На глаза Шарлоты навернулись слезы. Де Брезе обречен? Господи, к чему такая жестокость? Стараясь скрыться в глубине галереи, она неожиданно натолкнулась на Филиппа. Он разглядел заплаканное лицо фрейлины:
— Чем вызвана грусть на столь прелестном личике?
— Я не знаю, как быть. Все так запутано!
Филипп оглянулся, словно хотел убедится в отсутствии лишних ушей.
— Любовь, мадмуазель, слишком волшебное чувство, чтобы им пренебрегать! Послушайте совет старика! Делайте то, что подскажет вам сердце! — он кивнул и пошел далее в глубь тенистой галереи. Шарлотта, вытирая слезы, грустно смотрела ему вслед.
Глава четырнадцатая
Солнце разбудило Шарля, пробив ставни золотым светом. Снаружи доносилось веселое щебетание птиц. Казалось, сама природа их голосами радовалась тому, что вчерашний безумный ливень наконец-то закончился. Шевалье поднялся, подошел к окну и посмотрел вниз. Во дворе около кареты, стоял маркиз и выслушивал своего слугу-баварца, который что-то ему объяснял.
Де Брезе направился к двери, чтобы отодвинуть от нее свои баррикады. Он взялся за кровать, но та, явно не рассчитанная на частую транспортировку, с треском сломалась. Освободив себе проход, Шарль спустился вниз и вышел из дома.
Увидев француза, немец поздоровался с ним легким поклоном, затем поднес лорнет к глазам и обратился к нему, продолжая разглядывать рессоры кареты:
— Фы не представляете себе, шефалье! Эти мужланы стали разворачивать нашу карету и шуть не сломали рессору. Право, удифляюсь, как они не разфоротили и саму карету…
На крыльце появилась Гретхен со своей служанкой. Она была элегантно одета и тщательно причесана. Ее брат перехватил улыбку, которую она послала Де Брезе, и тут же предложил:
— Сударь, фы можете рассшитыфать на место в моей карете, если, конешно, фас не стеснит мое соседство… Шарль галантно поклонился:
— Напротив, маркиз! Это неоценимая любезность! Да и путь скоротать в беседе будет веселей!
Маркиза улыбнулась ему в ответ и склонилась в реверансе. Шомберг заботливо усадил сестру в карету и, оглянувшись, вдруг спросил у Шарля:
— А куда делся наш доблестный офицер?
— Он уехал еще за полночь. Кстати, он любезно оставил нам двух своих солдат.
Маркиз был приятно удивлен и дружеским жестом пригласил Де Брезе занять место в карете.
Вскоре путешественники в сопровождении двух русских гвардейцев тронулись в путь. На козлах, держа вожжи в огромных ручищах, возвышался баварец-кучер, рядом с ним примостилась служанка. Надо заметить, что дорога оставляла желать лучшего — вчерашний ливень сильно размыл и без того разбитую колею.
Брат и сестра, пользуясь возможностью рассказать Шарлю о России и дать полезные советы, не умолкали:
— Прежде фсеко, фам надлежит понять, што добродетели, к которым фы привыкли у себя на Родине, здесь ист пустой звук. Фас мокут обокрасть или, еще хуже, убить в любой момент… — внушал Шарлю Шомберг.
— А зимы здесь безумно холодные. Поэтому, если вы хотите зимовать в России, запасайтесь шубой, — добавила, лукаво улыбаясь, Гретхен.
— Народ здесь — дикий, — продолжал немец, — и закона пошти никто не блюдет, а потому царь Питер держит фласть жестко. Наш фатэр снашала все удифлялся, а потом понял, што инаше нельзя.
Наступила пауза. Все трое задумчиво смотрели в оконца кареты. Пейзаж, открывавшийся перед ними, настраивал на умиротворенный лад. Солнце по-прежнему ярко светило, равнины сменялись перелесками. Вокруг все дышало спокойствием.
— Но эта безумная земля богата лесами, недрами. Вы полюбите ее, — тихо произнесла Гретхен.
Но оставим наших иноземцев, и перенесемся к постоялому двору. К нему нетвердой походкой подошел Воронов. Его голова раскалывалась. Бледность лица и засохшая земля на одежде напоминали о роковом падении в овраг. Остановившись у ворот, он посмотрел на коновязь. Подозрения Григория оправдались: среди привязанных лошадей стояла и его.
Воронов резко повернулся и вошел в дом. Когда он показался на пороге, хозяин не сразу признал в нем давешнего русского офицера. Тяжело дыша, Григорий подошел к столу, опустился на лавку, достал пистолет, и, смахнув, пустую кружку, положил его перед собой. Поляк оторопело стоял перед ним, ожидая самого худшего.
— У меня столько вопросов накопилось к тебе, дядя! — недобро ухмыльнулся Григорий. — Ответишь — будешь жить!
Внезапно с лестницы антресолей кто-то ловко прыгнул на стол и сильным ударом свалил Воронова на пол. Григорий не поверил своим глазам: над ним опять возвышался все тот же человек в плаще с капюшоном.
Гришка выхватил разряженный пистолет и запустил его в голову незнакомца.
Противник Григория оказался умелым фехтовальщиком. Он отбил пистолет шпагой и кинулся на сержанта. Воронов еле успел увернуться от точного выпада. Их шпаги встретились. Незнакомец пытался размашистыми ударами старался загнать Гришку в угол. Воронову пришлось отступить назад. «В Венгрии что ли учился, гаденыш?!» — чертыхнулся он про себя. Уж больно ловко наносил противник удары, сила которых была хоть и не велика — это тебе не с локтя рубить — но парировать Гришке их приходилось почти наугад. Еле заметным движением кисти этот дьявол в капюшоне весьма ловко орудовал клинком. К тому двигался с кошачьей ловкостью, и, несмотря на поджарую фигуру, обладал не дюжей силой. Хозяин, тем временем, кинулся прочь в освободившийся проход, и избежал обещанного возмездия. Тем временем противник Воронова выхватил из жаровни горящее полено и стал орудовать им одновременно со шпагой. После одного из ударов он почти ослепил Гришку, да так, что когда тот, отмахиваясь налево и направо вслепую, наконец, протер глаза, в таверне уже никого не было. Конское ржание и топот копыт указало на то, что владелец черного плаща скрылся прочь со двора, вслед за хозяином.
И лишь на полу лежала обугленная головешка.
«Чертовщина какая-то!» — Григорий с досадой стукнул кулаком об пол.
Глава пятнадцатая
Карета въехала на длинный мост через болотистую речушку, и вдруг, внезапно с грохотом перекосилась. Колесо попало в трещину бревен моста.
— Что случилось? — Гретхен, испуганно смотрела на молодых людей.
Де Брезе выглянул в окно и увидел, как кучер, спрыгнув на землю, пытается вытащить колесо, застрявшее в проломе гнилых досок моста. Солдаты, сопровождавшие карету, спешились и помогали ему. Наконец, им удалось справиться с нелегкой задачей.
Но едва карета продвинулась чуть вперед, раздались выстрелы, и двое солдат замертво рухнули в воду. Стреляли с берега. Оттуда же послушался громкий свист и улюлюканье. Дикий страх обуял толстого слугу- баварца. С замиранием сердца он оглянулся и признал в нападавших вчерашних поляков из трактира. Немец бросился к карете, но выстрел сразил его наповал.
— Это засада! — воскликнул Шарль, достав пистолет и вынув шпагу из ножен. Они не решались выйти из кареты прислушиваясь к звукам из вне.
Горничная, спрыгнув с мостика, опрометью бросилась бежать по ручью, но поскользнулась и упала. Подняв голову, девушка увидела клинок занесенный над своей головой. До сидевших в карете молодых людей донесся ее крик.
Маркиз тоже вытащил пистолеты из дорожной шкатулки. Тревожно взглянув на побледневшую сестру, по щекам которой катились слезы. Внезапно дверца кареты с треском распахнулась, и в проеме возникло наглое лицо шляхтича.
— Пшиехали хлопчики! Выходьте!
Де Брезе не раздумываясь ему пустил пулю в лоб и быстро закрыл дверцу.
Загрохотали выстрелы, мелкие осколки оконного стекла рассыпались по полу кареты и спугнули лошадей. Те понесли, вынося карету на другую сторону моста. Грохнул очередной выстрел. Пуля попала Гретхен в грудь. Она охнула и упала на руки брату. Стомак ее платья стал багровым от крови. Шомберг с ужасом смотрел на сестру. Еще не веря в ее смерть, он старался привести ее в чувство. Неуправляемая карета вильнула в сторону перил моста и задела их. От удара оборвалась подпруга, и карету кинуло в бок. Она вылетев с моста, рухнула в воду. Ручей был мелкий. Поляки обступили карету со всех сторон. Открыв дверцу первый из шляхтичей получил удар шпагой в шею, и, застонав скатился под ноги товарищей. Фон Шомберг, обезумевший от смерти сестры, выскочил из кареты, держа в одной руке пистолет, в другой — шпагу. Де Брезе выбрался за ним.
Скрестив шпагу с саблей татарина, первым подоспевшим к карете, немец парировал его удар и нанес ему легкий укол в грудь, заставив попятиться. Сзади раздалось гиканье. Молниеносно обернувшись, маркиз выстрелил в поляка, который несся на него с копьем наперевес, но, тут же был сбит с ног другим всадником. Де Брезе был не в силах ему помочь. Он лишь увидел, как татарин, оправившись от ранения, целится в грудь немца из короткой фузеи. Раздался выстрел, и Шомберг упал. Затем разбойники повернулся к Шарлю. Они окружали его, обступая с трех сторон. Все вместе они наверняка его одолеют. Медлить было нельзя. Воспользовавшись тем, что расстояние до татарина было небольшим, де Брезе двумя прыжками сократил его. Увернулся от сабли татарина, он нанес ему два режущих удара. Первый — по ноге, второй — в горло. Татарин схватился за шею и упал в ручей. Шарль увидел, как конный шляхтич, сбивший с ног немца, описал полукруг и уже возвращался к нему. Другой поляк, вооруженный алебардой, поджидал своего товарища и не торопился нападать. Чтобы не оказаться между двумя противниками, де Брезе снова бросился на ближайшего поляка. Внезапность решила бы дело, но ему не повезло. Парируя клинком удар алебардой, Шарль потерял шпагу, которая переломилась. Противник, ухмыляясь, подходил к Шарлю, занося оружие для решающего удара. Конный шляхтич замедлил шаг, понимая, что теперь французу никуда не деться.
Глава шестнадцатая
Де Брезе отбросив бесполезный обломок шпаги, почувствовал спиной холодные опоры. Глянув вверх, он увидел приклад фузеи погибшего русского солдата в начале нападения. Только она была заряжена! Проверять времени не было. Схватив ее, он взвел курок и выстрелил в ближайшего противника. Грохнул выстрел. Когда дым рассеялся, Шарль убедился, что грабитель с алебардой упал. Жалобно заржала лошадь. Шарль увидел, как оставшийся в живых шляхтич, ударил ее шпорами и двинулся на него с копьем на перевес. Отступать было некуда, разве чт