Он догоняет меня, когда я стою за деревом и осматриваю огороженную территорию, заполненную грузовиками. Это большое старое здание с резервуарами для хранения нефти и кучей ржавого бурового оборудования. Я забыл про это ветхий склад, принадлежащий «Норт Эрхарт».
Эдисон все еще спускается с холма медленным галопом.
– Бедный мальчик, – бормочу я.
Честно говоря, я чертовски впечатлен. У этой старой лошади больше выносливости, чем я мог представить. Он гений.
– Я велел своим людям идти пешком, – говорит мне Уоллес, смиряясь с моим присутствием.
– Единственные ворота впереди, и они открыты, – отмечаю я.
– Проклятье. Они могут находиться в любом из этих зданий.
– Дай минуту. Эдисон скажет, где именно. Я пошел. Оставайся за деревьями.
– Знаю, что делать. Кто здесь обученный сотрудник правоохранительных органов?
– Не имею ничего против твоей подготовки, – говорю я, зная, что его возможности и рядом не стояли с обучением снайпера армейского спецназа. – Просто держись поближе.
Мы пробираемся вниз по склону и следуем за Эдисоном через открытые ворота, сканируя местность на предмет движения. Мое оружие взведено и готово к работе, но руки чешутся от желания схватить за глотку Эйвери Браяра. Так же сильно, как я хотел сдавить их на шее его сына много лет назад.
Яблочко от яблони недалеко падает.
Другие полицейские проходят через ворота позади нас и бросаются врассыпную. Здесь, должно быть, собрался весь состав участка Далласа.
Уоллес и я продолжаем следовать за Эдисоном, позволяя ему вести. Когда лошадь останавливается и прислоняется плечом к стене здания, мое сердце замирает в груди. Его дыхание затруднено, а пот продолжает выступать на его груди. Он громко фыркает, и в какой-то момент я боюсь, что он рухнет прямо здесь.
Дерьмо.
Поднимаю руку, когда Уоллес подходит ближе.
– После того, как все это закончится, нам понадобится ветеринар. Как можно скорее, Родни.
Он кивает и достает телефон.
Пока он разговаривает, я подхожу к коню, кладу руку ему на спину и медленно обхожу его.
– Ты молодец, старик, – шепчу на ухо. – Теперь моя очередь. Пора привести Беллу домой.
Он фыркает, тише, чем прошлый раз. Истощенный до предела.
И у меня что-то екает внутри.
Не хочу признавать, как много стал значить для меня этот старый конь. Или как трудно Белле будет увидеть его смерть, при условии, что я смогу вытащить ее оттуда.
Шум, доносящийся из здания, заставляет кровь стынуть в жилах. Я заглядываю за угол и вижу тень. Высокий парень в бейсболке выходит, и дверь за ним захлопывается.
Отлично. Он не знает, что мы здесь.
Надо посмотреть, куда он двинется дальше. Но я понятия не имею, где прячутся остальные полицейские. Чем дольше мы сможем удержаться от перестрелки без нужной огневой поддержки, тем лучше.
Присев, хватаю камень и выжидаю, пока дверь не открывается снова.
Сейчас. Я делаю свой ход, выбрасывая тело вперед.
Камень со свистом вспарывает воздух и попадает в затылок урода, и когда тот поворачивается, сюрприз!
Мой кулак бьет его по лицу, и он бесшумно падает, если не считать звука удара головой о бетон.
Однако сознание он не теряет.
Его глаза широко открыты, и он тщетно пытается вдохнуть воздух. Я хватаю его за грудки и поднимаю с земли, пытаясь вытряхнуть информацию о том, где сейчас Белла. Но тут какая-то сила вырывает его прямо из рук.
Эдисон.
Твою мать!
Парень снова падает на землю, и конь лягает его копытом по затылку.
В этот раз он лежит неподвижно. Кровь пузырится, вытекая из носа, но мужчина все еще дышит.
Невозмутимо, будто он ничего такого не делал, Эдисон медленно отходит от тела.
– Дрейк, – шипит Уоллес. – Смотри!
Я останавливаюсь, хотя уже собрался идти за конем, оставив шерифа упаковать этого мудилу.
И тут я замечаю, на что он указывает. Татуировка дракона за левым ухом. В эту секунду я страстно желаю, чтобы Эдисон прикончил этот кусок дерьма.
– А вот и настоящий Адам Браяр, – хриплю я, с трудом сдерживаясь, чтобы не убить его на глазах у представителя закона.
– Только собирался сказать, – отвечает Уоллес. – Черт. Точная копия нашего мертвого приятеля.
Почти не слышу его. Я так взбешен, что готов перерезать Дракону горло, чтобы он никогда больше не встал.
Но конь продолжает куда-то идти, он сосредоточен только на Белле. Я бросаю взгляд на землю, где грудой смятого тряпья валяется сволочь, и морщу нос.
Дерьмо собачье.
Я ненавидел этого ублюдка в течение многих лет, но, по иронии судьбы, мне на него наплевать.
Белла – вот что важно. Если с ее головы упал хоть один волосок, Дракон заплатит в десять раз больше. Сейчас нет ничего важнее, чем убедиться, что она в безопасности, вернуть ее.
– Надену на него наручники, а потом мы войдем в здание.
Я качаю головой и киваю на Эдисона.
– Он бы не ушел, если бы там была Белла, – говорю я, снова следуя за лошадью.
Все мои навыки требуют взять в свои руки контроль над ситуацией, сосредоточиться на поисках, но вместо этого доверяюсь старой лошади. Однако какая ирония судьбы!
Прямо сейчас эта чокнутая зверюга сохраняет спокойствие. Главное – он поможет мне найти ее. Он предан ей и не остановится, пока не спасет или не умрет. Эдисон обходит еще пару зданий, затем ускоряется, направляется к старой слесарной мастерской.
Перехожу на бег, хочу обогнать его и оттолкнуть в сторону, чтобы первым ухватиться за ручку боковой дверцы. Он издает утробный храп, его большие темные глаза мерцают чем-то вроде страха. Или это ярость? Готов сражаться так же, как и я?
Глядя ему прямо в глаза, я прижимаю палец к губам, умоляя не шуметь. Надеюсь, хотя бы в этот раз он послушается и поймет так же, как, похоже, понимает все остальное.
Он вскидывает голову и слегка сдвигается в сторону, давая мне пройти в здание. Задерживаю дыхание, открываю дверь и прищуриваюсь, давая глазам привыкнуть к царящему внутри полумраку. С обратной стороны старой грузовой автоцистерны замечаю слабый свет от лампы.
– Поторапливайся! Что ты так долго возишься? – возмущается кто-то вдалеке.
Я бы узнал голос Эйвери где угодно, при любых обстоятельствах.
Бинго.
Проскользнув в дверь, я на цыпочках прокрадываюсь к грузовику, распластываясь по переднему крылу автомобиля.
– Последуем первоначальному плану. Пожар. Я все настроил, тебе просто нужно залезть на этот грузовик и бросить эту штуку в цистерну.
Я опускаюсь на колени, заглядывая под машину.
Три пары ног, привязаны к стульям, и еще одна направляется к передней части грузовика. У меня перед глазами плывет красная пелена, и я едва сдерживаюсь.
– Адам! – кричит Эйвери. – Тащи задницу сюда и помоги мне.
Я медленно встаю, когда слышу Беллу.
– Может, он просто не видит в темноте.
Голос девушки заставляет сердце биться чаще. Я так благодарен Богу, что она жива. Теперь моя задача уберечь ее. Это место – бомба замедленного действия. Запах старого газа и сырой нефти такой плотный, что у меня печет в глазах.
– Заткнись, соплячка. Не припомню, чтобы тебя спрашивали.
Ответ Эйвери бесит меня. Кровь кипит в венах, густая, как магма, грохочет эхом в голове. Поведение мужчины раздражает и Эдисона, потому что он переступает дверной проем.
– Что за…
Негодяй тянется к пистолету, не успев понять, что происходит.
Нет!
Я перелетаю через переднюю часть грузовика, приземляюсь и изо всех сил бью Эйвери в грудь, сбивая с ног. Когда он отлетает назад, конь разворачивается и головой бьет мужчину в спину, направляя его обратно ко мне. Происходящее похоже на игру в мяч, только мы пинаем дьявола, который может застрелить нас в любую секунду.
В его руке что-то есть. Может, пульт или оружие. Не могу разглядеть.
Хватаю его за запястье и с силой нажимаю, заставляя мышцы пальцев расслабиться. Он тянет ко мне свободную руку. Слабые лучи света из-за грузовика блестят на стволе пистолета, когда он направляет его на меня.
Эдисон вскидывает голову, ударяя в затылок Эйвери. Все. Браяр поплыл.
Использую это мгновение, чтобы схватить его руку и вырвать оружие. Отбрасываю его в сторону и наношу два быстрых удара в лицо.
Голова мужчины откидывается и безвольно повисает. Отлично.
Хватаю подонка за волосы, хочу снова ударить, но кто-то меня останавливает.
– Дальше я сам, – произносит Уоллес. – Присмотри за ними.
Ловлю себя на мысли, что не хочу его отпускать. Жажду сломать каждую кость, чтобы отправить его в тюрьму изломанного, как все те жизни, что он разрушил, продвигая «Юпитер Ойл» и покрывая злодеяния сына.
Затем я слышу, как плачет Белла, зовет меня и Эдисона.
Проклятье.
Я отпускаю Эйвери и огибаю грузовик. Конь подталкивает меня к ней. Он прижимается здоровенной башкой к голове Беллы.
– Дрейк, не забудьте про сына! – кричит Молли. – Сын Эйвери где-то там!
– Мы уже позаботились о нем, – говорю я, становясь на колени перед Беллой.
Когда-то мне приходилось сражаться гораздо дольше, но меня всего трясет. Во рту пересохло, когда я сиплю:
– Ты в порядке, милая?
Девушка кивает, и в ее глазах читается облегчение: все, наконец, закончилось.
– Буду жить. Пожалуйста, сначала развяжите их.
– Кто мы? – спрашивает Молли. – Ты и… Эдисон?
– И все классные парни полицейского участка Далласа, – говорит Уоллес, обойдя грузовик.
– О, слава богу, вы здесь, – говорит она. – Арестуйте их. Уберите их. Они преступники!
Уоллес достает нож, стараясь не закатывать глаза.
– Мы знаем, мэм.
Развязываю тряпку вокруг рта Гарри, а затем перехожу к веревкам на его руках и ногах.
– Парень в тюрьме не был его сыном. Он был двойником, – говорит Гарри. – А Эйвери его прикончил. Вот почему он заткнул мне рот; он не хотел, чтобы я рассказал Молли об испорченных глазных каплях, которые он дал адвокату.