– Ты в карты играешь? – перебил его Максим, глядя в сторону моря. Шторм уходил. Без вмешательства шарлатанов и магов – уходил в сторону Ялты.
– Конечно, – удивился Магг. – Это моя профессия, – он запнулся, поправился: – точнее, хобби, увлечение.
– Так вот, – заявил Максим, вставая с мокрого топчана. – Мне этот театр надоел, перебор. Загрузил ты меня, понял! Буди девушку – и погнали.
Магг преградил ему путь. Он стал необыкновенно серьёзным, хотя, если бы кто-нибудь вгляделся в его глаза, то непременно заметил бы в их глубине лукавинку.
– Послушай, Ки-ихот, не торопись. Ты не знаешь самого главного. Ты спас принцессу от верной смерти...
– Да не я, а физкультурник! – раздражённо воскликнул Максим.
– Неважно. Ты вынес её тело на берег. Значит, ты и спас! Так вот. По законам нашего мира тот, кому наследная особа обязана жизнью, становится Первым Претендентом на её руку и сердце. Отныне ты должен везде и повсюду сопровождать и охранять Её Высочество. А если пройдёшь Три Испытания, то станешь мужем Дульси.
Максим по-хозяйски глянул в сторону принцессы. Вообще-то, её следовало бы переодеть – ещё простудится. Но это детали... Если слова Магга не полная чушь, то стоит задуматься. Жениться на иностранке? А что? Какая-никакая, а принцесса. Правда, судя по всему, королевство несерьёзное, карликовое, но и по магазинам за куском колбасы Дульси явно не бегает. В словах Магга, конечно, много неясного: как это «везде и повсюду сопровождать и охранять», что за три испытания и на хрена они мне нужны? Это что, например, – на муравейнике голой задницей ночь просидеть? А невесте тогда что останется? Нет, туфтой, ребята, пахнет. Какие-то полуафриканские, полусредневековые обычаи и правила, мумбу-юмбу плюс Сервантес. Да и своих проблем у него навалом. После института, пока другие капитал сколачивали, год в армии угробил, отец с матерью, обустройство квартиры, планы, обязательства перед первыми партнёрами...
– Заманчиво, старик, – сказал он холодно Маггу. – Но уж больно ты круто берёшь. Во-первых, я никакой не рыцарь, тем более – благородный. Во-вторых, терпеть ненавижу слово «должен». Никому и ничего я не должен, а уж тебе и твоей Дульси подавно. И, в-третьих, что самое главное. Что ж это за собачье сватовство? Я жениться пока не собираюсь. А если и женюсь когда-нибудь, то только по любви. Мне бизнес и расчёт в других делах нужны, а в этом – уволь!
Магг побледнел и так же холодно парировал:
– Её Высочество не любить невозможно.
– Это твои проблемы, парень, – устало ответил Максим и шагнул к принцессе, чтобы снять куртку и как-то закончить сей балаган.
– Нет, трус, ты не уйдёшь! – воскликнул двойник вождя мирового марксизма. Он весь подобрался, даже волосы и борода, казалось, распушились ещё больше.
– Я, Магг Белый, проклинаю твою трусливую сущность, твои рационализм осторожность, нерешительность и апатию, расчёт и вожделение, корысть и душевную глухоту... Я проклинаю все твои качества, которые делают тебя ничтожеством!
– Прямо как в докладе покойного Суслова, – ухмыльнулся Максим. – Пока общие слова. Что на деле?
На деле Магг вдруг выхватил из одежды маленький сверкающий жезл, больно ткнул им в лоб Максима, и тот вдруг с ужасом понял, что никакого театра не было, что этот странный человек в самом деле маг, потому что от него вмиг отлетели суетные мысли, а на их место пришёл незнакомый страшный холод. Холод медленной волной прокатился от головы до ног, и Максим упал на камни пляжа. Боли не было. Была странная эйфория, будто душу его вдруг пинком выгнали из тела, она рядом, всё понимает и ощущает, но к телу, его молодому и любимому телу, сейчас не имеет никакого отношения.
Двойник вождя мирового марксизма наклонился над ним, ещё раз не без удовольствия ткнул жезлом в лоб, и заключил своё проклятие:
– Более того! Я забираю твою сущность себе, а взамен, как избраннику Её Высочества Дульси, отдаю свою. Я отдаю тебе свои ум, честь и совесть (парализованный Максим мог бы поклясться, что эти слова тоже из речей Суслова), свою отвагу и решительность, наконец, своё благородство высокорождённого. Вставай, благородный рыцарь, и будь им!
Холод отпустил. Максим завозил по камням руками, подогнул одно колено, пытаясь встать, и тут раздался тихий чистый голос, от которого захотелось снова упасть:
– Что со мной? И что здесь происходит?
Магг сразу же утратил свою величественность, метнулся к принцессе. А Максим, преодолевая тошноту и головокружение, привстал, бездумно глядя в сторону штормового моря.
«А что со мной? – мысленно повторил он вопрос принцессы. – И что всё это значит?»
– Ваше Высочество, – подобострастно докладывал Магг. – Вы были в плену у смерти. Этот доблестный рыцарь Ки-ихот спас Вас. Отныне Вы – дама его сердца и Ваше новое имя – Дульси.
– Но я ничего не помню, – жалобно сказала принцесса, и Максим, преодолевая страшную слабость, поднялся, будто услышал голос судьбы.
Его пошатывало, и Магг, с готовностью вышколенного слуги, подхватил его под руку.
«Боже мой, эта прекрасная кукла ожила»!
Дульси, тоже ещё слабая, привстала на своём лежаке.
– Вы выпали из седла, – начал, было, Магг, но тут же, чего-то испугавшись, поправился: – Нет-нет, Ваше Высочество! Вы чуть раньше, чем следовало, сошли с коня и очутились в штормовом море.
– Я не ослышался?
Максиму показалось, что мерзкий мужик, очень похожий на Магга, только не седой, а весь огненно-рыжий, появился буквально из-под земли.
– Неужели принцесса так спешила, удирая от меня, что выпала из седла?
– Никто не смеет утверждать подобного! – испуганно вскричал Магг. – Тому свидетели высокие звёзды и этот благородный рыцарь Ки-ихот.
– Как вам не стыдно, Мудлак?! – гневно сказала принцесса, вставая с лежака и поправляя мокрые волосы.
– Вы преследуете меня, а теперь ещё вздумали шантажировать.
– Да уж, – в голосе рыжего звучала неприкрытая угроза. – Ваш статус теперь определит Суд высокородных.
Он повернулся к Маггу и, делая вид, что в упор не замечает Максима, спросил:
– О каком таком рыцаре ты только что толковал?
– Он перед вами, сударь. Благородный Ки-ихот спас жизнь Её Высочества и отныне по законам нашего мира он Первый Претендент на её руку и сердце.
– Что за глупости?! – буквально прошипел Мудлак, прожигая Максима ненавистным взглядом. – Чтобы этот невысокородный туземец претендовал на...
– Не смейте называть старое имя принцессы! – вскричал Магг. – Теперь её зовут Дульси.
Максим нахмурился. Уже второй ублюдок называет его туземцем. Нехорошо.
– Полегче, золотушный, – сказал он рыжему наглецу. – А то я, неровен час, закопаю тебя на этом пляже. В разговор вступила Дульси.
– Непревзойдённый Мудлак не может не знать, что претендентом на мою руку и сердце может быть не только высокородный, но и любой благородный рыцарь. В благородстве идальго Ки-ихота я убедилась лично.
– Этот сопляк – рыцарь?! – расхохотался Мудлак.
– Да он...
Рыжий не успел закончить фразу.
Максим шагнул вперёд и с разворота влепил ему ногой хорошенький урамоваши. Мудлак с воплем уткнулся головой в песок, перемешанный с крупной галькой.
– Браво, идальго! – зааплодировала принцесса. – С каждой секундой вы мне нравитесь всё больше.
Мудлак, рассыпая проклятия на незнакомом Максиму языке, поднялся, стал отряхивать свой очевидно дорогой золотистый плащ. Он буквально кипел от ярости.
– Если вы, Дульси, объявили этого... – на всякий случай Мудлак не стал уточнять, – Первым Претендентом, то я объявляю его своим Первым Врагом.
– Ваше право, дядя, – спокойно парировала принцесса и добавила: – Мне пора переодеться и принять горячую ванну.
– Вы такая неблагодарная, Ваше Высочество, – заныл вдруг Мудлак. – Я ищу вас двенадцать лун, сбился с ног, только что потратил последнее Семя... А вы здесь, полуголая, любезничаете...
– Меня не интересует ваше семя, – резко сказала Дульси, вовсе и не думая поправлять разорванную одежду.
Чувствуя, что принцесса сейчас примет какое-то решение, Магг поспешно выступил вперёд, поклонился.
– Раз вас, Ваше Высочество, отныне будет сопровождать благородный Ки-ихот, – елейно начал он, – то не позволите ли вы мне откланяться и вернуться домой?
– Не позволю, – кратко ответила Дульси.
– Но у меня только двухместный конь, а вашего я что-то не вижу, – со злорадством в голосе заявил Мудлак.
– Ваше Высочество, я старый и больной. Какой вам от меня прок? – заныл Магг. – Я бы лучше, до вашего возвращения, присмотрел дома за дворцом и свободными подданными.
Не обращая на него внимания, Дульси подошла к Максиму. Так близко, что чуть ли не прикоснулась к нему грудью, подняла лучистый взгляд.
– Достойный и прекрасный рыцарь, Ки-ихот – начала она. – Благодарность моя заключена во мне и тебе позволено в любой момент востребовать её.
Фраза была то ли мудрёная, то ли лукавая и двусмысленная – Максим предпочёл бы второе.
– Через пять лун я жду тебя в своём местном замке. Ты приглашён на Королевский обед в честь нового Первого Претендента, то есть, в твою честь. Магг, который отныне и твой слуга, покажет дорогу в мою резиденцию. Помни, что ты званный и желанный Ки-ихот.
Она поднялась на цыпочки, поцеловала Максима в губы и тут же, заложив два пальца в рот, лихо по-мальчишески свистнула.
Из-за кустов, что росли на краю пляжа, своим ходом вырулил небольшой обтекаемый экипаж, похожий одновременно и на мотоцикл, и на скутер. Его рулевое управление и приборный щиток были стилизовано оформлены в виде лошадиной головы.
«Как же он движется по песку? – удивился Максим. – На воздушной подушке, что ли?»
Принцесса вскочила в седло, Мудлак скромно примостился сзади.
– Я жду тебя, Ки-ихот! – воскликнула Дульси, прощально помахала рукой, и их скутер бесшумно врезался в пену прибоя, заскользил, набирая скорость, среди всё ещё довольно свирепых волн и буквально через несколько секунд исчез в их сумятице.