– Да, я понял.
– Ну вот, мужчина рассказывает о своей бывшей жене. Она была иной, нет спору… – пропела Мюриэл пронзительным фальцетом, скрипучим, как заезженная пластинка, и уверенно закончила куплет:
Когда под дождем мы друг друга любили И всякую боль на двоих мы делили В ту былую счастливую пору.
– Впечатляет, – сказал Джулиан. – Вот только «боль на двоих» немного смущает.
– А что здесь не так?
– Какая же боль в счастливые-то деньки?
– А ведь и правда, – сказала Бернис.
– Молили, валили, долбили… – рифмовал Джулиан. – На тачке бешено катили… и косячок на двоих мы смолили…
– Слушай, хватит, – вмешался Мэйкон.
– А копы кайф нам перебили… и мы тогда в лесок свалили…
– Помедленнее! – Бернис лихорадочно записывала.
– Кажется, у меня открылся поэтический талант, – сказал Джулиан.
– Пойдем я тебя провожу. – Мэйкон потянул его за рукав.
– И клятву кровью мы скрепили… от страсти пьяные мы были… – бормотал Джулиан, следуя за Мэйконом в гостиную. – Не забудьте про свадьбу! – обернувшись, крикнул он. – Если она победит, ты сможешь задаром отработать Нэшвилл для следующего путеводителя.
– Я думаю, она поедет с Бернис, – сказал Мэйкон.
– И шампанского мы от души накатили… – прикидывал Джулиан.
– Я с тобой свяжусь, как только займусь Канадой.
– Какой еще Канадой? Ты на свадьбу-то придешь?
– А, ну да, конечно. – Мэйкон открыл дверь.
– Погоди. Что за спешка? Я хочу кое-что тебе показать. – Джулиан отложил материалы по Западному побережью и, порывшись в карманах, достал глянцевый рекламный проспект: – Вот, Гавайи.
– По-моему, нет смысла отрабатывать…
– Да это не тебе, это мне. Наше свадебное путешествие. С Розой.
– А, понятно.
– Посмотри. – Джулиан развернул проспект, оказавшийся одной из тех бесполезных карт, которые Мэйкон терпеть не мог: причудливые изображения непомерно больших ананасов, пальм и танцоров, на изумрудно-зеленых островах отплясывающих хулу. – Это мне дали в «Корпорации путешественников». Ты о них не слышал? Надежная фирма? Предлагают отель где-то здесь… – Он поводил пальцем по карте, отыскивая место.
– Я совсем ничего не знаю о Гавайях, – сказал Мэйкон.
– Где же он… – Видимо, Джулиан все же его услышал, потому что прекратил поиски и свернул карту. – Наверное, она именно то, что тебе нужно.
– Не понял?
– Я об этой дамочке Мюриэл.
– Да что вы все называете ее…
– Очень неплохой вариант. По-моему, родные не понимают твоих чувств.
– Нет. Абсолютно не понимают. – Мэйкон удивился, ибо меньше всего ожидал понимания от Джулиана.
Однако на прощанье тот выдал:
– И пир на весь мир мы с ней закатили…
Мэйкон хлопнул дверью.
Он решил приодеть Александра.
– Что ты скажешь о джинсах? – спросил он. – Не хочешь ли ковбойку? И кожаный ремень с надписью «Пиво “Будвайзер”» на пряжке?
– Правда?
– Ты будешь ходить в таком наряде?
– Да! Буду! Обещаю!
– Ну пошли в магазин.
– А мама пойдет?
– Мы сделаем ей сюрприз.
Александр оделся по-весеннему – в темно-синюю куртку из полиэстера, за которую Мюриэл выложила немалую сумму. Мэйкон не знал, как она воспримет джинсы, и потому дождался, когда Мюриэл отбудет покупать шторы для клиентки из района Гилфорд.
Они поехали в «Вестерн-одежду», куда Мэйкон часто возил Итана. Магазин ничуть не изменился: все так же поскрипывали половицы, в проходах все так же пахло кожей и новой джинсой. Мэйкон привел Александра в отдел мальчиковой одежды, крутанул вертящуюся стойку с рубашками. Сколько раз он это уже делал? Сердце не щемило. Просто казалось странным, что вопреки всему все осталось прежним. Джинсы для школьников все так же были сложены в стопки с указанием объема и длины; в витрине все так же лежали заколки для галстуков, украшенные фигурками лошадей. Итан был на том свете, а Мэйкон все так же перебирал рубашки и спрашивал:
– Может, эта? Или та? Или вот эта?
– Вообще-то я хочу футболку, – сказал Александр.
– Футболку. Ага.
– Такую, с растянутым воротом. И джинсы, такие, потертые на заднице.
– Ну над этим ты сам поработаешь. Отфактуришь свои джинсы.
– Я не хочу ходить в новье.
– Значит, так. Все обновки мы раз двадцать простирнем, и лишь потом ты в них облачишься.
– Но не просто сполоснем.
– Ни в коем случае.
– Только ботаники ходят в прополощенном.
– Согласен.
Александр умышленно выбрал великоватые футболки, несколько джинсов, поскольку не знал своего точного размера, и отправился в примерочную кабинку.
– Тебе помочь? – спросил Мэйкон.
– Сам справлюсь.
– Ну ладно.
И это было знакомо.
Александр скрылся в кабинке, а Мэйкон прогулялся в отдел мужской одежды. Примерил и тотчас сдернул кожаный «стетсон». Вернулся к кабинке:
– Александр?
– Чего?
– Как дела?
– Нормально.
В прогале под дверцей виднелись Александровы ботинки и обшлага брюк. Значит, парень еще не удосужился надеть джинсы.
– Мэйкон? – раздался чей-то голос.
Мэйкон обернулся: стриженная «под пажа» блондинка в тесной юбке с узором из маленьких синих китов.
– Да, – сказал он.
– Я Лорел Кэнфилд, мама Скотта. Вы меня помните?
– Да, конечно. – Мэйкон протянул ей руку. Теперь он заметил и Скотта, одноклассника Итана, высоченный неуклюжий парень с охапкой спортивных носков переминался позади матери. – Рад тебя видеть, Скотт.
Парень зарделся и промолчал.
– И мы вам рады, – сказала Лорел Кэнфилд. – Обновляете весенний гардероб?
– Да так, знаете… – Мэйкон глянул на кабинку. Александровы брюки съехали к лодыжкам. – Помогаю сыну приятеля.
– А мы скупили весь товар в отделе носков.
– Да, вижу.
– Запаса носков Скотту хватает всего на неделю, вы же знаете, какие они в этом возрасте… – Лорел испуганно осеклась. – То есть… в смысле…
– Да уж, на них не напасешься, – сказал Мэйкон. Ему было неловко за нее, и сперва он даже обрадовался, увидев за ее спиной еще одно знакомое лицо. И лишь потом сообразил, кто это. Его теща. – Ох ты! – И как теперь к ней обращаться? Мама Сайди или миссис Сайди? Поди знай.
К счастью, Лорел Кэнфилд была с ней знакома.
– Ой, Пола Сайди! – воскликнула она. – Мы с вами не виделись с прошлогоднего чемпионата по скачкам.
– Я была в отъезде, – сказала миссис Сайди. Она взглянула на зятя, и веки ее приспустились, точно занавеси. – Здравствуй, Мэйкон.
– Как поживаете? – ответил Мэйкон, разглядывая эту идеально ухоженную даму с голубыми волосами, одетую в отменно сшитые слаксы и водолазку. Раньше он боялся, что к старости Сара тоже превратится в этакую черепаху под панцирем, но сейчас тещина выправка его восхитила. – Чудесно выглядите.
– Благодарю. – Миссис Сайди коснулась прически. – А ты, видимо, обновляешь свой гардероб?
– О, Мэйкон помогает приятелю! – пропела Лорел Кэнфилд, вдруг невероятно оживившись. Мэйкон заподозрил, что она только сейчас вспомнила, кем ему доводится миссис Сайди. Лорел посмотрела на кабинку. Под дверцей виднелись Александровы ноги в носках. Затем один носок исчез, вступив в поток синей джинсовой ткани. – Одеть мальчиков такая морока, правда?
– Не ведаю, – сказала миссис Сайди. – У меня их никогда не было. Я пришла за джинсовой юбкой.
– Ой, знаете, вон там предлагают юбки…
– Что за приятель, которому ты помогаешь? – спросила миссис Сайди.
Мэйкон не знал, что ответить. Он глянул на кабинку. Хоть бы Александр остался там навеки! Как объяснить присутствие этого сморчка, этого недоразумения, которое в подметки не годится нормальному мальчишке?
Как назло, именно сейчас Александр и появился.
Великоватая футболка чуть сползла с его плеча, как будто он только что выбрался из кучи-малы, джинсы были подобающе мешковаты. За последние недели лицо его как-то незаметно округлилось, а волосы, которые теперь Мэйкон стриг сам, утратили ежовую колючесть, но обрели густоту и шелковистость.
– Я выгляжу классно! – заявил Александр.
Мэйкон посмотрел на собеседниц:
– Вообще-то одевать мальчишек – большое удовольствие.
Глава шестнадцатая
Если спокойно спишь в чужом доме, нет ничего более умиротворяющего, чем шорох дождя. Сквозь сон Мэйкон слышал тихий перестук капель по крыше, слышал, как Мюриэл встала и закрыла окно. На секунду он разлепил веки, и ее стройная размытая фигура в просторной белой сорочке из комиссионки проскользнула перед взором, точно свет фар по потолку. Мюриэл затворила окно, комнату обволокло тишиной, и Мэйкон вновь провалился в сон.
Но утром первой явилась мысль: «Ой-ой-ой, дождь! А ведь нынче Розина свадьба!»
Стараясь не разбудить Мюриэл, Мэйкон встал и глянул в окно. Небо чистое, но тусклое, цвета устричной раковины. Нехороший знак. Чахлый кизил роняет капли со всех веток с набухшими почками. Старый штабель из досочных обрезков на дворе мистера Батлера прибавил в густой серости.
Мэйкон сошел вниз и на цыпочках пробрался через гостиную, где в ворохе одеял похрапывала Клэр. Сварил кофе и по кухонному телефону позвонил Розе. Та ответила моментально, словно проснулась давно.
– Свадьба переносится в помещение? – спросил Мэйкон.
– Слишком много гостей, все не войдут.
– Да? А сколько человек вы пригласили?
– Всех знакомых.
– Мать честная!
– Ничего, погода разгуляется.
– Трава-то мокрая!
– Надень галоши, – сказала Роза. И повесила трубку.
С тех пор как сошлась с Джулианом, подумал Мэйкон, она стала беспечной. И дерзкой. И неглубокой.
Насчет погоды Роза оказалась права: к полудню проглянуло бледное солнышко. Мюриэл решила, что можно надеть платье с коротким рукавом, как и задумывалось, и лучше, пожалуй, еще накинуть шаль на плечи. Она хотела, чтобы Александр был в своем костюме-тройке, но тот взбунтовался, а Мэйкон его поддержал.
– Джинсы и белая рубашка, – сказал он. – Лучше некуда.