– Радомир! Забава!.. – крикнула Найдана и бросилась к ним. Она принялась торопливо откидывать мелкие камни, дергать большие, которые не могла даже сдвинуть с места, и звать, звать. Но в ответ не было слышно ни отклика Радомира, ни даже плача Забавы. Найдана прижала ладонь к камню – нет, не чувствуется под ним жизни. К другому, третьему – тишина… Неужели?.. Нет, этого не может быть!
Голова так резко закружилась, что Найдана ухватилась за камни, чтоб устоять на ногах. Должно быть, действие зелья оканчивалось. Еще немного, и Найдана обессилит настолько, что не сможет даже пошевелиться. Так всегда бывало.
А вокруг все разваливалось. Вот уже последний страж рассыпался на несколько огромных кусков и завалил единственный выход. Вот-вот рухнет потолок, который сейчас, без стражей, казался таким хлипким, будто те на самом деле его удерживали.
Найдана, обдирая руки, хватала камень за камнем и откидывала их в сторону, стонала и выла, как безумная, силясь принять правильное решение, которому, однако, противилось все внутри. Можно откидывать камни до последнего, до того момента, пока все не обрушится и не похоронит ее под завалом вместе с теми, кого она любила. Но есть еще малое дитя. Живое. Пока живое. Которое без нее точно не выберется. Нужно спешить, пока в ней еще остались силы. В надежде оглядываясь на завал, она подошла к клетке и вытащила из нее плачущего рыжеволосого мальчугана. Как же он похож на своего отца! Но он же не виноват в этом… Найдана судорожно вздохнула и прижала ребенка к себе.
– Все прошло, успокойся, – прошептала она, касаясь губами рыжих кудряшек.
Ребенок доверчиво прижался к ней, обхватив ручонками за шею. Он словно чувствовал, что с ней безопасно.
Неотрывно глядя сквозь слезы на завал, похоронивший Забаву и Радомира, Найдана сделала несколько жестов и прошептала заклинание.
Свежий, холодный воздух так резко обдал лицо, что Найдана невольно закашлялась. Здесь, снаружи все было так, будто ничего и не произошло. Крупные снежинки сбивались в пушистые хлопья и медленно, не подгоняемые ветром, опускались, прикрывая острые камни. Зябко. Найдана поежилась и плотнее обхватила дите. Только сейчас она осознала, что они совсем раздетые. Ну что эта рубашонка на мальчонке? Разве она согреет зимой? Да и сама Найдана оставила свой кожух где-то в извилистых расщелинах. Теперь уж и не найти. Найдана торопливо развязала поневу и закутала в нее дитя. Хоть что-то. Плотная шерстяная ткань защитит маленькое тельце. Позади раздался грохот такой силы, что Найдана невольно сжалась и прикрыла собой ребенка. Когда все стихло, она обернулась. Гора в том месте, где прежде было жилише Жировита, просела, как снег весной, изменив свои очертания. Пыль стояла столбом и, смешиваясь со снежинками, опускалась на землю черными хлопьями.
Теперь уже бессмысленно искать здесь живых… Ноги подкашивались от горя. Слезы лились по щекам. Найдана прижимала к груди ребенка, стараясь не упасть. Хоть кого-то удалось спасти… Но какой ценой…
Пошатываясь, она пошла прочь от этого ужасного места, которое уже никогда не сможет забыть. Оно отобрало у нее все… И даже возможность оплакать дорогих ей людей. Нужно было спешить, а то они с дитем замерзнут в этакие-то холода. Но у нее еще оставалась сила, которой ее наделил Жировит. Пусть временно, пусть зелье скоро совсем перестанет действовать, но той силы, которая еще осталась, хватит, чтоб добраться до деревни. Нужно поторопиться, пока зелье еще действовало.
Путь, что они с Радомиром шли девять дней, ей удалось преодолеть меньше чем за полдня. Хоть тут-то Жировит со своим зельем им помог. Но на подходе в деревню силы Найданы закончились. Она уже не могла ни молниеносно перемещаться, ни обогревать ребенка, ни даже просто переставлять ноги. Дите, которому вот только год исполнился, и которого Найдана все это время легко несла на руках, вдруг стало невероятно тяжелым. Найдана упала, не выпуская драгоценную ношу из рук, попыталась встать, но лишь беспомощно барахталась в снегу. У нее едва получилось встать на колени, а дальше – никак. Мальчонка плакал, хотел есть, но у Найданы не было ни крошки. Сколько он уже не ел? Да и сама Найдана хоть и терпела, но пустой живот сводило судорогой, желудок то жалобно, то угрожающе урчал, готовый сожрать сам себя. Уже и непонятно было, что терзает ее сильнее, холод или голод. Или, может быть, нестерпимая усталость, которая разлилась по всему телу и сковала его.
– Подожди, – уговаривала она больше себя, чем неразумное дитя. – Вот сейчас немного отдохну и снова пойдем. Мы же близко совсем. Вон уж и дымом тянет, чуешь? Я и лесок этот знаю.
Мальчонка смотрел на нее, будто понимая, и доверчиво прижимался в поиске тепла. Найдана села на колени, обхватив ребенка так, чтоб защитить от ветра и снега. Ее распущенные волосы укрывали их, как покрывало, вот только тепла-то от них совсем немного. Ручки, ножки у ребенка были совсем ледяные! Даже шерстяная понева не справлялась с таким холодом. Найдана растерла конечности малыша, как могла, хотя у самой пальцы уже занемели. Эх, хоть бы платок был, завернула бы в него дитя, все ж теплее было бы. Так ведь нет платка! В чем были, в том и выбрались из горы. Совсем ведь немножко осталось до деревни. Неужели вот так замерзнут тут, так и не дойдя?.. Скоро уже темнеть будет. Неужели все было напрасно?.. И Радомир, и Пересвет с Забавой – все зря?
– Вот отдохнем немного и пойдем дальше… – бормотала она, понимая, что от холода язык уже не слушается.
Начало клонить в сон. Найдана даже вдруг перестала чувствовать холод. Становилось как-то спокойно и безразлично. В ее путающемся сознании возникали светлые радужные образы. То они с матерью примеряют наряды из сундука; то Пересвет кормит ее с ладони земляникой; Ведагор хитро улыбается одними глазами, скрывая улыбку в густой бороде; где-то лает пес, должно быть, опять мальчишки дразнят. Вот Радомир несет ее на руках, Найдана даже чувствует тепло его тела, и ей все равно, куда он ее несет, лишь бы быть с ним рядом. Зара улыбается над ее кроватью, и солнечный луч запутался в ее светлых волосах:
– Просыпайся, моя девонька. Пора вставать, – ласково говорит она, – очнись уже.
– Мама… – одними губами прошептала Найдана и открыла глаза.
Свет от огня разбивал полумрак и загонял его в темные углы. Огонь? Здесь, в лесу? Да, мягкий, теплый свет, трепещущий и живой, гоняющий тени по бревенчатым стенам. Найдана не сразу поняла, где она. Не было ни снега, ни ветра, ни деревьев вокруг, она лежала в чьей-то избе, закутанная в теплое овечье одеяло. Кто-то, не переставая, тряс ее за плечо.
– Очнись! Очнись уже! – слышался женский голос, совсем не похожий на голос матери.
– Где я? – спросила Найдана.
Она чуть повернула голову и наткнулась взглядом на зареванное лицо Беляны.
– Очнулась, голубушка! Спасительница ты моя! – запричитала та.
Найдана тут же вспомнила про ее сына, дернулась, но подняться не смогла.
– Что с дитем? – с тревогой спросила она.
– Все хорошо. Даже не приболел. Спит вон в люльке. Все ведь благодаря тебе. Ты его спасла. И от Жировита, и от холода. Я все глаза выревела, когда Жировит его забрал. Не знала, куда бежать. Думала, уж никогда больше не увижу свое дитя, – Беляна выла во весь голос.
– Сейчас-то чего ревешь? – тихо произнесла Найдана.
– От всего, – махнула рукой Беляна и утерла концом платка слезы, – и тебя жалко; и как подумаю, что вам там пережить пришлось; и от радости, что все обошлось.
– От радости – это хорошо… – вяло проговорила Найдана. Вряд ли Беляна даже наполовину догадывается, что им пришлось пережить и каких жертв стоило спасение ее сына. И пусть ничего не знает.
– Вас ведь Брехун нашел. Вдруг ни с того ни с сего лаять начал, выть. Я ему и поесть вынесла, и уж ругалась на него, а все гавкает да гавкает. Аж заливается! Будто нужно ему куда-то, да вот только по-человечьи сказать не может. С привязи рвался так, что думала, удавится! Глаза выпучил, так затянулся веревкой, что даже лаять не мог, хрипел только. Отвязала. А он с лаем прямиком в лес бросился. Ребятишки за ним побежали, вот Брехун их к вам и привел. Раньше бы понять-то, что ему надо! Да отпустить бы. Родное дите в сугробе замерзало, а я на псину ругалась… Псина и та чувствовала, а я… мать непутевая… А кабы вообще не отвязала?.. – Беляна опять заголосила.
Найдана устало закрыла глаза и молча слушала. Вот, значит, чей лай донесся до нее сквозь забытье. Значит, это было на самом деле. Потом ее кто-то нес на руках, а ей чудилось, что это Радомир… Найдана судорожно сглотнула и отвернулась лицом к стене. Слезинка выкатилась из-под ее ресниц, чуть задержалась и быстро скатилась по виску, затерявшись в волосах.
– Ты лежи, отдыхай, – Беляна заботливо подоткнула одеяло и вдруг спохватилась: – А что делать, если Жировит опять придет?
– Не придет… – твердо ответила Найдана, не поворачивая головы.
В ее словах было столько уверенности, что Беляна тут же поверила и, кивнув, повторила:
– Не придет.
Сидя в пустой избе, Найдана задумчиво смотрела на огонь в печи и перебирала в руках свои красные бусы. Ровные, гладкие бусины, казалось, еще хранили тепло другого человека. Так хотелось думать… В котле бурлила, выкипая, вода, Найдана время от времени снова подливала ее и опять садилась на лавку. Не хотелось ни варить, ни зажигать лучину, ни убирать в избе, в которой все осталось так же, как в то время, когда здесь жили Пересвет и Забава. Вон, даже соломенная кукла, которую смастерила Найдана для девочки, валялась на лавке, там, где она спала.
Сегодня утром Найдана впервые перебралась в свою избу. Она долго болела и то ли от переохлаждения, то ли оттого, что потратила слишком много магических сил, то ли вообще от всего пережитого не могла даже подняться с постели. Да Беляна и не позволяла, обхаживая подругу и заботясь о ней, как о малом дитяте. Но силы понемногу возвращались, и как только Найдана встала на ноги, то сразу засобиралась в свою избу. Как ни противилась Беляна, уговаривая ее остаться, доказывая, что вместе зимовать сподручнее, что она еще слишком слаба, чтоб самостоятельно справляться с хозяйством, Найдана все же ушла. И вот теперь сидела возле печи и изредка подкидывала щепку в огонь, а пламя бросалось на подачку, как голодный зверь, и с хрустом пожирало ее. Жаркий дух от печи выдавливал выстуженный за столько дней воздух, и тот щемился в углы, ища укрытия. Найдана встала, зачерпнула ковшом воду, по поверхности которой плавали крошки льда, и вылила в кипящий, уже почти пустой котел. Бурлящие пузыри тут же угрожающе зашипели, но быстро угомонились и затихли. Найдана сн