порыпавшись еще пару месяцев, сократившись популяцией на четверть и начав голодать, гоблы поняли, что такое «ксеноцид», до конца. Но, в полной мере ощущать это понятие ксеносы не пожелали, ну и совершили небольшой ритуал, с жертвами пленных и слабых соплеменников, обрушившие ратушу и прилегающую площадь на хер. Потом писалось, что к некому пещерному цмыгу, но даже если и к нему, то именно туда.
Сие подлое деяние привело к дипломатическим переговорам, которые начинались в стиле «Да вы охерели?! Сдохните как мужчины!» и «Сдохнем, жалкие хумансы, но вам мало не покажется, тролл талли уор олл!». Но закончилось возникновением единственного, закрепленного договорами, ритуалами и чертом в ступе, банковского дома в Магической Англии.
Подобные плюшки были далеко не бесплатны, помимо ритуалов и ограничений на весь вид (хотя, подозреваю, человеков все равно жрут), гоблов заставили построить магический Лондон, две дюжины немалых улиц с домами. Расширение накладывали маги, тоже изрядно напрягшиеся.
А причиной этого был как бардак, возникший от нехватки места, так и выразительные взгляды туристических маглорожденных, которых было много, которые были не очень добрые. Ну и которые могли как овагинить своих начальников, так и продолжить пинать гоблов, что верхушку маганглии уже не устраивало.
В результате возник этакий социум периода промышленной революции, как в смысле быта и уклада с поправкой на магию, так и в смысле производства. Индустриализм был не востребован, так что уже две сотни лет царил этакий «викторианский дух».
Ну и с окончанием этого исторически–ироничного внутреннего обзора, я дошел до Гринготтса. Пауэллы имели тут сейф, пусть не переполненный деньгами, но и не пустой, а денежки мне были нужны. Полюбовался на горбоносых зеленошкурых банкиров, сидящих на принудительной диете, и уже собирался обратиться к гоблину, как заметил что в Гринготтс, с видом то ли царя всея земли, то ли идиота ввалился Поттер.
Примечание к части
Вот черт знает. В рамках получившейся синтетической личности, гадкий гг–ой действительно так себя вел. И писюн отрастил лошадиный и поржал помахивая им. И самое главное, гад такой, идя к Гринготтсу, полюбовался архетектурой и встал вспоминать историю «не от Бинса». Просто будучи радостным и довольным. Я подумал, да и записал её. Несмотря на шуточки, занимательно как по мнеߤbr /> биографичный старина Киберъ Рассвет
4. Борьба с кустарщиной
Подходя к стойке банка, я задумался: мне была закономерно интересна беседа героя этой истории с гоблином. Однако, у всех пяти нелюдей, принимающих посетителей у стойки, были артефакты от прослушивания. Впрочем, решил я, попытка не пытка.
— Приветствую, почтенный гоблин, меня интересуют открытые инвестиционные проекты, рекомендованные на данный момент Банком Гринготтс, — сходу занял я себе время у стойки.
— Приветствую, почтенный маг, — проскрипел зеленошкурый, — о проценте снимаемом банком… — на что я просто кивнул, до расписывания удивительно низких, аж меньше вкладываемой суммы, процентах, взимаемых гоблами. — Что ж, не буду тратить ваше время, — правильно понял меня ксенос, протягивая папку, — ознакомьтесь.
Ну, а листая список заинтересованных в инвестициях дел (кстати, немногочисленных: невысокая численность магов и отсутствие практики торговли воздухом, чудесным образом приводило деловую активность к её реальной значимости), я модифицировал свежеобретенным навыком барабанные перепонки и слуховые каналы. Стараясь не морщиться, потому как несколько промежуточных модификаций вызывали болезненные ощущения даже от шелеста бумаги.
Оказалось, к моей удаче, гоблы не искажали и не блокировали, а лишь ослабляли звук, так что к моменту, когда вертящий башкой Гарик дотопал до стойки, я уже слышал шелест гроссбуха у встречающего его гобла с забавным моноклем.
— Приветствую, почтенный маг, чем банк Гринготтс может быть вам полезен? — выдал монокленосец.
— Приветствую, почтенный гоблин. — ответил Гарик, — Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, мне бы хотелось узнать о состоянии своих счетов и воспользоваться другими услугами банка.
Мда уж, «счета». Ну и гоблин не преминул поддеть «маглорожденной модой», да и озвучил состояние «счетов». Хм, от горшка десятка тысяч, как раз на учебу и вроде бы канонно. Откуда, правда, у Гарика ключ, если он был по канону у бороды? Ну, допустим отдал директор, возможно, хоть и странно. Но откуда, черт возьми, ключ от сейфа рода, да еще с полтинником тысяч?
Ладно, может, всё–таки, поинтересуется списком услуг, интерес к которым уже обозначил? Кстати, вполне распространенный вопрос от молодых магов, отправленных «в свободное плаванье». Нет, не стал. Зато поинтересовался, откуда в ЕГО сейфе деньги. Ну, впрочем, ладно, наследие мира простецов, подумал я и тут не удержал лицо, ибо его реально перекосило.
— Тогда, почтенный, я бы хотел пройти проверку крови. — выдал Гарик.
— Что? — переспросил гоблин, с которым стрясся натуральный пердимонокль.
— Ну, проверку крови. На родство, наследства всякие, проклятья на мне, зелья воздействующие и кто автор, — выдал охрененный спич Избранный.
Нечеловеческим усилием я удержался от челодлани и встретился глазами с обслуживающим мою персону гоблом. Рожа ксеноса была перекошена гораздо сильнее, чем положено от природы. Похоже, зеленошкурый разрывался между челодланью и гоготом.
— Вы слышали? — просипел гобл шепотом, на что я вынужденно кивнул, мою рожу перекосило так, что хрен скроешь, — ну и цмыг с ним, — махнул лапой ксенос, — артефакт сбоит. Только почтенный маг, прошу…
— Ни слова, — понимающе прошипел я, на что ксенос благодарно кивнул.