Около машины Левского уже несколько минут мнётся Айсель, закутанная в тёмную шубу. Она с опаской поглядывает на нас и в нерешительности заламывает руки.
– Увольнять мы её не будем, – неожиданно серьёзно произносит Илья и, отправив сигареты обратно в карман, идёт в сторону девушки .
В машине первым делом набираю Лесе. Моя упертая беременная женщина не отвечает, а второй вызов и вовсе нагло сбрасывает.
Пишу сообщение: “Как себя чувствуешь?”
Леся: “С твоим ребёнком всё нормально.”
Ещё в самом начале нашего знакомства мне показалось, что у Олеси мягкий и покладистый характер. При второй встрече на дне рождения её отца это подтвердилось, никаких истерик и даже косого недовольного взгляда от девушки не было, а уж я на неё смотрел, не мог себе отказать в этом удовольствии. На собеседовании понял, что она рассудительная, упёртая и очень умная. Иначе бы не взял её просто так на работу, ориентируясь лишь на красивую мордашку и длинные ноги. Сейчас же у меня возникают некоторые сомнения по поводу собственных выводов.
Я: “Я спросил про тебя.”
Леся: “Со мной тоже всё хорошо. Ем. Лежу.”
Я: “Кидаешь дротики в мою фотографию?”
Леся: “Спасибо за цветы, Богдан. Спокойной ночи.”
Я: “Я позвоню тебе завтра снова.”
Леся: “А я опять не возьму трубку.”
Улыбаюсь, смотря на экран. Провожу языком по зубам и выключаю мобильник. Моя милая и пушистая Леся превратилась в колючего обиженного дикобраза. Я сделаю всё, чтобы вернуть милую девочку назад.
Откинувшись на спинку сиденья, прикрываю глаза. Этот день был долгим и выматывающим, но решающая битва ещё впереди.
***
– Пап, – робко начинает с утра Данила. – Пап, ты меня слышишь?
– М? – вопросительно приподнимаю брови, отрывая взгляд от экрана ноутбука.
Время ещё совсем раннее, но работа в офисе, кажется, не прекращалась всю ночь, потому что в почте у меня полно писем с итогами и таблицами, о которых я просил всех вчера.
Данька сидит напротив меня за столом, ковыряясь вилкой в омлете. Вика ещё не пришла, а я из еды умею только яйца жарить да варить пельмени, сверяясь с инструкцией на упаковке, на этом всё.
– Я говорю, у меня тренировка завтра. Может быть, ты мог бы прийти? – спрашивает сын. – Там ничего особенного не будет, но я хочу чтобы ты посмотрел, как я тренируюсь, хотя бы раз. Это последнее занятие в этом году будет. Пожалуйста…
В груди что-то сжимается. Я столько пропустил в жизни этого парня. Недодал должного внимания, где-то недолюбил. Работой заменил его присутствие в своей жизни и, когда забрал к себе, тоже первым делом нанял помощницу по хозяйству, няню.
– Во сколько? – уточняю, бросая взгляд на часы.
Борюсь с комом, образовавшимся в горле оттого, как начинает сиять лицо мальчишки.
– В четыре! Я знаю, что ты обычно в это время в офисе, но вдруг получится? Я буду тебя ждать! Как думаешь, мне можно позвонить Лесе по видео? – быстро перепрыгнув на другую тему, уточняет ребёнок.
Запихивает в рот кусок яичницы и интенсивно жуёт, не сводя с меня вопрошающих глаз.
– Думаю, Леся будет не против, но лучше сначала напиши ей и уточни, не занята ли она.
На мои сообщения утром девчонка опять не ответила. Это меня злит и забавляет одновременно.
– Она написала, что не против! Но сказала сначала спросить у тебя, не против ли ты. Пап, она тебе нравится? Мне вот нравится.
Спелись за моей спиной и общаются, значит. Молодцы. Одобряю. Может, и мне на звонки наконец отвечать начнет.
– Кхм, – мне приходится прокашляться, пока определяюсь с ответом, но в итоге решаю больше не юлить. – Нравится.
– Сильно?
– Вполне.
– А ты ей? Ты ей тоже нравишься, ведь так?
– Скорее всего, так.
Напрямую Леся мне ни разу в своих чувствах не признавалась. Да это и не нужно было, я видел её отношение и без всяких слов.
– Тогда почему ты хочешь жениться на той тётке белобрысой? – возмущается Даниил и крепче сжимает вилку. – Почему не на Лесе?
– Я работаю над этим вопросом, Дань. И всё сложнее, чем кажется на первый взгляд. Не всегда люди могут себе позволить жениться на том, кого любят. Понимаешь?
– Ты не любишь Илону. Она мерзкая. Её не за что любить.
– Скорее всего, кто-то с тобой не согласится. Доел? – Поднимаюсь из-за стола и забираю тарелки.
Опускаю их в раковину и, взглянув на часы, поторапливаю сына в прихожей. Он долго копается, медленно надевая ботинки, натягивая шапку и куртку, возится с перчатками. Стараюсь не раздражаться из-за такой мелочи. Сегодня из дома мы тоже выходим вместе, такое бывает нечасто.
– Она хочет отправить меня в интернат, подальше от тебя, – вдруг произносит Даня, когда мы едем вниз в кабине лифта.
– Кто? Леся? – недоуменно произношу я, глядя на сына сверху вниз.
Он с интересом разглядывает металлические кнопки на панели и ковыряет пальцем внешний шов на кармане.
– Нет. Леся супер. Если ты на ней не женишься, это сделаю я, когда вырасту. Илона сказала, вы поженитесь и отправите меня в интернат. Типа я о маме напоминаю, и ты расстраиваешься. И всё такое. Короче. Вот.
– Когда? – спрашиваю глухо, ощущая, как сердце начинает набирать обороты, а злость медленно красной тряпкой застилает глаза.
– Ну в тот самый первый раз, когда ты нас в ресторане познакомил и отошёл, тебе вроде позвонили, – мямлит Даня, с опаской поглядывая на меня.
– Продолжай, пожалуйста, что она ещё говорила?
Я всего лишь представляю, каких моральных сил стоит ему сказать мне это, а внутренности тут же иголками пронизывает. Почему молчал и не сказал раньше? Не доверял? Думал, отправлю его назад к своей бывшей свекрови или правда отошлю в интернат?
Сын набирает в грудь побольше воздуха и, удостоверившись, что я не собираюсь на него орать, уже более уверенно произносит:
– Много всякого, неприятного. Что я тебе не нужен, недостоин, чтобы не рассчитывал остаться рядом с вами, что она отправит меня подальше. Я тебе намекал, а ты меня не слушал! Но я её послал, невежливо. Прости.
– Это ты меня, сын, прости. Никуда я тебя отправлять не собираюсь, даже не переживай об этом. Никуда и никогда больше.
Обнимаю Даньку за плечи и притягиваю к себе. Нежности обычно себе не позволяю, даже не помню, когда последний раз его целовал. А сейчас прижимаю к себе со всей силы, вкладывая в эти объятия всю любовь, которая живет во мне к этому ребёнку. Мой первенец. Мой сын. Мой уже большой и в то же время такой маленький мужчина. И какая-то дрянь, набитая зелёными купюрами словно денежный мешок, решила, что сможет распоряжаться его жизнью. Обидела десятилетнего пацана за моей спиной. Убью, суку.
35 Глава
– Илона, твою мать, прекрати от меня бегать, – рычу в очередной раз в трубку, где раздаются длинные протяжные гудки, и сжимаю пульсирующие адской болью виски.
На встречу сегодня эта мадам не явилась. Её юристы блеяли что-то невнятное, оправдывая свою начальницу.
Вызов Шпак опять перекидывает меня на голосовую почту. Со злостью убираю телефон обратно в карман и закрываю глаза, тяжело дыша.
Сына моего в интернат отправить хотела. Тварь. Жизнь всю по минутам, смотрю, распланировала.
Ей это слияние нужно не меньше, чем мне. И если сначала я планировал разойтись мирно и полюбовно, то сейчас совершенно не уверен в таком исходе. Как бы не прибить её при встрече, пожалуй, для блага фиктивной невестушки будет лучше, если она произойдет при свидетелях.
– Наталья, позвони Валерию, пусть подгонит машину, – велю по громкой связи селектора и встаю из-за стола.
Скоро конец календарного и финансового года, и мне хотелось бы завершить эти дела до наступающих праздников. Чтобы на длинных выходных посвятить себя полностью моей и так непонятно на что похожей семье. Брат раздолбай, ребёнок, который не может мне доверять, и женщина, которая пока ещё не является моей.
Рывками собираю нужные бумаги и последний раз советуюсь с юристами, уточняя некоторые детали. Ладно. Если гора не идёт к Магомету, то… пора совершить неофициальный визит и разделаться с этой головной болью.
Вторая моя головная боль – правда, более приятная – всё ещё не оттаяла. Доверие штука сложная. Потерять его проще простого, а, исходя из моего опыта, восстанавливать придётся очень и очень долго.
С Лесей общение на расстоянии получается не совсем ровным. Мы перекидываемся сообщениями в течение дня. Ничего не значащими, но это уже что-то, по сравнению с прежним полным игнором. Невозможность прикоснуться к этой девчонке и поговорить с ней нормально скоро меня доконает.
Не думал, что буду так скучать по её нежному голосу и звонкому смеху, по её смущению и рассуждениям, по тому, как она мягко и ненавязчиво пыталась склонить меня на свою сторону, в то же время давая право выбора.
Часто ловлю себя на том, что сканирую взглядом офисный опенспейс в надежде зацепиться за её русую головку. Всегда так делал, пока она была здесь, и теперь непроизвольно ищу её.
Олеся тоже скучает, но никогда в этом не признается, маленькая, но гордая зараза. Цветами её последний раз завалил так, что просила больше не присылать, ставить некуда. Но впервые поставила в сообщении смайлик. Довольна. Сегодня Вика по моей просьбе оформила на адрес Земцовых доставку фруктов и ягод.
В офисе Илоны знакомый охранник за небольшое вознаграждение рассказывает, что его начальница на рабочем месте сегодня не появлялась. Она любит устраивать себе выходные среди недели и руководит, если нужно, из дома. Поблагодарив его, выдвигаюсь дальше.
Квартира Шпак расположена в элитном жилом комплексе. Я никогда раньше тут не был, но на моё имя давно оформлен пропуск на въезд. Вот сейчас я им и воспользуюсь. Машина Илоны – красный глянцевый “мерседес” – припаркована прямо напротив её подъезда. Дома, значит.
Звоню ей ещё раз и, когда мой вызов опять остаётся без ответа, набираю код на домофоне. Он у меня тоже есть. Илона давно делала намёки о переводе наших отношений на новый уровень, который ей был интересен и совершенно не волновал меня. Всё, что меня интересовало, – это слияние. Сейчас же планы немного изменились. А вот пароли и явки остались, грех ими не воспользоваться.