Мы начали внимательно осматривать стены. В конце концов, здесь погибли люди, и что-то ведь их убило. Так отчего бы ловушке не быть, например, в самом начале пути? Второй обстоятельно простукивал стену костяшками пальцев, а потом усмехнулся и осторожно вынул один из камней. Ниша была глубока и к тому же сужалась: не рассмотреть, что скрывается внутри. Второй взял у меня палку и всадил ее внутрь. Придавил, когда ощутил сопротивление. Что-то отчаянно скрежетнуло, и стена слева отодвинулась, открывая узкий, низкий коридор.
– Ну что же, как видно – нам вперед, – сказал я, но происходящее совсем перестало мне нравиться.
Если вообще хоть когда-то нравилось. Сто пятьдесят крон в который раз показались мне не такой уж большой суммой, чтобы рисковать жизнью. Кроме того, когда я заглянул в открытый Вторым коридор, сразу понял: вряд ли спутники Элии проходили здесь. Туннель был низким – и чем дальше, тем ниже, – с мокрыми от сырости стенами. К тому же из его зева шел отвратительный смрад, воняло гнилью, словно в коридоре много лет не было ни сквознячка. Я не мог представить себе Элию Коллер, ползущую на четвереньках в этой тьме, задевая потолок своими красивыми, уложенными волосами.
Я сказал об этом парням, и те некоторое время молчали, обдумывая мои слова. Размышления никогда не были их сильной стороной, но сейчас я не хотел принимать решение самостоятельно.
Дал им чуток времени на раздумья, а сам, с лампой в руках, продолжил изучать камень за камнем. И все-таки нашел, что хотел. Маленькое углубление. Отверстие для ключа. Но – весьма специфического ключа. Может, перстня, может, амулета. Причем наверняка требующее дополнительного заклинания. И этот путь был для нас закрыт. Конечно, я мог применить особые умения Первого, но идти дальше он бы оказался не способен. А ведь впереди могли встретиться и другие неожиданности. Так почему не попытаться пройти этим низким, отвратительным туннелем? Но – в темноте? А вдруг там ловушки?
Правда, зная обычаи древних строителей, я полагал, что туннель этот – просто запасная дорога, приготовленная на случай, если тот, кому нужно пройти, забыл или потерял ключ. Коли так, туннель мог быть сколь угодно неудобным, но наверняка – без ловушек. Трудно представить, чтобы хозяин подземелья всякий раз преодолевал ловушки, поставленные нанятыми им же строителями.
– Ладно, пошли, – решился я, поскольку товарищи мои лишь тупо пялились во тьму.
Курносу, чтобы не чиркать головой по потолку, пришлось идти едва ли не на четвереньках, но даже так он продвигался крайне осторожно. Знал: случись что – именно по нему придется первый удар.
Потом оказалось, что коридор заканчивается глухой стеной. Но стоило надавить на нее – и распахнулись секретные дверки. Мы оказались в большом зале. Если я хоть что-то понимал, именно сюда мы попали бы, если б использовали магический ключ. Говоря же короче: я был прав. Мы воспользовались забытым черным ходом.
В одну из стен зала были вделаны проржавевшие железные кандалы, и я готов был поклясться, что кое-где, едва заметные, на стене остались рыжие потеки.
– Пыточная? – спросил я Курноса.
Курнос некоторое время прислушивался к голосу стен. Может, он и выглядит глуповатым, мой Курнос, но есть у него свои таланты, коими наделил его в доброте Своей Господь. Гениальная память, а кроме того – умение считывать эмоции, чувства, мысли и слова, отпечатавшиеся в стенах. Нет, ничего особенного. Он не может войти в комнату и передать разговор, который вели здесь неделю назад. Но может, например, сказать, был разрушенный дом корчмой или лупанарием.
– Да, возможно, – ответил он на этот раз несколько неуверенно. – Чувствую здесь много боли, Мордимер, но это было очень давно.
Близнецы же стояли близ мощных железных дверей. Сверкавших так, словно годы не оставили на них и следа. Двери как двери, разве что без ручки и замка. Просто металлическая плита в стене. Курнос осторожно дотронулся до нее рукой.
– Кто не боится смерти? – спросил голос, звучавший отовсюду и ниоткуда.
Близнецы нервно оглянулись и обнажили кинжалы.
– Мертвые, – ответил я. Загадка была простой, а находить ответы на подобные вопросы – это то, чему, среди прочего, меня учили.
Но дело принимало серьезный оборот. Если подземелья охранялись заклинаниями из арсенала черной магии, то ждал нас непростой путь. А ведь бедный Мордимер Маддердин только-только обзавелся концессией и хотел просто заработать пару-другую грошиков на краюху хлеба да кружку воды, но уж никак не окончить свои дни в руинах древнего замка.
– Тогда войди в страну мертвых, – ответил голос, и стальная плита бесшумно исчезла в стене.
– Я воздержусь, – бормотнул Первый. – Ноги, братка?
– Я тебе дам – «ноги»! – сказал я, даже не глядя на него.
Второй отрицательно помотал головой, а его брат пожал плечами:
– Да я так, типа, просто спросил.
Мы вошли в коридор, а плита опустилась за нами столь же бесшумно, как и поднялась. Мы же оказались перед следующей металлической плитой, и снова Курнос прикоснулся к ней рукой.
– Кто умирает на рассвете? – спросил тот же голос.
– Сон, – мгновенно отозвался я – поскольку не знал, сколько у меня есть времени на ответ.
Преграда пропала, как и первая.
– А что будет, если не угадаешь? – забеспокоился Первый.
– Например, давилка, – ответил Курнос и глуповато рассмеялся.
Я кивнул. Да, это было вполне вероятно. Но нас могли поджидать вещи куда хуже механических ловушек, и, похоже, я начал их ощущать. Неожиданно для себя я задрожал, а тоненькая струйка холодного пота поползла вдоль хребта до самого копчика.
– А че ты, типа, не сказал: «ночь»? – спросил Второй.
– А я наугад, – пожал я плечами и усмехнулся, хотя вообще-то мне было не до смеха.
– Кто грызет без клыков? – спросил голос у третьей плиты.
– Совесть, – ответил я не задумываясь – несколько обескураженный легкостью загадок.
Впрочем, я понимал, что большинство обычных людей давно были бы мертвы.
Теперь мы стояли перед лестницей. Близнецы глуповато хихикали и похлопывали меня по плечам.
– Слушайте, идиоты, – осадил я их. – Русый тоже добрался до этого места. Значит, худшее еще впереди.
– А че это, типа, добрался?
Боже мой. С кем я работаю?
– Потому что трупов не было. Даже костей не было, придурки!
Удача Русого застала меня врасплох. Он прошел туннелем и ответил на загадки. Мне не хотелось верить, что его проспиртованный мозг сумел справиться с таким уровнем абстракций.
И едва я подумал о судьбе Русого, как мы увидели на ступенях тень. Отскочили назад, приготовившись к схватке, но тень спокойно пошатывалась, словно в музыкальном ритме, который слышала она одна.
– Зачем вступаете во Тьму? – запела. – Ступайте к свету, дети Дня. Оставьте Ночь для тех, кто мертв.
В этом пении было нечто столь пронзительное и жалобное, что мне захотелось взвыть. Подумалось о луге на берегу реки и о девушке, что собирает незабудки, о соке травинок на зубах. О солнце, о шуме воды, о голубом небе. И о домике с красной крышей, что стоит средь сада, полного упоительно пахнущих, усеянных белым цветом лип. И тогда одна из стен пропала. И там, за нею, были река, и незабудки, и девушка, и небо, и солнце. Девушка была высокой, с пшеничного цвета волосами, которые трепетали под ласковым дыханием ветра. Там было место, о котором я мечтал всю жизнь, поэтому без раздумий шагнул вперед.
Второй сбил меня с ног и заехал кулаком в брюхо. Я упал и обрыгал себе кафтан. Когда поднял голову, увидел, что мне не хватило шага до пропасти в полу. А в ней торчали толстые заостренные колья. На них я приметил тело мужчины в кольчуге. Шлем свалился с его головы, и были видны вихры русых волос.
– Вот и Русый, – сказал Первый таким тоном, будто несказанно гордился своими проницательностью и быстротой разума.
– Что ты там увидел, Мордимер? – спросил Второй, довольный собой, поскольку нечасто случалось ему спасти меня.
– Ты б от смеха обоссался, – пробормотал я. – Меня больше интересует, что там увидал наш приятель Русый.
Тень изгибалась еще с минуту, словно ожидая, что кто-нибудь все же соблазнится создаваемыми ею фантомами, а потом просто исчезла со ступеней.
– Проклятие, и во что же мы вляпались? – шепнул Второй.
Я старательно счищал с кафтана блевотину. Нужно признать, что проклятущий близнец врезал мне от души.
– В говно, – ответил и в который уже раз в этих подземельях почувствовал страх. – В глубокое такое говно, малой.
– Ты вытащишь нас отсюда, правда, Мордимер? – Глаза Первого сделались словно плошки. – Я не хочу умирать! Я еще так молод! Прошу, Мордимер!
Курнос ухватил его за плечи и стукнул головой о стену. Не сильно, но достаточно, чтобы близнец пришел в себя. Что-то здесь было, что-то, что вызвало в Первом этот панический страх. То же, что показывало мне луга и девушку. Первый ведь не из пугливых. Всегда осторожен, но не паникует. А тут вел себя, словно девица, увидевшая шеренгу солдат со спущенными штанами.
– А ты что, хочешь жить вечно? – засмеялся я, глядя ему в глаза. – Не в нашем случае, близнец! Вперед, – велел я и ступил на лестницу.
Ступени были липкими, такими липкими, что, шагая, я с трудом отрывал подошвы. Гадость.
– Ну что там, а? – услышал позади голос Второго.
– Спокойно, парни, – сказал я, остановившись наверху лестницы и осматриваясь. – Дальше – куда захотим, – добавил, поскольку ход разделялся на четыре коридора.
Я присел на камни.
– Минутку передохнем, – глотнул из фляги и отдал ее парням.
Курнос выругался, поскольку пил последним и осталось ему немного. Бросил пустую флягу за спину, и стук эхом отразился от лестницы. А уж эхо гуляло в этих стенах преизрядное! Я представлял себе, как Элия Коллер и ее спутники следят за нами и делают ставки, насколько далеко сумеем пройти. Может ли быть, что мы лишь пешки, которыми двигают по шахматной доске – да еще и с расставленными на ней ловушками? Скорее всего – нет, просто у меня слишком богатое воображение. Но, может, это и хорошо, поскольку люди, не имеющие воображения, пребывают нынче в том самом месте, где и Русый со товарищи.