— Ну и зачем такому слабаку магия? — раздражённо спросила она, уперев руки в боки, открыв во всём великолепии свою грудь весьма немаленького размера, призывно покачивающуюся. Несмотря на весь трагизм ситуации, я даже слегка залюбовался открывшимся зрелищем, — Ты же полное ничтожество!
— Тебе просто повезло, что я девушек не бью! — не убедительно отмазался я, — А то бы я тебе мигом навалял сейчас!
— Это в вашем мире такие обычаи? — чуть наклонила голову она, — Ну и глупость! Внешность не важна, важна лишь победа… — я лишь моргнул, а она уже опять оказалась рядом, и мне в подбородок прилетел неожиданно мощный для столь хрупкой внешности удар кулаком в подбородок, и я опять оказался на земле. Следующие несколько минут мне пришлось выдержать целый шквал ударов, и единственное, что я мог тут сделать, это прикрыть голову руками. Этой твари явно было неведомо, что ледачих не бьют, и она изо всех сил пыталась сделать так, чтобы я даже не думал о том, чтобы встать, нанося мощные удары ногами по всему моему многострадальному телу. Блять, и чё делать-то? — лихорадочно размышлял я, морщась от каждого удара. Я, конечно, не большой специалист в драках, но девка явно била гораздо сильнее, чем этого ждёшь от обычной девушки. Психованная какая-то… Дело осложнялось тем, что до этого мне вообще никогда не доводилось участвовать в драках, и я весьма смутно себе представлял, как это — ударить человека. Нет, механику-то я знал. Сжимай руку в кулак, да бей по сильнее точно в морду лица, но это всё было лишь в теории. На практике же меня охватывал какой-то ступор при одной только мысли ударить кого-то. Оскорбить или послать — без проблем, а вот с ударить было сложнее. Если в прошлой жизни нужно было силовое решение, то этим у меня обычно занимались специально обученные люди. Тут мне в бок прилетел особо сильный удар, острая вспышка боли пронзила всё мое тело, а дальше меня вдруг накрыло состояние такой бешеной ярости, что мне стало просто плевать на всё это… Я медленно встал, не обращая внимания на продолжающийся град ударов, неуклюже отбил рукой очередной её удар с ноги и попытался контратаковать ударом с правой, от которого она легко отпрыгнула назад.
— Ну надо же… Птенчик решил сделать девушке приятное и посопротивляться. Так даже веселее будет… — хищно оскалилась она, но мне было просто наплевать, что она там бормочет. Сейчас мне было всё равно на то, что мне противостоит девушка, и я был одержим лишь одной мыслью — добраться до этого странного существа и проломить тому голову. Ещё никогда я так страстно не желал убить кого-либо, и я медленно пошёл к ней. Я перестал чувствовать боль, которая ушла куда-то на самый край сознания, и зациклился на одном — добраться до неё и просто удавить к чертям собачьим.
Она не стала ждать, когда я доберусь до неё, и в какой-то момент опять оказалась рядом со мной, но в этот раз я уже был готов к этому, и легко перехватил её стройную ногу, которой она опять попыталась бесхитростно пробить мне в грудь, и, не выпуская её, пробил с левой в её прелестное личико. Первый мой удар она успела принять на блок, но я тут же ударил ещё раз. И ещё… Её голова мотнулась назад от пропущенного удара, она поспешно попыталась в прыжке пробить по мне со второй ноги, но это привело лишь к тому, что мы оба… Или обе? Вдвоём, короче, оказались на земле, в весьма интересном положении, причём, я оказался сверху.
— Хочешь меня? — вдруг призывно улыбнулась она мне, обвив мою шею руками.
— Безумно! — тяжело выдохнул я, и не сдерживая себя, нанёс мощнейший удар с правой в голову. И с левой… И опять с правой… Бил, бил, и бил… Она пыталась ставить блоки, но это было бесполезно. Мои кулаки без проблем прошибали их. Уже её лицо превратилось в какое-то кровавое месиво, а я продолжал бездумно втыкать удар за ударом в эту кашу из крови, костей и какой-то слизи, пока вдруг в какой-то момент сознание не покинуло меня…
— Валентин Бенедиктович! Что с ним?? — донёсся до меня откуда-то издалека встревоженный голос Пашки, — Я впервые вижу, чтобы тело подопытного было в таком состоянии после процедуры! Как будто его кто-то долго избивал там! Как такое возможно? И без сознания находится… Да я даже понять не могу, успешно прошла инициация или нет!
— Успокойся, Павел, — спокойно ответил ему учёный, — Я уже провёл диагностику, инициация прошла успешно. Магическое ядро сформировано, и судя по исходящему от него излучению в размере целых двух тысяч единиц манадия, магом он стал очень сильным. Точнее, потенциально он очень силен, а вот насколько он в действительности будет силён как маг, зависит теперь только от него, — очень довольным тоном произнёс он, — Поздравляю вас, Сергей Петрович. Скоро у вас на службу государству встанет ещё один сильный маг! Может даже самый сильный. Время покажет.
— Благодарю, но не будем торопить события, — сухо ответил Сухой, а меня вдруг накрыла волна бешенства. Я открыл глаза, и резко сел, оглядываясь по сторонам. Рядом мне что-то восторженно стали говорить учёный и Павел, но я их не слушал. Я не мигая смотрел на Сухого, который вдруг поёжился под моим взглядом, и стал медленно отступать.
— Думаешь, сможешь убежать? — прошипел я, — Ну попробуй… — и каким-то совершенно немыслимым прыжком из положения сидя оказался рядом с ним.
Глава 14
— …и всё-таки, Сергей Петрович, я вынужден настаивать! — грозно встопорщил бородёнку учёный, глядя снизу вверх на Сухого, — При всём моём уважении, случай этот исключительный, и требуется провести ряд исследований объекта. Физические увечья на теле полученные в ходе инициации — это совсем не шутки! А если их получит кто-нибудь из императорской семьи в ходе инициации, вы тоже будете говорить, всё нормально, ничего серьёзного? Вы представляете, что с нами в таком случае сделает император, если узнает, что мы были в курсе о возможности такого варианта, и ничего не сделали для его нейтрализации?!
— Вениамин Бенедиктович, я же не возражаю! — примиряюще поднял вверх руки Сухой, — Бога ради, исследуйте на здоровье, вот только не прямо же сейчас. Я предлагаю, чтобы Дмитрий пару раз в неделю посещал вас на два-три часа, и исследуйте его на здоровье. Сейчас же он и без того слишком много времени провёл у вас, а у нас впереди ещё встреча с ректором Академии…
— Не Академии, а университета, — ворчливо поправил его учёный, чуть погасив свою эмоциональность. Похоже, он готов был согласиться с этим предложением Сухого. Я же молча лежал на столе, облепленный всевозможными датчиками, и молча слушал их пикировку, с лёгким злорадством наблюдая за тем, как Петрович то и дело потирает свой синяк на щеке. Правда, мне тоже тогда от него досталось, и сейчас у меня под глазом красовался великолепный фингал, но мне, на удивление, было плевать на это. Зрелище удирающего от меня во всю прыть Сухого навеки отпечаталось у меня в памяти, живительным бальзамом омывая мои душевные раны. Эти воспоминания не сотрёт даже то, что в итоге он, перестав бегать, весьма умело контратаковал меня с правой в глаз, а потом грамотно сел в оборону, лишь разок пропустив удар, пришедшийся на щёку, ну а дальше нас разнял персонал, да и я успел в себя прийти, — Вы всё время забываете, что ещё год назад Академия была переименована. Ну да хорошо. Договорились. Два дня в неделю молодой человек будет в моём распоряжении на три часа каждый раз. Ему это, кстати, тоже полезно будет. Заодно маноканалы ему прочистим хорошенько.
— Вот и договорились, — удовлетворённо кивнул на это Сухой, — Тогда будьте так любезны, освободите уже моего подопечного. Нам пора выдвигаться.
— Ладно, — вздохнул учёный, и нехотя кивнул своему молодому коллеги, тихой мышкой стоявшего рядом, — Павел, отцепляй давай его. На сегодня хватит.
— Слушаюсь, Вениамин Бенедиктович, — тут же отозвался тот, и суетливо кинулся ко мне отцеплять все эти хрени, и вытаскивать из меня многочисленные иголки, понатыканные по всему телу. Я с облегчением вздохнул. Наконец-то свобода. Задолбался я уже как-то валяться тут на всеобщем обозрении в голом виде. Эксгибиционистом я никогда не был, и ощущать на себе чьи-то изучающие взгляды мне было не приятно. Ладно бы ещё женские, но тут же в основном одни мужчины были. Дождавшись, когда меня полностью освободили от всех этих приборов, я кое-как сполз со стола, и принялся торопливо одеваться. Дело сделано, так что пора уже и честь знать. Вот только…
— Вениамин Бенедиктович, — решил я уточнить кое-что напоследок, — Можно вопрос?
— Разумеется, молодой человек. Слушаю вас, — поправив очки на носу, доброжелательно ответил он.
— Я понимаю, что то, что я прошёл инициацию, ещё не делает меня полноценным магом, но ведь для управления магомобилем этого же и не требуется? Скажите, когда я смогу им управлять? — решил уточнить я самый животрепещущий для себя вопрос.
— Разумеется, не требуется, Дмитрий, — благосклонно кивнул он, — Для этого вам достаточно суметь почувствовать свою магию и научиться как бы сливать её. А если быть точнее, сливать ману. В университете вас научат этому первым делом.
— Так ведь до начала учебного года ещё полгода! — чуть ли не взвыл я, прекрасно помня, что тут учебный год как и у нас начинается первого сентября, а сейчас на дворе стоял ещё только март. Причём, он только-только начался.
— Ну, придётся тогда подождать, — лишь развёл руками на это учёный, и тут вдруг задумался, — Хотя-я-я, — протянул он, — Раз уж мы всё равно будем с вами регулярно видеться, то кое-какие основы могу дать я вам, если вас, конечно, устроит моя кандидатура.
— Ну разумеется устроит! — чуть не подпрыгнул от радости я, — Спасибо!
— Не за что, молодой человек. Абсолютно не за что, — отмахнулся он, — Это самое маленькое, что я могу для вас сделать, после сегодняшней неприятности. М-да…
— Выходи на улицу, и подожди меня там, — бросил мне Сухой, — Я скоро подойду. Мне надо ещё парой слов с Вениамином Бенедиктовичем перекинуться.
— Опять какие-то тайны? — угрюмо набычился я, — Нет уж! Говорите при мне!