Они прошлись по соседним комнатам и наконец оказались в кабинете лао Ма. Все тут кричало о богатстве: на столе красного дерева громоздились бухгалтерские книги, чаши медных весов полны были небрежно забытыми кусочками серебра, полки ломились от нефритовых фигурок и яшмовых камней причудливой формы, одну из стен украшало изящной работы кованое панно с изображением реки и кораблей.
– А здесь?
Сун Цзиюй подошел к столу и стал разглядывать лежавшие сверху бумаги.
Ничего примечательного: черновики многословных поздравлений с рождением внуков, список юбилеев разных чиновников, перечень подарков…
– Хм! – Тигр, встав на задние лапы, обнюхивал панно. – Не нравится мне эта вещь.
Сун Цзиюй подошел ближе и, поколебавшись, сунул голову в стену, в глубине души сгорая со стыда: хоть он и прокрался в чужой дом, подобное поведение отчего-то казалось ему особенно непристойным. К тому же выглядел он наверняка глупо, торча наполовину из стены. Сперва он почувствовал запах благовоний, сожженных совсем недавно, затем, напомнив себе, что видит в темноте, разглядел алтарь.
– Там потайная комната, – сказал он, выпрямившись.
Тигр, к его удивлению, лишь снова обнюхал стену.
– Не хочу я туда соваться, – проворчал он. – Там что-то… От чего у меня кишки выворачивает. Ты призрак, нечистое создание. Тебе должно быть проще.
Нечистое, значит. Сун Цзиюй скривился, но не стал спорить и прошел сквозь панно. Как-нибудь потом добьется от лао Ху, кто это тут чистый, а кто нет.
Тайная комната больше напоминала кладовую: шкафы, заполненные какими-то свитками в футлярах и книгами, стол с кипой тетрадей и еще влажной тушечницей, два окованных железом сундука… И посреди всего этого – алтарь. Совершенно здесь лишний. Сун Цзиюй наклонился к массивной, богато украшенной поминальной табличке.
«Истинный Сын Неба, император Чжун-ди».
Сун Цзиюй нахмурился. Вспоминать прошлую династию не возбранялось, так зачем же скрывать алтарь? И почему на табличке не написали посмертное имя императора? Отчего вообще взялись его поминать?
– Лао Ху, лучше тебе все же войти.
За стеной послышались неразборчивые ругательства, и полупрозрачный тигр протиснулся внутрь.
– Сто лет такого не делал, эти призрачные штучки не для благородного ду… Что это? Тут не молятся, – он замер, прижав круглые уши. – Тут тревожат память мертвых.
Сун Цзиюй еще раз осмотрел табличку. Теперь он заметил, что иероглифы на ней слабо светятся тем же неприятно красным светом, что и знаки на лодке.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он.
– Я тоже. Но… – тигр сунул нос в курильницу, где догорали пеньки благовонных палочек. – Это не просто песок тут. Могильная земля и человеческий пепел.
– Какая мерзость, – Сун Цзиюй поморщился. Все его существо желало убраться отсюда поскорее, но разум велел осмотреться еще раз. – Наверняка и настоящие бухгалтерские книги здесь. Загляну в сон Сяньфэна, скажу ему.
Он прошел мимо алтаря и через внешнюю стену вышел на улицу. Сразу сделалось легче. «А быстро я привык», – подумал он…
– Ты уже отблагодарил малыша за похороны? – тигр поспешил за ним. – Или только раздаешь ему задания, даже по голове не погладишь?
Сун Цзиюй слегка сбился с шага. Да, благодарность призрака – так себе утешение. Но что он может?
– У меня ничего нет теперь, – процедил он. – Как я могу его отблагодарить?
– Хороший вопрос. Ты потомок императоров, должен чувствовать, как обходиться с подданными, – тигр рассмеялся глубоким утробным смехом. – Я просто тебя дразню, А-Юй. Это тебя все должны ублажать, после смерти ты уже никому ничего не должен. Кроме своего господина.
– Я дерну тебя за хвост, – безжалостно пообещал Сун Цзиюй. И немедленно получил этим самым хвостом в лицо.
Ма Сяньфэн спал, скатившись с подголовника и свернувшись калачиком. Между бровей застыла складка, слиплись мокрые ресницы.
Сун Цзиюй присел на край постели и ласково погладил его по голове. Перед глазами прошла рябь…
Комната наполнилась книгами в неприметных синих обложках. Они ползали по полу, шипели, словно змеи, строились то в башни, то в шеренги. Изловив одну, Сун Цзиюй увидел внутри какие-то неразборчивые слова, столбцы цифр, так и норовящие соскользнуть с листа.
– Старший брат… – донеслось из-за книжных башен. Сун Цзиюй протиснулся между ними, отталкивая особенно злобные книжки, так норовившие кинуться в лицо. К его удивлению, Ма Сяньфэн был не один. Какой-то мужчина в черном помогал ему держать кисть, словно учил каллиграфии, и вместе они делали заметки в упирающейся книжке, все пытавшейся скрутиться в трубку.
Мужчина в черном поднял голову, и Сун Цзиюй с внутренним содроганием узнал себя. Впрочем, он успел заметить, что его двойник все же выглядит несколько иначе. Матово-белая кожа, черты лица более тонкие и благородные… Писаный красавец. Неужели Ма Сяньфэн видел его таким?
– Кхм.
Ма Сяньфэн вздрогнул, вскочил испуганный, будто его застали за каким-то постыдным занятием. Двойник немедленно истаял, успев бросить на оригинал неприязненный взгляд.
«Это что же, у меня такое неприятное и высокомерное лицо, когда я недоволен? Быть не может», – подумал Сун Цзиюй и немедленно заставил себя улыбнуться. Судя по испугу в глазах мальчишки, получилось не слишком хорошо.
– Старший брат, но если ты здесь… кто тогда был со мной?
– Всего лишь видение из сна, я полагаю. Сяньфэн, тебе нужно проснуться. В кабинете твоего отца, за панно, есть тайная комната. Я хочу, чтобы ты увидел ее. Но будь осторожен, берегись ловушек. Книгу с лодки возьми с собой.
– Я… да. – Ма Сяньфэн сжал ворот у горла. – Я все сделаю, найду тайную комнату. И… буду изнурять себя, чтобы не видеть снов, кроме тех, что ты мне посылаешь!
Сун Цзиюй покачал головой.
– Этого не нужно. Ты же обещал мне жить, не вздумай истязать себя, – он вздохнул. Что за мерзкое чувство вины. Мальчишка еще так юн, и угораздило же его привязаться к мертвому магистрату…
Ма Сяньфэн закусил губу, кивнул.
– Я все еще… Я найду способ оправдать отца. Наверняка в той комнате просто деньги на всякий случай.
– Будь очень осторожен, – повторил Сун Цзиюй. – Боюсь, что твой отец способен преподнести сюрпризы даже тебе.
Он нахмурился. Хорош магистрат! Говорит об опасности, а сам посылает мальчишку! Но если замешано колдовство, медлить нельзя.
– Ничего не бойся. Я пойду с тобой.
Он не стал говорить про лао Ху, чтобы не усложнять, но очень надеялся, что охрана лао Ма не ожидает тигра в доме.
Выйдя из сна, он обнаружил тигра на кушетке, поглощенного невероятно важным делом – выкусыванием чего-то из-под когтей.
– Ну что? Как твой слуга? – издевательский тон странно дисгармонировал с неподвижной звериной мордой.
– Сяньфэн мне не слуга, – Сун Цзиюй погладил спящего по голове.
Ма Сяньфэн вздохнул во сне, поерзал.
– Наверное, все еще видит твой светлый образ, – тигр закончил прихорашиваться, выпустил когти, рассматривая результат. Сун Цзиюй содрогнулся, глядя на это. Пять огромных кривых кинжалов, бр-р! Пожалуй, из списка подозреваемых его можно исключить со всей уверенностью: обладающий таким оружием не станет бросаться на жертву с ножиком.
– Разбуди его, – попросил он.
Тигр спрятал когти, лениво подошел, обтерев боками столбики кровати, и повалял Ма Сяньфэна мягкой лапой, будто тесто раскатывал.
Тот вздрогнул, проснулся.
– Что за…
– Он нас не видит. Видел, испугался бы, – усмехнулся тигр.
– Кто вы? – Ма Сяньфэн сонно прищурился. – Знакомый голос… Где вы?
Сун Цзиюй переглянулся с тигром.
– Это я, Сун Цзиюй. Ты меня слышишь? – на пробу спросил он.
– Да… Но не вижу. Как странно… – он потер глаза. – Ты мне снился, старший брат? То есть это был действительно ты, а не видение?
– Я. Вероятно, действие зелья еще не выветрилось. Как ты чувствуешь себя? Готов заняться поисками?
– Да… Я помню, ты только что говорил мне… – Ма Сяньфэн зевнул, встряхнул головой. – Прости, после этого зелья очень клонит в сон. Но я готов.
– Какой ты нетерпеливый, магистрат Сун. Дай мальчику хотя бы умыться! – усмехнулся тигр, упорно потираясь о руку Сун Цзиюя мордой… метку, что ли, оставляет?
Ма Сяньфэн вздрогнул, оборачиваясь на голос.
– Ты не один! Кто здесь? Я… Я знаю твой голос, дух. Но не могу вспомнить, откуда.
Тигр рассмеялся.
– Пожалуй, не стану тебе показываться в настоящем обличии, а то еще в обморок грянешься.
– Не переживай, это друг, – Сун Цзиюй укоризненно поглядел на Ху Мэнцзы.
Вслед за Ма Сяньфэном они прошли через темный двор в хозяйский павильон. Мальчишка держался неплохо, даже не разбудил прикорнувшего на входе охранника, – привык, что ли, тайком сбегать из дома?
В кабинете он сразу бросился к панно, однако Сун Цзиюй остановил его:
– Подожди, я посмотрю еще раз, попробую найти замок.
Не могла эта потайная дверь быть сложнее, чем у Лун-гэ. Наверняка здесь тот же механизм – какой-то завиток, приметная деталь, служащая ключом…
Он внимательно осмотрел панно. Река, величавые корабли, богатый город с запруженными народом улицами… Сун Цзиюй внимательно оглядел людей на переднем плане. Вот богатый вельможа выглядывает из паланкина… Вот фигура моряка на носу корабля, а рядом с ним мальчик, прижимающий к груди точную копию судна…
Лао Ма нажил богатства торговлей, вся его жизнь связана с рекой. Не это ли подсказка?
– Попробуй нажать на моряка, – велел Сун Цзиюй. – Но будь наготове.
– Да, я готов, но к че… – Ма Сяньфэн обернулся на голос, одновременно придавливая фигурку…
…Бах! – раскрылись дверцы шкафчика в углу, Ху Мэнцзы прыгнул, словно ловя муху, и приземлился с арбалетным болтом в зубах.
– Вот к этому, – Сун Цзиюй грязно выругался. – Спасибо, лао Ху.
Ма Сяньфэн сглотнул, разглядывая болт. Наверное, для него он казался магически зависшим в воздухе.