Случайный рыцарь — страница 25 из 62

Она хихикает, когда я несу эту чушь, а затем вздыхает, глядя на бумаги на столе.

– Дед знал, что без всей этой безумной комбинации родители отобрали бы у меня все, прежде чем я приняла бы решение. – Она склоняет голову. – Или что я бы отдала все сама, независимо от того, хочу я этого или нет.

Я киваю, радуясь, что до нее доходит – хоть и медленно, но верно.

– Этот брак по доверенности – просто щит. Такой же, как и я, только в виде законных оснований. У тебя есть время, чтобы выяснить, чего хочешь.

И это так – я являюсь для нее и физическим щитом, и психологическим. Я сто раз говорил Джону, что остановлю все на ее пути, будь то выстрелы парней из «Юпитер Ойл» или эмоциональные стрелы от Гарри и Молли.

Качая головой, она слегка улыбается.

– Теперь я понимаю, почему его называли коварным. Я никогда не видела его таким, для меня он был просто любящим дедом.

– Его могли называть и хуже.

– Поверь мне, называли. Особенно мама.

Не сомневаясь в этом ни на секунду, я похлопываю ее по колену и встаю.

– Пора проверить эти энчилады. Надеюсь, ты голодна.

– Пахнет очень вкусно. Похоже, аппетит вернулся.

Не замечаю запаха еды. Все, что я чувствую, – аромат ее шампуня и пьянящий запах тела. Я не чертов монах и не соблюдал целибат последние несколько лет, но не испытывал особой нужды в женщине в течение долгого времени.

Кинув мимолетный взгляд на духовку, говорю:

– Почти готово. Расставлю пока тарелки.

– Я помогу!

Она упирается руками в сиденье стула, чтобы подтолкнуть себя в вертикальное положение, и тонкая ткань ее футболки отчетливо обрисовывает ее роскошную грудь, поддерживаемую бюстгальтером. Член дергается, натягивая ширинку. Спасибо, черт возьми, что я стою спиной к девушке, а она занята сервировкой стола.

– Нет, милая, сиди. Не стоит пока скакать. Пусть пластырь как следует стянет порез.

Она смотрит на колено, а затем убирает руки со стула.

– Ну, может, ты и прав.

Я с облегчением выдыхаю.

– Конечно. На службе мы использовали более продвинутую версию, но доктора устраивали нам хорошенькую взбучку, если мы хотя бы двадцать четыре часа не сохраняли покой. Вот увидишь, завтра ты сможешь двигаться более свободно.

А мне срочно нужен чертов холодный душ.

IX: Кое-что о щитах

Белла

Я глажу шелковистую черную шею Эдисона, пока он откусывает кусок леденца из руки и хрустит им.

– Приятно видеть, что ни один из нас особо не пострадал. – Оглянувшись через плечо и убедившись, что Дрейк довольно далеко и не может меня услышать, шепчу: – Если ты думаешь, что вот эта конфета вкусная, тебе следовало бы попробовать те энчилады, которые я ела вчера. Это было божественно! Много-много мяса, сыра и просто восхитительный соус. – Оглянувшись еще раз, я наклоняюсь ближе. – Кстати, яичница сегодня утром тоже была хороша.

Если бы я не знала коня лучше, поклялась бы, что он улыбается.

Я все равно смеюсь.

– Ну ты и тип, приятель. Никогда не меняйся.

Радость, которую он мне доставляет, слегка омрачена. До сих пор не могу понять, почему эти люди пытались украсть его. Что-то не складывается. Хотя Дрейк все рассказал о браке по доверенности и завещании, я все еще не знаю, что делать. Мои родители не сдадутся так легко. Шесть месяцев ничего не изменят. Они годами ждали смерти деда.

Дрейк выходит из кладовки, в которой хранится упряжь. Он одет в черную футболку и джинсы, как и вчера. Рост и устрашающие мускулы делают его превосходным щитом для меня, но при этом и предметом серьезного беспокойства. Быть замужем за таким, как он. Как я потом объясню это своему будущему парню? Просто притворюсь, что этого никогда не было? А если кто-нибудь увидит фотографии? Это будет ужасно.

Дрейк с ухмылкой, с мощным, покрытым татуировками телом задаст слишком высокую планку для всех остальных мужчин, коих я когда-либо встречу при менее стеснительных обстоятельствах.

– Я думал, что Джон заставил меня купить эти леденцы для тебя, – говорит он. – Не для Эдисона.

– Я терпеть не могла эти конфеты, но не хотела обижать дедушку, поэтому делала вид, что ем их. Каждую зиму, когда приезжала на рождественские каникулы, у него были припасены целые коробки этих конфет. Поэтому я прятала их здесь, в амбаре, просто чтобы он подумал, что я их ем. И вот однажды Эдисон нашел тайник. И он умудрился сожрать их все, вместе с обертками. Проблема была решена.

– Он странный конь. Не согласился откусить ни разу вчера вечером. Я оставил конфету в его кормушке.

Я похлопала Эдисона по носу.

– Он съел после того, как ты ушел. Кормушка пустая.

На телефон приходит сообщение. Наверняка от Алексы. Чуть раньше она спросила, может ли парень переехать в нашу квартиру, пока меня не будет. Я вытаскиваю телефон из заднего кармана и съеживаюсь. Черт, это не Алекса. Я действительно не хочу, но нажимаю на значок, чтобы открыть сообщение от папы.

– Что-то не так? – спрашивает Дрейк в напряженной тишине.

Показываю ему экран. Родители хотят, чтобы я встретилась с ними в офисе шерифа. Немедленно. Он читает и смотрит на меня. Качаю головой.

– Ну и зачем ты это делаешь?

– Что именно?

– Смотришь, будто я должна сама принять решение.

– Потому что так оно и есть, – говорит он, опускаясь на одно колено. – Ты босс, Белла. Не хочешь идти – забей.

– Босс? – Я сую телефон обратно в карман. – Я не чувствую себя начальником даже над этими сапогами.

– Так пойди и переобуйся.

Я в последний раз провожу рукой по Эдисону и иду к двери.

– А, ну да, конечно.

– Я серьезно. Взгляни на меня, милая.

Он берет меня за руку, и его хватка так крепка, что на него невозможно не обратить внимания. Я останавливаюсь и смотрю на мужчину: высокий, выше шести футов[20], такой красивый, что дух захватывает. Отличный повод еще раз вспомнить, насколько я тут босс. Даже собственное тело не хочет подчиняться, я превращаюсь в натянутую тетиву просто при одном взгляде на Дрейка. Я смотрю так долго, не в силах оторвать глаз.

– Люди имеют над тобой власть только потому, что ты им это позволяешь. – Он кивает на Эдисона. – Возьми его, к примеру. Я ни хрена не могу заставить коня слушаться меня. У Джона получалось в половине случаев. Но ты, Белла, приказала ему идти в амбар, и он послушался. Он позволяет иметь власть над ним, потому что любит, уважает и хочет сделать тебя счастливой, чтобы ты любила в ответ.

Вау. Совет мудреца, не ожидала такого от Дрейка Ларкина. Мой позвоночник будто простреливает. То, что он только что сказал, описывает больше, чем меня и Эдисона, это определение, скорее, подходит к моим отношениям с родителями, извращенным и неправильным.

За исключением того, что я нахожусь в шкуре Эдисона, не так ли? Ведь это я позволила им управлять мною, потому что хотела, чтобы они любили меня. С самого детства. Где-то в глубине души я всегда знала это, но никогда не признавала вслух. Ну, или признавала, но никогда не анализировала.

Я киваю, сглатывая комок в горле, а затем говорю:

– Ладно, вот мой выбор – мы съездим в офис шерифа.

– Уверена? – спрашивает он.

– Да. Нам нужно выяснить, что произошло.

Ладонь Дрейка мягко ложится на поясницу, подталкивая меня вперед. Когда я открываю пассажирскую дверь пикапа, его рука уже не поддерживает меня, но ощущение ее призрачного тепла помогает двигаться вперед. Дрейк придал мне ускорение, а знание, что он за спиной, помогает держаться на плаву и придает уверенности в том, что я делаю.

Пока мы едем в город, я составляю план действий. Не самый длинный, надо признать, всего из одного пункта: я обещаю, что буду стоять на своем, что бы ни случилось дальше. Щит – это, конечно, хорошо. Однако он не поможет, если тот, кого он должен защитить, не может его удержать. Вот в чем все дело. Мое внимание переключается на Дрейка. Дед завещал отличного помощника, как правильно его использовать – зависит уже только от меня.

– Как нога сегодня? – спрашивает Дрейк незадолго до города.

– Лучше. По крайней мере, не ползаю как восьмидесятилетняя старуха. – Я опускаю солнцезащитный козырек и поднимаю маленький клапан, закрывающий зеркало.

Теперь плохие новости: синяк на щеке лишь стал больше.

И мама обязательно это заметит. Надо было замаскировать его.

– Ты отлично выглядишь, – говорит он. – Глаза горят, хвост трубой, готова надрать кому-нибудь задницу.

Поднимаю козырек назад, улыбаясь, потому что он явно льстит.

Здание суда, к которому мы направляемся, – старое кирпичное строение, которое стоит с тех пор, как в тридцатых годах здесь обнаружили первую нефть. Этот городок был назван в честь Далласа, штат Техас, в надежде, что запасы черного золота на севере окажутся столь же многочисленными, как и на юге. В первые семьдесят лет эта мечта не осуществилась, но основатели города не сдавались. Они занялись животноводством и выращиванием пшеницы и делали все, что могли, чтобы Даллас не превратился в еще один город-призрак на карте страны, не стал забытой страницей истории. Город не превратился в популярный мегаполис, но и не исчез.

Спустя многие годы, когда дед вступил во владение компанией, ее деятельность принесла маленькому городку тот успех, к которому он всегда стремился. Американская мечта осуществилась.

«Норт Эрхарт» существовала давно, предоставляя рабочие места местным жителям, но никогда не была особо процветающей или преуспевающей. Когда на Северную Дакоту обрушился нефтяной бум, компания оказалась в самом центре событий и намного опередила конкурентов, только-только начавших проникать на этот рынок. В последние годы бум утих, что привело к многочисленным жертвам.

Но «Норт Эрхарт» все еще преуспевает. И вчера Роджер Джонс показал мне насколько. Город тоже процветает, но не только благодаря щедрым вливаниям от деда.