– Легко, когда знаешь человека, который на короткой ноге со всеми известными ювелирными дизайнерами, – говорит Дрейк.
Мама надевает кольцо обратно.
– Ты должна его застраховать, немедленно. – Она поворачивается к Дрейку с улыбкой, что слаще меда. – Что за «друг» и откуда ты его знаешь?
О, нет, только не это!
– Армейский приятель, – говорит Дрейк. – Мы служили вместе с Ноксом Карлайлом. Сейчас он управляет крупнейшим ювелирным бизнесом на юго-западе, женат, ребенок, вытащил свой выигрышный билет в лотерее под названием «С тех пор они жили счастливо».
– Нокс, – повторяет мама, словно запоминая. – Ты должен будешь нас познакомить.
Дрейк кивает, но ничего не обещает. С трудом сдерживаю смешок.
– Спокойной ночи, – говорит папа, останавливая маму, прежде чем она задаст Дрейку очередной вопрос. Гарри целует меня в щеку. – Еще поговорим.
Мы с Дрейком желаем спокойной ночи и выскакиваем чуть не бегом.
Не знаю, кто из нас хочет сбежать быстрее. Когда наши взгляды встречаются, мы оба смеемся.
– Нужно что-нибудь? – спрашивает он, выруливая пикап с парковки.
Сам знаешь, что мне нужно.
– Нет. У нас все есть. – Я вся дрожу от сладкого предвкушения.
Беседуем о чем-то незначительном по дороге домой. Требуется целая вечность, чтобы добраться до ранчо.
Дрейк паркуется в гараже, заходим через заднюю дверь. Не могу больше ждать, чтобы прикоснуться к нему.
– Ноги просто отваливаются, – говорю я, кладя одну руку ему на плечо и опираясь на него всем весом, пока скидываю босоножки.
Его руки сползают на талию, поддерживая, а затем накрывают попу. Оставив обувь там, где она упала, я смотрю на него и тянусь за поцелуем.
– Тебе следовало надеть свои сапоги, милая.
Я хочу поцелуй, черт возьми, а не очередную подколку!
– Они бы прекрасно смотрелись с этим платьем.
Он пожимает плечами и направляется на кухню.
– Хочешь чего-нибудь?
Да! Я лишь заглядываю в кухонный проем.
– Нет, слишком тяжелый выдался денек. Я иду спать.
– Ладно. – Его голова в холодильнике. – Выключу свет, когда поднимусь чуть позже.
У меня обрывается сердце.
Не этого я ожидала после сеновала. Выхожу из комнаты.
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
Его голова по-прежнему в холодильнике, руки что-то перебирают.
Захожу за угол, чтобы, оставаясь незамеченной, видеть его. Мужчина выныривает с пустыми руками и захлопывает дверцу. Ладони прижаты к поверхности холодильника.
Он снова избегает меня. Почему?
Я тихонько отхожу и поднимаюсь по лестнице.
После того, что случилось на сеновале, я могу поклясться… Но подождите!
Если бы я не свалилась с сена, ничего бы не случилось. И сейчас нечего ждать.
Возбуждение возвращается. Это только мое решение. Дрейк постоянно повторяет об этом.
Скорее поднимаюсь по лестнице. Через несколько минут заканчиваю с душем. В коротком желтом халате на голое тело подхожу к двери, прислушиваясь. Сердце замирает, когда слышу тяжелые шаги на лестнице. Опаляет жаром, когда мужчина проходит мимо, в уборную, где я специально оставила бюстгальтер и трусики на краю ванны.
Я почти задыхаюсь, когда он входит в свою комнату.
Заставляю себя выждать еще несколько минут, просто чтобы продлить интригу. Страстное желание, невыносимая потребность в нем убивает. Какую странную власть обрел Дрейк Ларкин над моим телом.
Не знала, что такое вообще возможно. Эмоции поглощают меня полностью. И если что-то не произойдет в ближайшее время, мне придется ублажать себя самостоятельно. Я приоткрываю дверь и крадусь на цыпочках через коридор, постоянно прислушиваясь. От движения внутри свет, пробивающийся под дверью, на мгновение моргает, а потом гаснет. Сердце колотится, когда я наклоняюсь, подслушивая. За дверью раздается тихий стон. Ухватившись за возможность, я тихо стучу.
– Дрейк?
Тишина.
Нащупав ручку, поворачиваю ее и осторожно толкаю дверь.
– С тобой все в порядке? – спрашиваю шепотом. В ответ все та же тишина, и моя рука тянется к выключателю. – Показалось, ты стонал.
Я щелкаю выключателем, затаив дыхание. И чуть не прикусываю язык.
Он на кровати, полулежа, совершенно обнажен. И, господи боже, у него стоит.
Мужчина похож на огромного, вальяжно раскинувшегося тигра, мышцы перекатываются под татуированной кожей, а на крепко сжатых губах блуждает греховная улыбка. Но самое великолепное – его глаза, две ярко сияющие синие бездны, чей взгляд прикован ко мне.
Господи ты боже мой!
Да что со мной творится?
– Слух тебя не обманул, милая, – хрипло каркает он в ответ. – Это был стон.
С трудом заставляю себя оторвать взгляд от его раздувшегося, пульсирующего члена и снова посмотреть на него.
– Почему?
– Ты смотришь на причину. Все из-за того, что ты творила сегодня вечером.
Ой, мамочки.
– Ты так и не поняла, красавица, что произошло только что внизу, на кухне? – Он делает паузу, достаточно долгую, чтобы я покачала головой. – Мне хотелось, чтобы ты на своей шкуре испытала все то, что я чувствовал с самого обеда. Ты допустила одну ошибку, когда мы сегодня трахались, Аннабель.
Я задерживаю дыхание, щеки горят, как от солнечного ожога. Что-то в том, как он произносит полное имя, моментально делает меня готовой ко всему. Чудо, что я до сих пор держусь на ногах.
– Ошибку?
– Огромную. Ты бросила меня на несколько часов с каменным стояком. Когда мы трахаемся, будь уверена, это минимум два, три или даже четыре раунда.
О. Мой. Бог.
Он это серьезно? Чем дольше смотрю на него, тем больше понимаю, что да, он говорит честно.
– Гарри немного помешал нам. Похоже, у меня не было особого выбора, кроме как…
Он молниеносно садится и резко наклоняется вперед. Прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, он срывает поясок с халатика, распахивая его.
– Вот твой выбор, детка. Иди сюда и возьми его в рот. Приласкай как следует. И твои сладкие розовые складочки получат такое наслаждение, что ты еще долго будешь вспоминать Дрейка.
Его глаза берут в плен. Я поглощена, захвачена ярко-синим светом, чувствую себя обнаженной, уязвимой и принадлежащей ему.
Волнует ли меня, что будет дальше?
Мысль, что у него так стоит на меня, приводит в трепет. И его просьба… это именно то, над чем я частенько задумывалась.
Я улыбаюсь, делаю шаг вперед и опускаюсь на корточки между раздвинутых колен. В голове вспыхивают воспоминания о парочке грязных фильмов, которые как-то притащили Алекс с девчонками, ведь все примерные ученицы колледжа так делают.
Мама умерла бы, если бы узнала. Потому что это она настояла, чтобы я вступила в женский клуб в первый год обучения. И после сегодняшнего вечера появится веская причина сказать за это спасибо.
– Хм, ну не знаю. Ты уверен, что он готов? – шепчу я, мучительно медленно поглаживая тело кончиками пальцев.
Он сверлит меня взглядом и хватает за руку, которая скользит по его животу.
– Я серьезно, милая.
– А я и не шучу. – Улыбаясь, опускаю руку вниз, мои собственные внутренние мышцы судорожно сжимаются, когда провожу по прессу, а затем по дорожке жестких волосков, сбегающих прямо к покачивающемуся стволу.
– Белла, – рычит он, нетерпеливо отрывая мою руку и опуская ее ниже.
Вау. Когда пальцы касаются обжигающе горячей кожи его члена, он слегка вздрагивает.
– Черт возьми! Сейчас же!
Не нужно повторять дважды. Обхватив пальцами, я не останавливаюсь, чтобы насладиться его теплом, твердостью. Сразу начинаю скользить по нему рукой. Соски ноют, я теку, когда глажу его пульсирующую длину до самого основания.
Слишком медленно. Я без ума от его дрожи. Мощные мышцы сокращаются, демонстрируя мою власть над ним. Слишком хорошо помню, что мужчина может сотворить со мной, если обрушится со всей мощью.
– Белла, – стонет он. – Ради всего святого…
– Нет, ради меня, – шепчу я, снова проводя рукой вверх и вниз по стволу, на этот раз немного быстрее, и обхватываю пальцами яички, нежно лаская и исследуя.
В его глотке зарождается животный рык.
Я смотрю на него, на то, как блестят его глаза, как глубоко, до крови, прикусывает он нижнюю губу.
– Белла.
Нравится, как звучит мое имя. Отпускаю яички, крепко сжимаю член и несколько раз двигаю рукой вверх-вниз. Когда достигаю головки, чувствую что-то скользкое и опьяняющее. Жемчужная капля стекает по члену, и от ее вида моя влага течет по стиснутым бедрам, понукая быстрее гладить и двигать рукой. Пенис бешено пульсирует в моем захвате, и я улетаю.
Рыча, Дрейк хватает меня за талию и притягивает к себе. Он наматывает мои волосы на кулак, так, чтобы кожу головы лишь едва опалило жаром, а затем толкает меня вниз, прямо на свой член.
Едва успеваю провести языком по верху, прежде чем обхватить губами головку.
Во рту его кожа ощущается мягче и нежнее, бархат на стальном стержне. Ровном, гибком и невероятно твердом.
Я с восторгом знакомлюсь с его терпким, солоноватым вкусом и привстаю на коленях, чтобы вобрать его глубже, больше, дальше.
– Черт.
Еще один низкий гортанный стон, точно такой, как и заманивший меня сюда. Его пальцы запутываются в волосах и притягивают, направляя движения.
Приглушенный всхлип вырывается из меня. Впускаю его настолько глубоко, как могу, как он настаивает, прижимаясь языком к нижней части раздувшейся головки.
Алекса говорила мне, что парни обожают это. Голова Дрейка запрокидывается назад, а челюсти сжимаются, и я чувствую, как его член набухает во рту.
На какое-то мгновение я пугаюсь, что он вот-вот кончит. Но все его огромное тело дрожит и судорожно корчится, снова и снова, а мощная грудная клетка вздымается и опадает от рваных вздохов.
Нет, не сейчас. Я еще не закончила и не хочу останавливаться. Моя рука работает, уши горят, и снова слышу, как он бормочет проклятья вперемешку с грязными словечками.