Ведагор молча указал на курицу. Птица кротко квокнула и посмотрела на нее одним глазом, будто поняв, что речь шла о ней.
– Ты хочешь, чтоб я свернула ей шею? – Найдана судорожно сглотнула. Куриной похлебкой никого не удивить, но Найдана никогда не воспринимала ЭТУ курицу как составную часть похлебки. Они же зиму вместе зимовали, Ведагор с ней разговаривал, как с человеком. Эта курица была частью маленького мира, который сейчас разрушался прямо на глазах.
– Этак мог бы сделать любой человек, не владеющий колдовством. Нет, ты должна забрать жизнь так, как это может сделать только темная ведьма. Помнишь, я учил тебя, как возвращать жизнь? Точно так же темные могут и забирать… Я так надеялся, что тебе никогда не пригодятся эти умения… Но никто, кроме тебя, не сможет мне помочь, ни один темный не согласится на это…
– Я сделаю, – тихо сказала Найдана, не заставляя Ведагора и дальше тратить силы на объяснения. Ей стало ясно одно: это нужно сделать и, кроме нее, этого не сделает никто.
Она осторожно взяла курицу, прижав ей крылья руками, и сняла с насеста. Птица не сопротивлялась, она знала Найдану и доверяла ей. От этого становилось только больнее на душе. Положив курицу себе на колени, Найдана прикрыла ее ладонями. Та, немного пороптав, пригрелась и затихла. Рукам становилось все теплей, на кончиках пальцев почувствовалось знакомое покалывание. Теперь Найдана ощущала ту самую жизнь внутри этого маленького тельца, которую ей нужно вырвать. Это был некий сгусток, который пульсировал и излучал тепло. Он был такой реальный, что его можно было потрогать. Вот Найдана приподняла одну руку и почувствовала, как сгусток дрогнул, потянувшись за ней. Курица забеспокоилась. У Найданы сжалось сердце. Никогда она не хотела становиться причиной чьих-то мук, пусть даже обычной курицы. Может быть, Ведагор остановит ее? Скажет, что есть другой способ? Но Ведагор молчал, а времени оставалось все меньше. Она решительно подняла руки и безжизненное тело курицы тут же обмякло, ее голова безвольно свесилась, а под ладонями Найданы завис маленький сверкающий шарик – жизнь. Он был бестелесный, как свет, но послушно двигался за рукой Найданы. Она чуть приоткрыла крышку на кувшине и поднесла туда руку. Оказавшись над горлышком, сверкающий шар сам отцепился и упал в кувшин, при этом звонко булькнув. Найдана заглянула внутрь: теперь там не было ни газа, ни порошка, а лишь жидкое зелье. Все его составляющие были собраны, зелье зашипело, по поверхности забегали белые крошечные пузыри, которые с тихим потрескиванием лопались и тут же появлялись снова. Некоторые из них увеличивались в размерах и, вдруг лопнув, выпускали наружу белый дым. Рыжего вонючего газа больше не было, он словно отдал все свои свойства снадобью, очистился, перейдя в какое-то другое свое состояние. Зелье созревало и было уже почти готово.
– Помоги мне подняться, – сказал Ведагор, – нам нужно выйти.
Найдана торопливо поставила горшок со снадобьем на лавку и наклонилась к старцу. Ведагор из последних сил старался подняться сам, чтоб не быть обузой, но это давалось ему с большим трудом. Найдана юркнула ему под руку и обхватила за спину, готовая принять на себя тяжесть его тела, помня, каким крепким еще недавно был старец, каким он был тяжелым, когда она вытаскивала его из ущелья. Рывком, вложив всю свою силу, потянула она его с постели, но неожиданно это удалось ей слишком легко. Ведагор совсем исхудал за последние дни и стал похож на тряпичную куклу, вроде тех, что шьют на Комоедицу. Из-за слабости его руки, ставшие сейчас такими тонкими и легкими, висели, как плети. Найдана накинула ему на плечи овчинный кожух и повела к выходу. Она не смогла сразу взять горшок со снадобьем, потому что нужно было придерживать ослабевшего старца. Казалось, отпусти она его, и тот тут же рухнет наземь.
Найдана открыла дверь, и свежий воздух ворвался в жилище. Ведагор глубоко вдохнул, словно пытаясь вобрать в себя его весь, сколько возможно, и тут же закашлялся.
– Тише, тише… – приговаривала Найдана.
– Посох мой захвати, – с трудом произнес Ведагор, кивнув в угол землянки.
Найдана пошарила рукой в темноте и достала знакомую палку. Это было очень трудно: поддерживать Ведагора, помогая ему преодолеть несколько ступеней, ведущих из землянки, нести его посох и придерживать дверь, которая норовила захлопнуться, словно не желая, чтоб хозяин покидал свое жилище. Будто землянка чувствовала, что хозяин больше не вернется. Будто она могла чувствовать…
Они вышли из землянки и остановились. Ветер тут же вцепился в белые волосы старца и принялся трепать их, пересыпая редкими снежинками. Ведагор улыбнулся ему, как старому другу.
– Принеси зелье, – сказал он, обратившись к Найдане, и оперся на посох, схватившись за него обеими руками.
Найдана осторожно отпустила старца, боясь, что тот не устоит, и, то и дело оглядываясь, направилась к землянке. Быстро схватив горшок со снадобьем, она тут же бросилась обратно. Старик стоял, ссутулившись, вцепившись в посох, но стоял. Он смотрел куда-то вдаль, на деревья, о каждом из которых он знал все: на каком есть наросты, где отломана ветка, какое поранила молния, где птицы свили гнездо и каждый год весной прилетают к нему, где белка обжила дупло – Ведагор нанизывал поблизости летом грибы на сучки, чтоб зимой белка порадовалась.
– Вот, принесла, – робко сказала Найдана, словно боясь отвлечь наставника.
Ведагор очнулся и посмотрел на Найдану. Вспомнив о чем-то, он порылся в рукаве и достал небольшой берестяной свиток.
Найдана прижала горшок локтем к телу и обеими руками принялась разворачивать свиток. Твердый, одеревеневший, туго скрученный свиток не поддавался замерзшим пальцам и никак не хотел разворачиваться. Еще этот горшок, который мешался под рукой! Наконец Найдана справилась, развернула свиток и увидела знаки, нацарапанные на бересте. Бегло пробежав по ним взглядом, она поняла, что сможет прочесть это заклинание, потому что ей знаком каждый символ. Но что должно произойти дальше? Ведь это была черная магия.
– Сейчас я выпью зелье, а ты прочтешь это заклинание, коснувшись моего сердца. Повторяй заклинание, пока все не закончится, – сказал Ведагор. – Только, что бы ни случилось, – не останавливайся!
– И что должно случиться? – настороженно спросила Найдана.
– Все будет хорошо, – улыбнулся Ведагор. – Тьма уйдет в дерево и навеки будет заперта под толстой корой, в твердой древесине. Тьма не живет в дереве долго, она уйдет по корням в землю, а уж земля справлялась и не с такой бедой. Природа всегда берет верх. Но если ты остановишься, это убьет меня.
Найдана мало что поняла из того, что сказал Ведагор. Единственное, что сейчас пульсом стучало в ее голове, так это «все будет хорошо». Ей хотелось снова и снова, как заклинание, повторять эти слова и верить в них. Она протянула Ведагору зелье и смотрела, как он пьет через край, понимая, что с этого момента обратного пути уже нет. Впрочем, обратного пути не стало, как только Жировит отравил старца тьмой.
Ведагор отнял горшок от губ и пошатнулся. Найдана в испуге подскочила к нему, чтоб поддержать, но наставник жестом остановил ее. Все так же опираясь на посох, он скинул с плеч теплый кожух, оставшись лишь в льняных одеждах. Он был готов. А Найдана отчего-то медлила. Наконец она робко протянула руку и прикоснулась ладонью к исхудавшей груди старика. Под пальцами явно ощущались четкие удары его сердца. Несмотря на возраст, на все пережитое, оно билось все так же ровно. Длинная белая борода мягко щекотала ее руку. Найдана судорожно вздохнула и принялась медленно читать:
– АСТОРИСАНТО МИА ДОРИНТО… – жесткая, иссушенная береста никак не хотела как следует разворачиваться, а держать ее одной рукой было очень неудобно, – АСТОРИСАНТО ДУ ТИКАМО… – в кончиках пальцев почувствовалось жжение. Точно так же было, когда Найдана лечила сына Беляны. – АСТОРИСАНТО БИ КСУАТРУ… – Ведагор вздрогнул и застонал. Найдана испуганно взглянула на него, но старец покачал головой, давая знать, что останавливаться нельзя. – АСТОРИСАНТО АТ КВЭТРО… ДУ ТИКАМО СИ… – знаки на берестяном свитке закончились, и Найдана замолчала, подняв взгляд на старца.
– Продолжай!.. – сквозь зубы потребовал он. Было видно, что все это причиняет ему боль, но он крепился изо всех сил.
– АСТОРИСАНТО МИА ДОРИНТО… – дрогнувшим голосом Найдана снова начала читать с первых знаков. Пальцы уже не жгло. Найдана чувствовала, как сила накапливалась в ее ладони и пульсирующими толчками проникала в грудь старика, сбивая с ритма его сильное сердце. От этого колдунства веяло такой мощью, что снег вокруг них растаял до самой земли. Найдана прочитала все заклинание до конца еще раз. Теперь она могла даже не смотреть на свиток: знаки и так будто стояли перед глазами. – АСТОРИСАНТО ДУ… – она почувствовала, что под ее ладонью уже не человеческая плоть. Найдана подняла взгляд на Ведагора и в ужасе распахнула глаза: в том месте, где она касалась его рукой, тело будто одеревенело, теперь это была толстая кора, покрытая трещинами и шероховатостями.
– Не останавливайся!.. – едва слышно прошептал Ведагор.
– …ТИКАМО… АСТОРИСАНТО БИ КСУАТРУ… – и слезы накатили на глаза. Рыдания душили Найдану, мешая произносить страшное заклинание. Пытаясь справиться, она то выкрикивала отдельные слова, то шептала их. Ведагор медленно превращался в дерево. Вот корой покрылась уже вся нижняя половина его тела, мощные, толстые корни с силой врезались в оттаявшую землю, углублялись в почву и накрепко цеплялись за нее, чтоб навсегда остаться на этом месте. Старец отпустил посох, теперь уже в нем не было нужды – корни крепко привязали его к земле, не давая упасть. Сквозь слезы Найдана видела, как ее давний друг теряет человеческий облик, и понимала, что это навсегда. Но остановить превращение значило бы убить Ведагора, потому что обратного пути уже не было. Отнять от него руку и прервать поток магии означало гибель старца, уже больше чем наполовину ставшего деревом. А под ладонью, под толстой корявой корой, в глубине древесины Найдана все еще ощущала биение его человеческого сердца. Он вскинул руки, и они тут же превратились в крепкие ветви. Тут же одна за другой стали появляться другие ветви и покрываться короткими тонкими веточками. Едва справляясь с рыданиями, Найдана продолжала повторять слова заклинания, которое навсегда лишало ее друга. Вот его глаза сощурились в доброй прощальной улыбке, которую было не видно за густой белой бородой. Он будто хотел сказать, что все будет хорошо, но в тот же миг его лицо покрылось толстой сморщенной корой. Сердце, человеческое сердце, в глубине твердой древесины затихло… Ведагор стал деревом… – АСТОРИСАНТО АТ КВЭТРО… ДУ ТИКАМО СИ… – пробормотала последние слова Найдана и, не в силах больше сдерживаться, в рыданиях припала к могучему стволу векового дуба.