– И тебя…– отзываясь эхом, произношу я.
Опускаю руку с телефоном и рассеянно оглядываясь по сторонам. Вокруг кипит предпраздничная суета, калейдоскоп красок и смех. Я словно наблюдаю за всем этим из далека, пытаясь отдышаться и понять, что только услышала.
Свадьбы Полянского и Шпак не будет? Он свободен?
Вдруг отголосок робкой надежда тихо щекочет меня под ребрами. А вдруг ее не будет из-за меня? Из-за нас с малышом?
Запрещаю себе об этом думать. Мало ли что у них там произошло с Илоной. Может это она первая кинула Богдана? Нашла для себя более выгодный вариант и отправила моего дорогого босса в длинное и пешее путешествие.
Мы разговаривали сегодня утром. Он позвонил, а я не смогла его опять проигнорировать. Я жалкая и совсем не гордая. Мне просто хочется немного тепла и хоть капельку любви мужчины, по которому сама схожу с ума чуть ли не с первой встречи.
Может быть, Айсель что-то не так поняла? Потому что сам Богдан упорно молчит и не поднимает тему своего фиктивного брака в наших беседах.
Встав, разминаю поясницу и плотнее застегиваю пальто. Двигаюсь сквозь пеструю толпу людей к выходу.
Дома меня неожиданно тоже встречает суета. Мама и Дина переглядываются и старательно прячут улыбки. Возбужденные голоса папы и Толика доносятся из комнаты, которую выделили для меня.
– Что происходит? – спрашиваю устало, разматывая свой шарф.
Прогулка меня изрядно вымотала, а мысли кружащие никуда не исчезают из моей головы, делают только хуже. Клонит в сон и хочется есть. Поглядываю в сторону кухни из которой доносятся ароматы свежей выпечки и жареного мяса.
– Руки помой и иди сюда, – машет рукой мама, загадочно улыбаясь.
Пожимаю плечами, но делаю как она велит. Спустя несколько секунд я застываю на пороге своей комнаты. Чувствую, как брови комично ползут вверх, а губы складываются в удивленное “о”.
– Это мне? – спрашиваю сипло, прижимая руки к груди.
– Ну не мы же здесь рожать собираемся через пару месяцев, – хмыкает Толик, за что получает уничтожительный взгляд от отца. – Что?
Рассматриваю стоящую в центре комнаты белую детскую кроватку с привязанными к ней голубыми шариками. Внутри кроватки стоят какие-то пакеты из детских магазинов, а на тумбочке возле моего дивана большой букет моих любимых розовых тюльпанов и коробочка голубики в форме сердца.
– Доставили буквально двадцать минут назад, – улыбаясь говорит мама, – какая прелесть, да Лесь?
– Да…
Трогаю кончиками пальцев веревочки от шаров и поворачиваю голову к родным.
– Кто это прислал?
– А у тебя много вариантов? – хмыкает Динка и закатывает глаза. – Будущий папаша олигарх замаливает грешки…
– Никакой он не олигарх, – одергивает ее мама. – Там карточка есть. Мы не смотрели.
– Иногда получить пинок под зад для скорости принятие решений, не такой уж и не плохой вариант, – философски изрекает папа, подкручивая усы.
– Сережа…
– Папа, ты как всегда – улыбаясь говорит сестра и протягивает мне небольшой конверт, на котором написано мое имя. – Мы не читали. Хотя Толик предлагал поднять ее на свет!
– Боже упаси. Это же личное и только ваше дело! – взмахивает руками мама. – Но в квитанции на мебель стояла фамилия Полянского.
– Нормальный подарок, – заключает папа, – только маловато, для того чтобы я снова захотел пригласить Богдана за наш стол и угостить коллекционным вином. Посмотри там в пакетах кольца нет?
– Сережка!
– Папа!
– Все-все ухожу. На праздники пусть так и быть заезжает! Породнимся же скоро, грех в ссоре новый год встречать, – задумчиво говорит папе и обняв маму за плечи, выходит из комнаты.
Забираю карточку у сестры и жадно впиваюсь в печатные буквы глазами, с сожалением замечая, что это не почерк Богдана. Но фразу, которая набита на белый картон, черными чернилами я мысленно читаю его голосом:
“Надеюсь сейчас ты улыбаешься.”
Смотрю на кроватку, затем на шарики и цветы. Касаюсь нежных цветов и уголки моих губ непроизвольно ползут вверх.
38 Глава
За окном по обе стороны от машины проносятся деревья и частные дома, крыши которых припорошены пушистым снегом. Зимняя снежная дорога, которая пролегает через сосновый лес, очень красивая. Она завораживает и отвлекает от накатившего на меня приятного волнения. Под ложечкой посасывает, когда думаю о том, что через каких-то двадцать минут увижу Полянских. Даньку, Германа и, конечно, Богдана.
Друга моего отца, случайного незнакомца из клуба, моего босса и отца моего ребёнка. Я знаю этого мужчину всего несколько месяцев. Но он уже успел повернуть мою жизнь на сто восемьдесят градусов. После встречи с ним всё пошло не по плану. Я влюбилась в самого неподходящего мне человека на свете. И до сих пор не знаю, сможет ли он ответить мне взаимностью.
Про отмену слияния Богдан мне так ничего и не сказал. Я тоже не стала выдавать Айсель. Просто жду нашей встречи и возможности заглянуть в любимые голубые глаза. Вдруг я не увижу там того, на что так надеюсь?
Сегодня Новый год. Тридцать первое декабря. Самое время подводить итоги, ставить новые цели и планы, время загадывать желания.
Моё желание будет очень простое: я хочу, чтобы у меня и моих близких всё было хорошо.
Если это не самое важное, то тогда что?
– Ты будешь спать вместе со своим миллиардером? – спрашивает Динка, пихая моё плечо своим, наглым образом вырывая меня из задумчивости.
– Он не миллиардер, – повторяю в который раз.
– Да ладно, всего-то потерял каких-то несколько десятков миллионов за то, что решил связаться с тобой. А ты его уже спустила с пьедестала. Миллиардер, миллионер, тысячник. Какая разница, если мужик ради тебя идёт на такие риски? – романтично вздыхает сестра, прикладывая руки к груди.
– Господи, какая же ты фантазёрка!
Закатываю глаза и отворачиваюсь обратно к окну. Не стоило ей рассказывать о том, что поведала мне Айсель. Но меня так переполняли сомнения и робкая надежда, хотелось с кем-нибудь сейчас же поделиться.
Мама, которая сегодня за рулем, сбрасывает скорость и включает поворотник. Папа деловито комментирует указания навигатора. Толик зевает и просит есть, Динка опять уткнулась в телефон. Мне немного душно и тесно, зато мы уже почти на месте. Мы, и тонна продуктов в нашем багажнике.
Богдан снял огромный коттедж на первые три дня новогодних праздников. Для всех нас. В закрытом элитном поселке, который спрятан в глубине леса за вековыми соснами. Он присылал мне фотографии в мессенджер и просил одобрить выбор. Советовался, что нужно купить для новогоднего стола, но в конечном счете перенаправил меня на Викторию. Полянского постоянно кто-то дёргал и отвлекал по работе. Ему было явно не до корзиночек с крабовым салатом, которые обязательно должны быть в меню, потому что их любит Толик, и не до “Киевского” торта, которым любит завтракать первого января Динка. С Викой мы быстро утрясли эти вопросы. Мама ничего слушать не стала и закупилась ещё.
Полянские выехали ещё вчера вечером прямо из Москвы и должны были приехать на место ночью. Утром я не обнаружила от Богдана привычного сообщения и жутко перепугалась. Набрала его сама.
– Да? – ответил хриплым, заспанным голосом, от которого сразу вся тревога отлегла от сердца.
Только он умеет зарождать у меня в душе бурю и выжигать её дотла. И сеять ростки надежды и любви одним лишь словом.
– У вас всё в порядке? Я не смогла дозвониться Даньке, – пробормотала сдавленно.
Я даже не пыталась звонить его сыну, сразу набрала его номер.
– Доброе утро, Олесенька! – Тут я уже насторожилась.
Голос вроде и похож, но интонации какие-то странные:
– Богдан, это ты? Я тебя разбудила?
– Это приятное пробуждение, детка. Оно было бы ещё приятнее, если бы ты была рядом.
– Герман?
– Дай сюда телефон! – рявкнул за кадром Богдан.
– Что? Незачем так орать! – возмутился младший из братьев Полянских, и я уловила какую-то возню.
– В атакууу! – а это, кажется, кричал уже Данька.
Не помню, когда последний раз так смеялась. У меня от смеха заболели щёки и рёбра, пока я слушала их приглушённые разборки.
– Леся, – запыхавшись, произнёс Богдан. – Ты ещё здесь?
Он словно беспокоился, что я успела с перепугу отключиться.
– Да… что это было? Всё в порядке?
– Будет, как только я надеру задницу этому великовозрастному балбесу! – сказал Богдан, а я опять рассмеялась.
Сейчас я тоже улыбаюсь. На душе легко и празднично, хотя и немного волнительно. Скоро мы встретимся с Богданом, и я очень надеюсь, что нам удастся поговорить наедине в доме, полном людей. Спать с ним в одной комнате я, конечно, не собираюсь.
Между нами ещё многое не решено. Многое не сказано. Мы и без того начали знакомство немного не так, как это делает большинство людей. И торопить события в этот раз, если судьба и Богдан решили дать нам второй шанс, я не хочу. Даже несмотря на то что моё взбесившееся беременное либидо каждую ночь транслирует мне сны с содержанием восемнадцать плюс. В главных ролях я и Богдан. Мои щёки начинают пылать каждый раз, когда я думаю об этом.
Спустя двадцать пять минут мы подъезжаем к высокому каменному забору. Мама сигналит, и ворота открываются. Машина Богдана стоит на подъездной дорожке, и буквально через секунду, пробежавшись взглядом по двору, запорошённому снегом, я натыкаюсь на её хозяина.
Без шапки, в джинсах и белом свитере с горлом. Засунув руки в карманы и чуть откинув назад голову, смотрит прямо на меня.
Дежавю откидывает меня на месяц назад, когда я так же видела его по приезде на наш корпоратив. Тогда у меня было совсем другое настроение и никакой надежды. А сейчас всё иначе.
Пока мама паркуется, на крыльце появляется Данька. Без шапки и с наспех накинутой на плечи курткой. Богдан натягивает ему на голову капюшон и кладёт руку на плечо, удерживая рядом. Что-то говорит, и его сын кивает как болванчик, впившись взглядом в нашу машину. Ему любопытно и, кажется, его ноги бегут вперёд него самого. Следом из дома выходит Герман. Этот вообще в одной футболке.