Джон принял важное решение. У него были стальные нервы и острый ум, чтобы противостоять реальным смертельным угрозам. Он день и ночь «разрабатывал» тех, кто больше всего беспокоил его, и он понимал, что делает.
Белла не будет знать, с какой стороны подступиться. Придется мне взять это на себя до тех пор, пока она наберется ума-разума.
– Готова? – спрашиваю я.
Сейчас девушка тщательно изучает машины на парковке, бросив на меня лишь беглый взгляд.
– Насколько вообще когда-либо буду готова.
Я открываю дверь, выхожу и сталкиваюсь с ней у переднего бампера моей машины. Она снова рассматривает припаркованные автомобили.
– Ищешь тачку своих родителей?
Она кивает.
– Арендованный белый БМВ.
Я провожу беглый осмотр.
– Не вижу такого.
– Я тоже. И не знаю, хорошо это или плохо.
Точно не могу сказать, но я знаю Роджера Джонса и его отношение к мистеру Гарри.
– Роджер позвонил, чтобы предупредить тебя об их визите. Он знает, чего хотел Джон, и согласен с этими желаниями. Он чисто декоративная фигура, Белла. Ты – королева.
Она улыбается, но складки на ее лбу не разглаживаются, пока мы не входим в здание.
И тут меня осеняет. Я здесь не только для того, чтобы защитить ее и убедиться, что девушку не обведут вокруг пальца родители или промышленные шпионы. Если я на самом деле хочу помочь Белле, я должен заставить девушку поверить в себя.
Роджер Джонс, высокий мужчина с седыми волосами и серыми глазами, встречает нас в холле.
Вероятно, он видел, как мы въехали на парковку. У него весомая причина, чтобы исполнить желание Джона, – карьера.
У него светлая голова. В течение многих лет он контролирует в компании все, вплоть до мелочей, и был свидетелем всех успехов и неудач фирмы. Его зарплата делает его одним из самых богатых людей в Далласе, и он, черт возьми, наверняка хочет, чтобы так все оставалось в дальнейшем.
Я познакомился с ним, когда жил на ранчо. Такая привычка – не могу доверять, если не знаю человека лично.
Джонс учился в старшей школе вместе с Молли и Гарри Ридом – в одном классе, – но в отличие от этих двоих после колледжа он вернулся в Даллас. Он с лихвой возместил щедрость старика, оплатившего его обучение, тем, что использовал полученное образование во благо компании.
Так что Белла не единственная, кто извлекает выгоду из успеха Джона. На самом деле в этом городке вряд ли нашелся бы хоть один человек, не облагодетельствованный Ридом.
Господи, да больше половины старых магазинчиков на Мэйн-стрит имеют статус «исторических достопримечательностей Далласа» и поддерживаются его местным благотворительным фондом.
Я отступаю на полшага, как и положено телохранителю, когда Белла и Роджер здороваются и обмениваются дежурными светскими фразами. Он приглашает ее наверх, в конференц-зал, и указывает на лифт. Понимая, что я тоже иду с ними, он дружелюбно кивает мне.
Пока мы едем в лифте, Белла спрашивает:
– Джонс, вы когда-нибудь служили в армии? У вас есть воинское звание?
– Нет, – отвечает он. – Я провел в Далласе всю свою жизнь, за исключением нескольких лет обучения в колледже.
Она кивает.
Роджер смотрит на меня.
– Этот молодой человек, впрочем… давайте скажем так – мы в хороших руках. У Джона были причины нанять его. И если бы я когда-нибудь влез в пьяную драку, во всем мире не нашлось бы лучшего напарника, чем Дрейк Ларкин.
Я стою в непринужденной позе, держа руки за спиной, поэтому просто приподнимаю бровь. Попытка представить Роджера парнем, разбивающим в кровь костяшки, вызывает лишь смех.
– Верно, – говорит она. – Вы учились в одной школе с моими родителями, не так ли?
Задерживаю дыхание. Ведь все сказанное по пути сюда наверняка еще слишком свежо в ее памяти. Я молюсь, чтобы это не задевало ее слишком сильно, и бросаю на Роджера пристальный «следи-за-тем-что-болтаешь» взгляд, на что он осторожно отвечает:
– Да, именно так. Но в те времена нас в классе было… намного больше, чем сейчас принято. Это сейчас у нас появилось достаточно учителей, в частности благодаря щедрости вашего деда.
Молодец. Тщательно подбирает слова, хорошо бы и дальше продолжал в том же духе.
Лифт открывается, и Роджер придерживает створку рукой, чтобы она не закрылась.
– Прямо по коридору, в самом конце.
Я иду за ними след в след, а Роджер перечисляет вслух количество штатных сотрудников, строящиеся сооружения и другие сведения о компании.
Войдя в конференц-зал, он приглашает Беллу за окруженный массивными кожаными креслами большой стол, на котором нас ожидают папки с документами, портфолио компании, несколько бутылок воды и термосы с кофе. Когда Белла и Роджер располагаются, я закрываю дверь и встаю рядом с Беллой.
Роджер еще внизу выразил свои соболезнования, но повторяет их. Он заверяет, что на текущий момент в компании нет никаких проблем, да и в ближайшем будущем он не видит ничего опасного или угрожающего. Он отмечает, что Джон создал изящную, прекрасно функционирующую машину, которая более чем способна справиться как с ежедневными задачами, так и с долгосрочными целями. Он продолжает обсуждать ее участие в грядущем заседании правления и добавляет, что полный отчет по деятельности компании будет предоставлен чуть позже.
– Простите, что мой отец все же сказал вам утром? – прерывает его вопросом Белла.
Если бы это было кино, в этом моменте кадр остановился бы. Я крепко сжимаю челюсти, готовый к возможным неприятностям.
– Ах, да, мистер Рид… он выразил сомнения… как вы и предполагали, – отвечает Роджер. – Но я был готов и повторил именно то, что вам озвучили вчера в офисе господина Шеридана. У меня есть копия завещания, и я планирую действовать в соответствии с ним.
Хороший ответ.
– Сколько заседаний правления посетил папа? – спрашивает она несколько минут спустя, листая документы в папке.
Роджер снова смотрит в мою сторону.
– Ни одного из тех, на которых присутствовал я, а я работаю в компании более двадцати лет. Тем не менее ему предоставляли все отчеты – как ежемесячные, так и годовые. Полагаю, некоторые он все же, возможно, просматривал.
– Возможно, – кривится Белла. – А какой у него доступ к информации компании?
Роджер хмурится.
– Что вы имеете в виду?
– Ключи. Счета. Удаленный доступ, – уточняет она. – Я знаю, что у него есть корпоративная почта.
Ее вопрос удивляет меня. Я впечатлен. Похоже, Белла унаследовала часть здравого смысла Джона.
– Ну, не у всех членов правления есть доступ к корпоративным базам данных, – говорит Роджер. – Хотя, конечно, у вашего дедушки был полный доступ. Я свяжусь с отделом информационной безопасности и сообщу, какой уровень доступа у вашего отца. Позвольте заверить, что мы серьезно относимся к вопросам безопасности. И если у Гарри есть к чему-то доступ, я лично его отключу. А теперь… – Роджер переходит к очередной странице в ежедневнике. – Я предоставил вам полный список сотрудников, так что вы можете убедиться, что у нас есть целый отдел по безопасности.
По выражению ее лица я вижу, когда она находит мое имя в этом списке.
Дрейк Ларкин, специалист по безопасности. Личный.
Именно так я обозначен.
Она слегка поворачивается и задумчиво рассматривает меня.
Есть что-то неуловимое в том, как она поджимает свои розовые губки, что заставляет взгляд прилипнуть к ним и вызывает волну дрожи.
Черт! Нельзя позволять этой девчонке вызывать у меня мгновенный гребаный стояк, тем более что она не прикладывает к этому ни малейших усилий.
– Смею вас заверить, мистер Ларкин останется в штате, – говорит Роджер. – Он ваш личный телохранитель, как и просил Джон.
Готов побиться об заклад, Джон никогда ей не говорил ни о моей должности, ни о размере зарплаты. И выражение ее лица в эту секунду ясно говорит, что ее мучает вопрос: «Зачем?»
Твою мать. И вдобавок к тесным джинсам у меня вырисовывается еще одна неожиданная проблема. Роджер снова привлекает ее внимание к документам компании, и в течение следующего часа они обсуждают более приземленные темы. Закончив, мужчина провожает нас на первый этаж, и мы прощаемся.
С Джонсом у руля компания в надежных руках. Он поможет Белле всем, чем сможет, и не только ради своей выгоды. Как и все остальные, он уважал Джона Рида.
Если честно, меня не трогают ни его секреты, ни странная неразбериха, которую он оставил после себя.
Тем не менее, черт возьми, я бы хотел, чтобы Джон оставил больше ответов.
– Так какого рода безопасность ты обеспечивал деду? – спрашивает девушка, как только мы оказываемся на улице и подходим к пикапу.
Блин! Разве не достаточно секретов для одного дня?
– Это больше номинальная должность. Ты же не думаешь, что Джон хотел бы, чтобы в штатном расписании числился его «помощник по хозяйству»? Или, еще лучше, «старый армейский приятель»?
Она усмехается; в ее глазах по-прежнему сверкает любопытство. Я предпочитаю его не замечать, потому что слишком занят другим – желудок начинает урчать, как злой гризли.
Мы забираемся в машину, и на выезде со стоянки я задаю насущный вопрос:
– Голодна? В городе есть хорошая бургерная. Перекус позволит нам продержаться до тех пор, пока ты не сделаешь энчилады.
Ее улыбка светится, в красивых зеленых глазах появляется огонек азарта.
– Пока с этими энчиладами будешь управляться ты, шеф.
Я усмехаюсь, потому что знаю, что моей заботой будет только перекус. Сегодняшний ужин на ней. Этот чертов конь не будет стоять и смирно ждать нас рядом с амбаром, когда мы вернемся, и ей придется разыскивать его по всей округе. Хотя я при этом буду где-то рядом. Пока все это дерьмо не закончится, Белла Рид будет у меня на глазах.
Целых два дня вместе. И осталось всего лишь шесть месяцев.
Ага, всего лишь.
Твою мать!
«Не так уж это и долго», – уверяю я себя. Мы укрепим тыл, все обустроим, будем держать родителей-стервятников подальше. Тогда Белла разберется, чем ей хотелось бы заниматься, а я буду на подхвате. Затем Шеридан, как и обещал, оформит развод, и я отправлюсь восвояси.