Она разворачивается и торопится к выходу.
– Белла! – Имя вырывается рыком из горла, но она только бежит быстрее.
Задняя дверь захлопывается, прежде чем я заскакиваю на кухню. Я убираю стул с дороги, обхожу стол и пинаю упаковку леденцов, лежащую на полу.
Как там говорится? Всем воздается по заслугам? Вот только когда воздастся моим безжалостным, злым врагам? И у кого хватит на это сил.
XVII: Семейные ошибки
Белла
Легкие горят, словно тону в воде.
Я растворяюсь в боли. Лживый двуличный ублюдок.
Он врал мне! Как и все остальные. У меня нет больше сил терпеть это.
Поэтому я бегу к своему джипу и вставляю ключ в замок зажигания. Слава богу, он висел у задней двери. Кажется, я не ездила за рулем уже больше недели, потому что мы всегда использовали его пикап.
Дорога перед глазами точно в тумане. Я вытираю слезы и давлю на педаль газа.
Как я могла быть такой глупой? Верить, что кто-то вроде него остался бы и позаботился о дедушке, потому что они были друзьями. Верить, что он прошел через это, чтобы уничтожить «Юпитер Ойл» и Эйвери Браяра, потому что это было правильно?
Все было ради женщины. Он любил ее и спрятал в своем запутанном прошлом, о котором, как оказалось, я совершенно не хочу знать.
Я такая дура.
Все еще мысленно хлещу себя по щекам, когда внезапное движение сбоку заставляет глянуть в пассажирское окно.
Черт. Эдисон.
Бежит вдоль забора, где он не должен быть, вероятно, преследуя меня.
Ему придется отправиться домой самостоятельно. На этот раз я не оборачиваюсь.
Я сильнее давлю на газ, увеличивая расстояние между нами, надеясь, что он поймет намек.
Но нет.
Боль, обида от измены и лжи Дрейка сражаются в душе с любовью к этому коню.
Я не могу так с ним поступить. Эдисон слишком стар, чтобы долго скакать с такой скоростью. Но до шоссе уже рукой подать, и я надеюсь, что забор его остановит.
Ни черта подобного.
Я уже почти у почтового ящика, когда он взлетает над оградкой и перемахивает через нее.
Твою мать!
Ударив по тормозам, я выворачиваю руль, чтобы не столкнуться с ним, когда он приземляется прямо на дороге. Джип разворачивает поперек дороги, но зато я не задела Эдисона.
Я смотрю на него и не могу сдержать стон. Его бока бурно вздымаются от быстрого бега.
Если я думала, что этот день не может быть хуже…
Слезы катятся градом, все сильнее. Открыв дверь, я выхожу.
– Нет, Эдисон, иди домой! Возвращайся к амбару. Я не могу здесь сейчас находиться. Это не из-за тебя…
Он вскидывает голову и громко ржет, словно кричит в ответ. Или это предупреждение?
Я смотрю на аллею. Слезы затуманивают зрение, но я четко вижу шлейф пыли и пикап. Дрейк.
Кто-нибудь, пристрелите меня.
– В амбар, Эдисон! Сейчас же! – Я оглядываюсь проверить, достаточно ли места, чтобы сдать назад, но в этот момент с противоположной стороны джипа разворачивается еще одна машина. Белый БМВ.
Блин, родители. Только их мне не хватает для полного веселья!
Пассажирская дверца открывается, демонстрируя свободное сиденье. Я делаю шаг по направлению к их машине, планируя просто заглянуть и сказать им, что я еду… даже не знаю куда. Но пыльный шлейф все ближе, так что проскальзываю в салон. По крайней мере, это даст минуту передышки, чтобы спрятаться от Дрейка и собраться с мыслями.
– Привет, у меня всего минутка, но… – Я останавливаюсь на середине фразы, как только понимаю, что что-то не так.
Машина резко стартует с места, выезжает обратно на шоссе и разворачивается в сторону города. И когда мы несемся по трассе с безумной скоростью, я понимаю, что ни мама, ни папа не стали бы гнать как сумасшедшие.
О господи. Я не знаю, зачем я сейчас поворачиваюсь посмотреть, что они в машине. Ведь я уже знаю ответ.
Мое сердце начинает судорожно биться до того, как я бросаю на мужчину долгий, пристальный взгляд.
– Кто вы, черт возьми? – шепчу я, хватаясь за ручку, но дверь не открывается. Хотя я не смогла бы выпрыгнуть на такой скорости без серьезного риска.
Незнакомец улыбается, давя на газ.
– Детские замки безопасности. Величайшее изобретение, известное человеку.
Я сильнее дергаю ручку, пытаясь открыть замок с другой стороны. Но он протягивает ладонь, хватает меня за руку и выкручивает ее за спиной, пока от боли не перехватывает дыхание.
– Ладно, ладно, все! Что вам от меня нужно? – хриплю я сквозь боль.
– Мы просто прокатимся, моя дорогая. Я отвезу тебя к родителям, – безразлично говорит он. – С твоей помощью все прошло намного легче, чем я думал, Аннабель.
Он держит руль одной рукой, а другой по-прежнему удерживает мою кисть. Я не могу пошевелиться из-за боли. Подозреваю, плечо вывихнуто.
– Гораздо легче. – Он снова заламывает руку и толкает меня вперед.
Вскрикиваю и хватаюсь свободной рукой за приборную панель, чтобы не удариться об нее или о лобовое стекло.
Мужчина усмехается.
– Осторожнее, Белла, ты же не хочешь повредить машину мамочки и папочки. Было так мило с их стороны одолжить ее, чтобы приехать и забрать тебя.
Я не понимаю и не узнаю его. Он моложе Эйвери. Поворачиваюсь, пытаясь лучше его рассмотреть. Большие солнцезащитные очки и бейсболка скрывают лицо.
– Кто вы?
С кривой ухмылкой он резко перестраивается на другую полосу.
Я вскидываю глаза и не могу отвести взгляда от фуры, несущейся нам навстречу, пока он обгоняет цистерну в нашем ряду. В этот момент перед мысленным взором начинают мелькать картинки из моей жизни.
Боже мой.
БМВ едва успевает обогнать грузовик и вернуться в нашу полосу, как встречная фура пролетает мимо, сигналя изо всех сил. Тот, что позади нас, тоже гудит.
Во что, черт возьми, я вляпалась?
– Вы пытаетесь нас убить? – Я смотрю на приборную панель, прикидывая, смогу ли вытащить ключ из замка зажигания, чтобы остановиться. Нет, автомобиль заводится нажатием на кнопку.
– Уймись и заткни рот, – рычит он, толкая меня сильнее в приборную панель.
Боль простреливает всю руку. Я закрываю глаза, когда мы обгоняем очередную машину. Молюсь, чтобы он не убил нас и чтобы Дрейк заметил БМВ. Этот смертельный, бессмысленный танец на дороге длится на протяжении всего пути до самого города. Он трижды едва не убил нас. Я настолько потрясена, что не могу даже кричать. Затем мужчина сворачивает с шоссе на проселочную дорогу за полмили до черты города. Путь проходит мимо старого оптового склада, а затем возвращается в город.
– Отель находится в другой части города. – Он явно не везет меня к маме с папой.
– Точняк. Просто они сейчас не в отеле прохлаждаются. У стариков нынче есть более важные делишки.
Господи. Мне не нравится, как он это говорит.
Я знаю, что это бесполезно, но не могу не спросить снова:
– Так кто вы? Чего вы хотите? Если это деньги…
– Не-а, засунь свое бабло в задницу. Этого хочет мой папаша. – Он хихикает, и этот резкий, сухой звук похож на потрескивание горящих листьев. – Мои вкусы более изощренные.
Мы проезжаем мимо парка домов на колесах, пересекаем шоссе Восток – Запад, по которому можно добраться до офиса «Норт Эрхарт», а затем продолжаем двигаться по этой дороге, где больше ничего нет.
Она заканчивается у самой границы Национального парка Теодора Рузвельта, раскинувшегося во всей его бурной, холмистой славе. Я думаю о том, как обширны эти земли. Дедушка когда-то привозил меня сюда, и мы любовались этими вечными и бесконечными милями Великого Ничего. Я вздрагиваю.
Дорога заканчивается, но мужчина не останавливается.
Он переваливает через край парковки и съезжает на гравий, ведущий к большому павильону. Сюда мы каждое лето приезжали на празднование Четвертого июля.
Мое плечо давным-давно онемело. На неровной местности машина подпрыгивает, мужчина постоянно прижимает меня к панели, из-за чего руку простреливает колющая боль. Мы объезжаем павильон по траве и движемся дальше.
Через несколько миль мы поднимаемся на вершину холма и начинаем спуск с другой стороны. Я была здесь всего один раз, но смутно припоминаю, что это складские помещения в миле от основного здания «Норт Эрхарт». Он едет вдоль ограждения из проволочной сетки, затем поворачивает, ненадолго ускоряясь перед открытыми воротами. Наконец могу как следует рассмотреть место, куда мы приехали.
Вокруг нас стоят грузовики, высятся складские здания, транспортные контейнеры и большие круглые резервуары для хранения сырой нефти.
Я в таком замешательстве, что с трудом вспоминаю, как дышать.
Никто раньше не говорил, что паника может стать неотъемлемым состоянием души.
Все, о чем я могу думать, что именно поэтому мне и нужен был телохранитель. В виде подставного мужа, ставшего реальным.
И я его прогнала.
Дрейк никогда не найдет меня здесь.
Похититель объезжает кучу строений, поворачивает туда-сюда и наконец останавливается возле здания для хранения металла. Рядом со знакомым черным внедорожником Эйвери Браяра.
Мои внутренности сворачиваются в узел, когда наконец до меня доходит. О нет.
– Вы… ты сын Эйвери?
Человек, о котором Дрейк предупреждал меня.
Убийца, за которым тянется след пропавших женщин.
Чудовище.
Боль больше не имеет значения, я не могу так просто сдаться. На мгновение я вспоминаю деда и знаю, что он велел бы драться изо всех сил.
Я пинаюсь и выкручиваюсь из его болезненного захвата, когда он тащит меня наружу. За пределами машины места намного больше.
Бодаюсь, колочу и царапаю все, до чего могу дотянуться. Мужчина хватает за вторую руку. Голова идет кругом, когда я вижу татуировку дракона на шее. Я на мгновение теряюсь, этого не должно быть, невозможно!
– Когда… когда ты вышел из тюрьмы?
– Я никогда не был в тюрьме, глупая сучка.
Скрутив обе руки за спиной, он поднимает меня за них.