аксима, потянулся, чтобы достать нож, вырвать из раны и упал к его ногам.
– Сматываемся домой, по-одному! – негромко скомандовал Максим и первый ломанул в глубь ночного парка.
Минут через двадцать все были в сборе.
– Круто вас пасут, – заключил Пётр Маркович, выслушав рассказ о разборке. Он расставлял в зале свечи, и Максим вдруг вспомнил, что именно после вспышки возле Тофика на Набережной и в парке погасли все фонари.
– Пойду гляну – не привели ли вы за собой хвоста, – сказал Пётр Маркович.
– Вряд ли, – успокоил его Максим. – Двоих мы отрубили, а третий смылся.
Про себя же подумал, что если люди Мудлака ведут наблюдение за пансионатом, то уж Ирка точно вляпается. Как же он не сообразил об этом и не предупредил её в записке. Позвонить сейчас Машеньке? Нет, они могут прослушивать телефон и тогда уж точно выйдут на дом Петра Марковича.
Он скупо поблагодарил Магга за помощь, на что тот скромно ответил, что метание ножей его любимое хобби, да и вообще – он должен всегда и везде защищать хозяина.
– По этому случаю, правда, можно и вздрогнуть, – заметил Магг. – Я ещё не познакомился с многими вашими напитками.
ГЛАВА 4
Утром Пётр Маркович позвонил друзьям в милицию и сообщил гостям, что боевик с ножевым ранением в горло скончался ночью в реанимации, а со вторым вообще что-то странное: убит током, разряд высокого напряжения, такой мощный, что парень обуглился.
– Как же ты его так уработал? – тихонько спросил Максим у Тофика.
Джинн-недоучка пожал плечами:
– Ты, господин, крикнул: «стреляй». «Из чего стрелять?» – подумал Тофик. Вот я и сделал ему короткое замыкание.
Пётр Маркович – сама деликатность – смиренно сообщил:
– Хуже всего, что какие-то люди видели разборку. Ничего и никого не запомнили, а вот ваш словесный портрет, – он кивнул Marry, – сообщили. Уж очень приметная внешность. По райотделам и участковым передана ориентировка.
– Всё, Маг, – засмеялся Максим, – придётся тебе срочно менять свою неповторимую внешность.
– Только не это, хозяин! – взмолился Магг.
– Нет уж, только это. Во-первых, ты можешь подставить нас всех. Во-вторых, если тебя подметут, ты плохо представляешь наше КПЗ.
– Что это, не понял?
– Даю расшифровку для иностранцев: камера предварительного заключения. Даже если не докажут твою вину, тебя там могут держать два-три месяца. Кормят там желудями всмятку.
Магг порылся в своих мозгах и вдруг засмеялся:
– Это шутка? Я не знаю: жёлуди у вас едят только свиньи.
– Это не шутка, Маг. Шутки кончились. Мы в большой опасности, старина. Максим посмотрел в сторону как всегда невозмутимого Петра Марковича и приказал: – Короче, нужны ножницы, бритва и пакет басмы.
Через полчаса Магг был пострижен, лишён своей непревзойдённой бороды и покрашен под цыгана. Осмотрев творение своих рук, Максим не удержался от дружественного смешка:
– Ну, вот, породу всё-таки не испортишь. То был выкопанный Карл Маркс, теперь – молодой Брежнев. Самое интересное, Маг, что тебя в таком виде не признаёт ни одна из твоих жён. Придётся заводить новых.
Из «чёрной хаты» зашёл Пётр Маркович.
– Машина подана, – доложил он. – Во дворе.
Все, даже бедный Магг, пошли смотреть машину.
«Фирма веников не вяжет», – подумал Максим, увидев во дворе новую чёрную «Волгу» с закруглёнными катафотами и киевскими номерами.
– Вы, шеф, не подходите по возрасту, – деловито объяснил Пётр Маркович. Поэтому я ксиву выправляю на Бороду, надо, кстати, сейчас его сфотографировать.
Через два часа хозяин торжественно вручил помолодевшему Маггу, удостоверение генерал-майора службы безопасности Украины, права и техпаспорт. Он объяснил, что хотел изготовить документы помощника Президента, но, увы, пока не доставили образцы, и добавил:
– Машину оставьте в Севастополе возле горсовета. Ключи отдайте дежурному он меня знает. На всякий случай я зарядил в багажник две канистры бензина и кое-что из еды.
Пётр Маркович с сомнением глянул на фингал под глазом у Тофика, поинтересовался:
– Может, вам охрану выделить?
– Думаю, обойдёмся, – ответил за всех Максим. – Нам только по дороге забрать мою знакомую, а в городе, если верить Магу, нас ждут его люди.
К «Ласточкиному гнезду» доехали без происшествий. Усталая и злая Ируля сидела на бетонном парапете и курила. У ног её стоял жёлтый чемодан с «товаром».
– Опять твои фокусы! – сразу же набросилась она на Максима. – Я, как клизма, тащусь со шмотками в пансионат, потом оттуда – сюда. Ты, подонок, даже ключа от номера не оставил. – Она заглотнула воздух для новой филиппики, мельком глянула на машину.
– Что за люди и чья эта тачка? Ты мог хотя бы вчера позвонить?!
– Ируля, закрой на секунду рот и ответь мне на один вопрос: тебя в пансионате никто не пас? Ну, не следили за тобой? Ты сюда «хвоста» не притащила?
– Да кому ты нужен, горе-коммерсант, – ядовито расхохоталась Ирина. – И не смей называть меня этой мерзкой кличкой! Сто раз тебе говорила.
– А я тебе второй раз говорю: закрой рот. Раз и навсегда. Если хочешь в номер – вот ключ. Но запомни. Ночью к тебе войдут два-три серьёзных кента и начнут ласково расспрашивать, где это запропастился твой дружок, то есть я. А чтобы ты не выступала, один из них, например, будет держать возле твоей печени перо – не от авторучки, сама понимаешь. Потом, наверное они тебя по очереди трахнут и, может, отпустят. А, может, и нет. Усекла?!
Ирина усекла. Зло сверкнула глазами:
– Как же ты успел за три дня в такое дерьмо вляпаться?
– А это уже другой разговор, – спокойно сказал Максим. – Значит, ты «хвоста» не заметила? Тогда вещички в багажник – и рвём когти.
– Я целый день не жрамши, – опять полезла в бутылку Ируля. – Возле кафе стоим. Ты хоть пирожок даме можешь купить?
– В принципе можем пообедать, – согласился Максим и велел Тофику: Загляни, разведай обстановку.
Тофик разведал и доложил, что в кафе свободных мест нет.
– Теперь твоя очередь, – обратился Максим к Маггу.
– У них там наверху комнатка для начальства. Мы ж тебя недаром в генералы произвели. Отрабатывай.
Через пять минут моложавая администратор проводила их по лестнице наверх, извинилась за скромное меню. Кроме колбасок по-ялтински для новоиспечённого генерал-майора нашлись и икра, и отличная ветчина, и много другой всякой всячины.
Выслушав рассказ Максима (конечно же неполный, без упоминаний о претенденстве на руку и сердце принцессы и некоторых других деликатных деталях), Ируля опрокинула в себя третий или четвёртый бокал шампанского и рассмеялась.
– Они морочат тебе голову. Все эти пришельцы, СНГ – бред чистой воды. Просто мафии делят зоны влияния... Я только двух вещей не понимаю: зачем ты им нужен в такой крупной игре вообще и этой Дульси, в частности. Она что снимает тебя?
– Мне не нравится ваш тон, – вдруг холодно заметил Магг. – О Её Высочестве так говорить непозволительно.
– Прорезался, – презрительно хмыкнула Ируля. – Раз ты слуга, знай своё место, генерал.
– Я слуга благородного рыцаря Ки-ихота, да и то на время. Вы же нахальная скандальная туземка, которая...
– Ты ей, Маг, ткни жезлом в лоб – она и успокоится, – посоветовал Максим.
– Я вам ткну! – свирепо пообещала Ируля. – Всем сразу и каждому в отдельности. Ты меня знаешь, Макс.
Возмущённый Магг крепко «вздрогнул», а Максим налил себе пепси-колы ничего не поделаешь, он за рулём.
– Ты Ира, девка, конечно, классная, но дела наши тебя не касаются. Тем более, дела наши таковы, что не знаешь, что тебя через пять минут ждёт. Максим достал две купюры. – За шмотки я с тобой дома рассчитаюсь, а это, так сказать, аванс. Приедем в Севастополь, садись в поезд и возвращайся в Москву.
– Нет уж! – Ирина тряхнула волосами, закурила. – Я пока твою Дульси не увижу – никуда не уеду. Я, можно сказать, с тобой факультет современного секса закончила, учила тебя, оттачивала теорию на ложе практики, и вдруг меня побоку?! В любом случае мне интересно глянуть на кого это ты меня променял. Она что – в самом деле иностранка? Откуда у тебя столько баксов?
– Ты меня заколебала. Всё! В машину – и в Севастополь. Я тебя сам в вагон посажу.
Их машина стояла на площадке для служебного транспорта, и трезвый Максим, вспомнив какой-то из западных боевиков, который видел по кабельному телевидению, вдруг подумал:
«Неплохо бы проверить. Если за нами всё-таки следят, то самый козырный для противника ход – заминировать эту коробку. Я дверь открою – и все проблемы решены».
– Послушай, – спросил он у Тофика. – А ты можешь мысленно осмотреть машину? Нет ли в ней какой опасности. Например, мины, взрывного устройства.
– Сейчас попробую, – сказал Тофик, а Ируля презрительно хохотнула и снова демонстративно закурила.
Джинн-недоучка несколько минут пристально вглядывался в чёрный глянец «Волги», потом пожал плечами:
– Ничего не вижу. Всё будто бы в порядке.
Стали размещаться. К великому неудовольствию Ирули Максим посадил впереди, рядом с собой, не её, а Тофика – на всякий случай.
«Как быстро пролетело время, – подумал Максим, включая мотор. – Уже смеркается».
Выехали на верхнюю дорогу, повернули в сторону Севастополя. Максим включил приёмник... Ельцин... визит в Японию откладывается... Кравчук... Черноморский флот... инфляция рубля и курс доллара... Всё настолько осточертело! Бесконечный словесный понос – и никакого дела, никаких решительных шагов по оздоровлению экономики...
Максиму показалось, что Тофик, который бережно прижимал к груди свою неразлучную бутылку с ручкой, то ли напевает, то ли что-то шепчет.
– Ты что – молишься? – спросил он и приглушил приёмник.
– Нет, господин, – Тофик явно смутился, покраснел. Даже по-мальчишески оттопыренные уши зарделись. – Я разговариваю... с братом.
– У тебя что там в бутылке – рация?, удивился Максим.