– Я знала, что ты придешь, – проскрипела невысокая старуха. Ее седые всклокоченные волосы свисали так, что и лица было не видно. – Ну, проходи, проходи…
Найдана пригнулась, чтоб пройти в калитку. Когда она здесь была? Год, два назад? Столько всего произошло за это время, что сразу и не сообразишь. Дверца в частоколе, кажется, стала еще ниже. Или это Найдана подросла?.. А вот Зугарха совсем не изменилась. Найдана шла следом за старухой, рассматривая ее. И стоило тогда вычесывать сор из ее волос, если она всегда такая лохматая? В седые колтуны снова набился репей и какие-то ветки. Зугарха все так же прикрывала свою странную костяную руку платком, накинутым на плечо, зато второй рукой шустро размахивала в такт шагам. Найдана безвольно шла следом за Зугархой к покосившейся избушке, которая будто зависла над землей на высоких столбах. Старуха ловко забралась по кривой скрипучей лестнице, помогая себе лишь одной рукой. Найдана стояла внизу и, терпеливо ожидая, когда та заберется, смотрела, как из-под длинной рубахи мелькают босые, коричневые, как сама земля, пятки.
– Я чувствую в тебе силу, – гулко произнесла Зугарха уже из избушки. – Теперь ты готова.
– Готова к чему? – спросила Найдана, поднимаясь по лестнице. Хоть она была гораздо моложе Зугархи, но обойтись одной рукой при этом не получалось, пришлось хвататься обеими. И не мудрено: лестница непонятно на чем и держалась, от малейшего прикосновения она вихлялась и угрожающе скрипела, норовя развалиться прямо под ногами.
Зугарха вывалилась откуда-то из темноты избушки навстречу Найдане так неожиданно, что та пошатнулась и крепче схватилась за лестницу.
– Твоя сущность привела тебя сюда. – Голос старухи был таким шершавым и хрустким, будто где-то поблизости каменными жерновами перетирали твердую скорлупу орехов. Время от времени в нем проскакивали тягучие, высокие нотки скрипа, они словно указывали, что и она, и калитка, и лестница, да и все вокруг принадлежало одному миру, одному владельцу. Все здесь сроднилось между собой и не могло жить отдельно друг от друга. – Я сра-а-а-зу увидела это в тебе! Еще тогда, – старуха засмеялась, выставляя напоказ розовые десны, на которых сохранилось лишь два нижних клыка. – Оставалось только ждать, когда и ты сама это осознаешь.
Найдана не понимала, о чем говорит Зугарха. Она ничего такого в себе не чувствовала, и сюда ее привела не сущность, а… Найдана и сама не знала, что привело ее на границу между мирами. И эта непонятная радость Зугархи только раздражала. В избушке было все так же грязно, а вонь, кажется, стала еще сильнее. Будто в этом месте собрались самые гадкие, самые омерзительные запахи со всего света и жили своей жизнью, не боясь, что кто-нибудь решится их отсюда изгнать. Найдана стояла у порога, переминаясь с ноги на ногу, и мысленно корила себя за то, что поднялась сюда, за то, что постучалась в ворота, за то, что вообще подошла к частоколу. Что ей здесь нужно? Как теперь вежливо попрощаться с Зугархой и поскорей уйти? А старуха уже волокла ковш, с которого скользкой, тягучей каплей свисал густой, мутный кисель – пища мертвых. Капля растянулась и наконец отклеилась от ковша, плюхнувшись на подол Зугархиной рубахи вязкой соплей. Но, похоже, ту совсем это не волновало. Найдана еле сдержалась, чтоб не передернуть от отвращения плечами.
– На, отведай, – предложила ведьма, протягивая ковш.
Найдана знала, что таковы правила. Только отведав пищу мертвых, она могла здесь находиться. Но хотела ли она здесь быть?.. А старуха уже настойчиво пихала ковш ей в лицо. Найдана прикоснулась губами к холодной, липкой пище и проглотила немного. Просто для того, чтоб соблюсти ритуал.
– Вот и ладно, вот и ладно… – обрадованно проскрипела Зугарха. Она шлепком отправила ковш обратно в чугунок, а сама выбрала на столе среди кучи хлама небольшую чашу и подула в нее, считая, видимо, что от этого она станет чище. Быстро плеснула в чашу из кувшина, так, что большая часть пролилась мимо, и, наспех обтерев снаружи подолом, протянула Найдане: – На вот, испробуй. Да не бойся ты! Это же просто березовый сок.
Найдана украдкой вытерла губы, хотя на них и так не было ни капли киселя, робко протянула руку, взяла чашу и с сомнением заглянула в нее. Угощаться в такой грязи совсем не хотелось, но и обижать старую женщину было неловко. К тому же Найдана вдруг почувствовала, что на самом деле очень хочет пить, а прозрачная жидкость так манила. Что ж, березовый сок отлично утоляет жажду. Найдана осторожно отпила. Да, это был березовый сок, а едва заметный странный привкус Найдана отнесла к плохо отмытой посуде. Но это все мелочи. Когда мучает жажда, еще и не такое выпьешь. Помнится, Найдана пила как-то через платок мутную болотную воду. Зугарха замерла, словно прислушиваясь, и стоило Найдане опустошить чашу, как старуха довольно улыбнулась.
– Вот и ладно, – снова повторила Зугарха и уселась на лавку.
Найдана мялась у порога и молча смотрела на Зугарху, не зная, о чем говорить, что спрашивать, она ждала, что Зугарха первая начнет разговор, ведь ведьма как будто бы даже ждала Найдану. Во всяком случае, судя по ее словам, она точно знала, что Найдана придет.
– Ну, что стоишь? Присаживайся, – старуха похлопала ладонью по лавке возле себя. – Гребень-то принесла?
– А? – не поняла Найдана, так и не решаясь сесть возле Зугархи, но смысл вопроса тут же дошел до нее, и она суетливо достала из волос костяной гребень: – Вот.
– Говорила же я, что ты мне его еще вернешь, – усмехнулась Зугарха и воткнула гребень в свои нечесаные космы. – Это он тебя ко мне привел.
– Но зачем? – удивилась Найдана.
Перед глазами вдруг все поплыло, Найдана покачнулась и взмахнула руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, чтоб не упасть. Зугарха шустро подскочила к ней и чуть придержала.
– Ну вот, я же говорила тебе – присядь! – с укором проворчала она, подводя Найдану ближе к лавке.
Все было как в тумане. Какие-то образы мелькали перед глазами, кружились и таяли, превращаясь в легкую дымку. А на их месте тут же появлялись другие, и Найдана едва успевала следить за ними взглядом. Одни казались до того реальными, что только протяни руку и ощутишь их плоть. А другие были словно созданы из марева, того и гляди вмиг развеются от легкого ветерка.
Зугарха суетилась вокруг Найданы, усаживая ее на лавку. А Найдана безвольно уронила руки на колени, следя взглядом за только ей одной видимыми образами.
– Вот и ладно. Так все и должно быть, – приговаривала Зугарха, поглаживая ей руки.
Найдана хотела спросить, как должно быть, но язык отказывался ей подчиняться, и она пролепетала что-то несвязное.
– Устала я что-то… На покой мне пора. Давно я присматривала себе замену – ведьму сильную, темную. Да все слабые попадались. Слабая-то – она не выдержит той силы, что я ей передам. Пробовала уже, сгорают они на раз. Теперь ты вместо меня здесь будешь, – сказала Зугарха, будто поняв немой вопрос. – Будешь сама себе хозяйка. Никто не посмеет обидеть стражницу, а тебе все будет дозволено. Будешь жить между мирами, и оба мира будут в твоей власти. Всякий будет от тебя зависеть, но побоится тебя потревожить. Что бы там не говорили, а всесильней тебя никого не будет. В самой трудной ситуации всяк идет к стражнице.
Найдана прислушивалась, пытаясь уловить смысл слов Зугархи, но они будто пробивались сквозь густую пелену.
«Меня там ничто не держит. Все, кого я любила, умерли… Никого не осталось… Никто не спохватится, если я исчезну из мирской жизни. Чем плохо быть стражницей? Тогда я смогу быть ближе к царству Нави и смогу увидеть моих родителей, – подумала Найдана. – Может, и Ведагор там… Я так по ним скучаю…»
– Ну, так что? – старуха придвинулась к ней и замерла в ожидании ответа. Если бы Найдана не знала, что у ведьмы нет глаз, то подумала бы, что та в упор смотрит на нее сквозь нечесаные лохмы.
«Да, это единственно правильный выбор», – уверенно думала Найдана. В это мгновение она и представить ничего другого не могла. Да, она будет стражницей, будет видеться с теми, кто ей дорог, и жизнь ее снова обретет смысл.
– Я согласна, – выдохнула Найдана, и сама вдруг испугалась своих слов.
– Ты дала согласие сама, я тебя не принуждала, – уточнила Зугарха, все так же в упор «глядя» на Найдану.
– Да.
– Вот и ладно, – расплылась в улыбке Зугарха. Она тут же подскочила и засуетилась по избе, словно не зная, за что схватиться, но что-то желая сделать, чтоб упрочить договоренность, пока Найдана не передумала. – Я сразу поняла, что ты – та самая. Сразу тебя почуяла, когда еще Ведагор за внучку свою выдавал. Я тебя всему научу, как меня когда-то научила Яга. Ох, давно это было… веков семь уж прошло, – хохотнула Зугарха, вспомнив давнюю молодость.
– Но я же не бессмертна, – попыталась возразить Найдана, поразившись услышанной цифре.
– А кто говорит о бессмертии? Если бы я была нетленна, то и осталась бы вечно молодой. Пока нахожусь в этом месте, время для меня будто останавливается, но стоит выйти за ограду, и оно идет так же, как у всех. Чем больше находишься здесь, чем меньше выходишь в Явь, тем дольше живешь. Я, поди, уже восьмой век коротаю. Яга вот мало прожила, всего века четыре от силы. А все потому, что к людям часто выбиралась. Оттого-то люди ее так хорошо знают и помнят. Этим она нам с тобой службу добрую услужила. Они и меня иной раз Ягой кличут. Да и тебя будут, если ты их к обратному не приучишь. А мне что – называйте, как хотите. Яга так Яга. Еще и лучше: за Ягой слава страшная тянулась, а я ее только добавляла. Меня одну боялись, как нас двоих. Тебя же будут бояться, как троих. Потому что будут думать, что все еще жива старуха Яга. Ты косоньку-то расплетай. Негоже тебе теперь косы плести. У тебя теперь своя судьба, не такая, как у мирских девок.
Найдана перекинула косу через плечо и послушно принялась расплетать ее. Перечить Зугархе никто никогда не смел. Да и к чему теперь, если она сама по своей воле согласилась. Никто не ждет ее за пределами жилища Зугархи. Никого из родных не осталось… Никому она не нужна. Разве что этой старой ведьме, которая увидела в Найдане свое продолжение. Когда-нибудь и ей точно так же никто не посмеет перечить.