Сейчас я должен был разыскать близнецов и Смертуха. Дело, в общем, было простым — должны были где-то играть в карты или кости, а я ведь знал их излюбленные места. Первым была корчма «Под Быком и Жеребцом», однако хозяин там лишь развёл руками.
— Обыграл их заезжий шулер, — сказал он, — и я слышал, что они подались на заработки.
Я вздохнул. Как обычно дали себя провести невесть кому. И то хорошо, что не убили его, иначе пришлось бы их искать в подземельях бурграфа. Но слово «заработки» могло означать различные вещи. И необязательно приятные.
— Какие заработки? — нехотя спросил я.
— Мордимер, ты знаешь, я не люблю слишком много знать, — ответил корчмарь, которому я разрешал обращаться ко мне по имени, ибо мы когда-то вместе воевали под Кир-каралатом. А ветераны Кир-каралата равны меж собой, хоть бы не знаю какая, их разделяла сословная пропасть. Таков был неписаный закон. Впрочем, немного нас тогда осталось. Очень немного, я бы даже сказал.
— Корфис, — произнёс я спокойно, — не усложняй. Я получил приказ и если их не найду, то не выполню его. А тогда с меня сдерут шкуру. Я тебе должен пять дукатов. Наверное, ты хотел бы когда-нибудь получить их обратно?
— Семь, — он хитро посмотрел на меня.
— Пусть, — согласился я, ибо с тем же успехом могло быть семьдесят. И так у меня в кошеле бренчали лишь два одиноких полугроша. И, ей-Богу, они не собирались множиться.
— А может обделаем дельце? — спросил он и посмотрел на меня испытующе.
— Ну?
— Этот шулер здесь. Я дам тебе деньжат; обыграй его и получишь пятую часть выигрыша.
— Сорок процентов, — ответил я машинально, хотя и не намеревался соглашаться.
— Что? — он не понял.
— Половину.
Он покачал головой и какое-то время думал.
— Дам тебе половину, — заявил он и протянул ручищу: — По рукам, Мордимер?
— Ты знаешь, что я не играю, — сказал я, злясь, что дал себя втянуть в этот разговор.
— Но умеешь. А большинство играет и не умеет, — возразил он нравоучительно. — Ну?
— Сколько у него может быть?
Корчмарь склонился ко мне. От него несло пивом и тушёной капустой. Как для Хез-хезрона, даже неплохо. Мне знакомы запахи и похуже.
— Может триста, может четыреста, — дохнул он мне в ухо. — Есть за что биться.
— Обычный мошенник или фокусник?
— А кто его там разберёт? Выигрывает уже неделю. Два раза его пробовали убить.
— И?
Корфис молча провёл пальцем по горлу. — Он хорош, — добавил. — Эх, Мордимер, если б ты захотел играть. Какое состояние мы бы заработали, парень.
— Где Смертух и близнецы?
— У них какая-то работёнка на Хильгферарфа, знаешь, того, у кого амбары. Какое-то выбивание долгов или ещё что, — объяснил он после некоторых раздумий. — Сыграешь, Мордимер? — спросил он почти умоляющим голосом.
Триста дукатов, — подумал я, — из них мне останется сто пятьдесят. Вроде, временами бывало и в десять раз больше, но сейчас это было состоянием. Хватило бы на поиски еретика. Я мысленно чертыхнулся, ибо мало того, что приходится работать задарма, так ещё должен заработать на эту работёнку. Какой же мерзавец этот епископ.
— Может, — вздохнул я, а Корфис даже хотел хлопнуть меня по спине, но в последний момент сдержался. Он знал, что я не переношу подобного рода нежности.
— Дам тебе сто дукатов, — он снова склонился к моему уху. — Хватит, чтобы начать, а?
Ну что ж, кабацкое дело процветает в Хез-хезроне, коль скоро у корчмаря в заначке есть сто дукатов. А если давал сто, наверняка у него было и раз в пять больше.
— А если проиграю? — спросил я.
— То будешь должен, — засмеялся он, — но ты не проиграешь, Мордимер.
Это точно, — подумал я, — только ты не знаешь, что мне нельзя играть. И если об этом узнает мой Ангел-Хранитель, то на долгие месяцы окажусь в дерьме. Или, что хуже, он может разделаться со мной во время игры. Разве что сочтёт, что я играю из благородных побуждений. Но неисповедимы пути помыслов Ангелов.
— Сейчас-то он спит, — сказал Корфис. — Играл всю ночь у Лонны и вернулся лишь под утро.
— Неплохо, — сказал я, потому что у Лонны велась большая игра. — Пройдусь туда. Дай пару дукатов.
Корфис вздохнул и выгреб из-за пазухи один дукат, обрезанный по краям, и три пятигрошика.
— Добавлю к твоему счёту, — пробурчал он.
Я даже не протянул руки, только глянул на него красноречиво.
— Корфис, в меня надо вложить, — хмыкнул я.
— Вложить, — повторил он чётко по слогам. — Каждый раз, как слышу это слово, понимаю, что кто-то хочет содрать с меня шкуру, — добавил он, но вынул ещё один дукат. Ещё более обрезанный по краям, чем первый, хотя это, как раз, могло показаться уже невозможным.
Дом мадам Лонны был массивным, двухэтажным зданием, огороженным стеной, за которой бесновались специально обученные собаки. Впрочем, говорили, что это не собаки, а помесь шакала и волка, и что у них были ядовитые зубы. Но подозреваю, что такие байки распускала сама Лонна, дабы ещё больше отпугнуть непрошеных гостей. Лонна управляла борделем неплохого уровня с изысканными питейной[133] и кухней. Помимо этого, у неё играли в карты и кости. Играли по-крупному и в хорошей компании, и нередко там можно было наткнуться на богатых дворянчиков с предместий Хез-хезрона (зачем приезжали в город, оставляя свои поместья, одному Богу известно), горожан, тех, что познатнее, и цеховых мастеров. А, впрочем, каждый, кто имел тугой кошель и более-менее выглядел, встречал там радушный приём.
Я постучал колотушкой. Несколько раз, ибо время было неурочным, и мне пришлось минуту подождать, пока кто-то не подошёл к двери. Щёлкнул открывающийся глазок.
— Господин Маддердин, — я услышал голос из-за дверей и узнал Гритту, который исполнял у Лонны роль привратника, вышибалы и вообще мальчика на побегушках. Гритта был кряжистым мужчиной с лицом деревенского дурачка. Тем, кого обманула эта наружность, обычно уже не представлялся случай совершать новые ошибки.
— Никак не скрыть, — ответил я. — Лонна есть? Гритта колебался какое-то время, прежде чем ответить.
— Есть, — наконец произнёс он, открывая двери. Прикрикнул на собак. — Странная пора для визитов, господин Маддердин.
— Странная, — согласился я и дал ему дукат. От широкой натуры.
Гритта провёл меня в салон и поставил на столик бутылку сухого вина и бокал.
— Все ещё спят, господин Маддердин, — пояснил он. — Надо будет немного подождать.
— О чём речь, — сказал я и вытянулся в кресле.
Я привык засыпать в любое время и в любых условиях. В конце концов, никогда не знаешь, когда ещё человеку выпадет случай. Лонна вошла в комнату, и я тотчас проснулся.
— Всегда начеку, — сказала она, видя, что я открыл глаза. — Давно не виделись, Мордимер. Пришёл отдать долг?
— А сколько я тебе должен?
— Двадцать дукатов, — сказала она и её глаза потемнели. — Значит ли это, что ты их не принёс?
— Ты всегда о деньгах, — вздохнул я. — Я даже не успел тебе сказать, как прекрасно выглядишь.
— Оставь, — она пожала плечами. — Чего хочешь?
— Как обычно. Сведений.
— Обычно ты здесь хочешь кое-чего другого, — возразила она. — Каких сведений?
— Некто играл вчера у тебя. Какой-то заезжий шулер. Выиграл?
— Разве я слежу за каждым, кто тут играет? — спросила она раздражённо. — Вчера было много народа.
— Лонна, — я встал и потянулся аж до хруста в суставах, налил себе вина, — ты принимаешь меня за идиота?
— Выиграл, — сказала она, — очень много.
— А именно?
— Четыреста, может даже пятьсот. Но он не жульничал, Мордимер. Я приказала его проверить.
— Есть разные способы жульничества, — возразил я.
— Вот именно. Может, вернёмся к моему давнему предложению?
— Нет, — рассмеялся я.
Лонна когда-то предлагала, чтобы я занялся контролем игроков. Я могу безошибочно определить, мошенничает ли кто-то. Раскушу любого магика или фокусника, не говоря уже об обычных шулерах. А Лонна не терпела мошенников. Между прочим, потому её дом и был таким популярным, ибо играли здесь честно. Или, по крайней мере, относительно честно.
— Во что играл?
— В «епископа», — рассмеялась она несколько презрительно.
Я тоже удивился. «Епископ» был одной из самых глупых и примитивных игр. Выигрывал тот, кто собирал рыцаря, оруженосца и туза[134], неважно какой масти, но при этом без дамы. Развлечение для возниц. Совершенно бессмысленное.
— И что потом?
— Ушёл, — она пожала плечами. — Даже не попросил охрану.
У Лонны был хороший обычай сопровождать выигравших гостей специально отобранными охранниками.
— Сегодня придёт?
— Если его не убили, наверняка придёт. — Она снова пожала плечами. — Зачем он тебе?
— Обыграл моих парней, стало быть, кто-то должен с ним рассчитаться.
Лонна не выдержала и схватила меня за руку.
— Будешь играть, Мордимер? — Я видел, как загорелись её глаза. — Взаправду сыграешь?
— Может, может… — ответил я, освобождая руку.
— Чувствуй себя, как дома, — произнесла она с широкой улыбкой, которая омолодила её на добрых пару лет. — Предоставлю тебе комнату, чтобы отдохнул до вечера. Желаешь ещё чего-нибудь? Вино, девушки?
— Пока нет. Спасибо, Лонна, но я должен поискать Смертуха и близнецов. Куда-то их занесло.
— Только умоляю, не приводи их без особой нужды. — Лонна сложила руки на груди. А было на чём складывать. — Последний раз Смертух распугал моих гостей.
— Ничего удивительного. Если б я его не знал, сам бы испугался.
— Увидимся вечером.
Я вышел чуть освежённый этой минутой сна и двинулся на поиски парней. Имели работёнку у Хильгферарфа? Ну, тогда понятно, откуда начать. До амбаров от дома Лонны было не слишком далеко, поэтому прогулка заняла у меня самое большее полчаса. Уже издали были видны неказистые склады, прижавшиеся к берегу реки. Развелось их за последнее время, ну так и торговля, по око