Виллейн насупился.
– Ты не слишком дерзи, – сказал он. – Я для дела стараюсь. И на общее благо. Хочу заметить, магических следов тоже нет. Ну то есть, от солнечной они есть, но обрываются прямо у Дерева Каонэль. И это странно.
Лотер нехотя кивнул и проговорил:
– Да уж. Ни носом его почуять, ни магией отыскать.
Глава потер подбородок.
– Ерунда какая-то. Он вообще живой? А то может мертвяк?
– Нет, – проговорил Лотер. – Мертвяка я за десятки ворговских прыжков учую. Этот точно не мертвяк. Живой, хотя как-то странно живой.
Народ замолчал. Мелкинд, довольный произведенным эффектом, окинул всех покровительственным взглядом, гном раздраженно закряхтел, а птеринг проклокотал что-то непонятное, но, наверняка ругательное.
С моря подул ветерок, края мантии мага затрепетали, приоткрыв пальцы на ногах с черными аккуратно подпиленными когтями.
Маг проговорил:
– Это еще не все.
Теонард уперся ладонями в столешницу.
– Давай, – сказал он. – Добивай.
– С юга движутся три конных отряда. Судя по нашивкам…
Гоблин ехидно поинтересовался:
– Ты и нашивки в свою сферу разглядел?
– Разглядел, – ответил маг, не глядя на зеленомордого. – Так вот, на нашивках герб Ялдарии.
Глава облегченно выдохнул и опустился на стул с высокой белой спинкой.
– Это не страшно, – сказал он. – Я посылал за подмогой к королю Угерту. К счастью, он не отказал.
– Зачем? – охнула Каонэль.
– Понимаешь, желтоглазка, – начал объяснять Теонард, – Белионар кажется мне подозрительным. Ну с чего он вдруг решил проведать посла? Наверняка чует неладное. А если чует, то и предпринять может что-то. Я должен предугадывать такое. Потому, когда эльфы нападут, у нас будет чем ответить. А не только Талисманом.
Серая исподлобья посмотрела на Теонарда и проговорила:
– Если.
– Что «если»? – не понял он.
Каонэль пояснила:
– Нападут. Не «когда», а «если». С чего им нападать. Мы ведь найдем посла?
Теонард слабо улыбнулся и покачал головой, мол, чтобы ты понимала в военных действиях, а маг хмыкнул.
– Осторожничаешь? – спросил он.
– Смотрю наперед, – согласился Теонард. – Талисману нужно время для перезарядки, как мы помним. А за это время много чего может случиться. Потому, лучше перестраховаться.
Каонэль переводила горящий взор с одного Хранителя на другого. Пока маг говорил, успела встретиться взглядами с Аэлло и Селиной, те едва заметно кивнули. Мелисс осталась безучастна, сидит с каменной мордой, клюв направлен вперед, а глаза не моргают.
Мелкинд, тем временем, развернулся и зашагал в сторону выхода.
Хранители проводили его удивленными взглядами, а гном крикнул вдогонку:
– А голосовать?
Мелкинд отозвался не оборачиваясь:
– Запишите, я воздержался.
Едва маг покинул Зал Советов, Теонард развернул пергамент и взял перо. Затем обмакнул в чернила и в самом углу, будто жалко тратить ценный ресурс на такую ерунду, прочертил вертикальную линию.
Потом поднял голову и сказал:
– Предлагаю начать. Я голосую за использование Талисмана. В самом крайнем случае. Не поверите, но все еще считаю, что с солнечными выгодней дружить. Но события пока складываются не в эту пользу.
Он поставил крестик слева от линии и снова посмотрел на Хранителей. Те молчат, лбы хмурятся, даже у ихтионки, которая живя под водой, вообще, наверное, лишена представления о морщинах.
Затем Страг и Тарнат одновременно подняли руки, обменявшись взглядами. Поединщик произнес:
– Меня тоже запиши. Я хоть и полукровка, но в нашем положении нужно выбирать сторону. Правильную сторону. И я выбрал.
– Я тоже, – согласился гном.
Горгона окинула гнома взглядом, полным недовольства, словно он не против эльфов голосует, а вообще против всех и всего, что есть на земле. Подбородок поднялся, всегда приветливое и нежное лицо заострилось, она взяла гарпию за руку и проговорила:
– Мы с Аэлло против. Никогда не построить мир там, где все началось с войны. А эльфы высокомерные, но прекрасные создания. Каонэль приютила нас и ничего в замен не просит. Вы заблуждаетесь. Не все эльфы плохие.
Теонард потер подбородок.
– Просто они не угоняли в рабство твоих сородичей, – сказал он.
– Не угоняли, – согласилась Эвриала. – И у меня нет никаких оснований их ненавидеть. А ты даже моих пирогов не ел.
Теонард поперхнулся, Хранители устремили на него удивленные взгляды.
Стараясь не дать покраснеть щекам, Глава тряхнул головой и сдвинул брови. Выждав пару мгновений, поставил два крестика с права от линии и повернулся к птерингу.
– А ты что скажешь?
Тот покачал головой и поставил локти на стол.
– Не нравится мне все это, – произнес птеринг. – Эльфы действительно прекрасны, они великолепные воины и достойны носить гребень, почти как у нас. Но я должен думать о своем народе. Поэтому, прости Каонэль, я голосую «за».
Когда глава сделал пометку в пергаменте, оглянулся на ихтионку. Та смотрит огромными красными глазами и моргает вертикальным веком. Платье с небольшим вырезом рукавами по самые кисти, свободно свисает на худеньком теле. Волосы распушились от сухости и похожи на взбитую вату.
– Я с Каонэль. Она хорошая. И эльфы тоже, – тихо проговорила она. – Не правильно их убивать. Вообще убивать не правильно.
Каонэль с тревогой наблюдала, как арбалетчик рисует крестики то с одной, то с другой стороны линии. Неожиданно горгулья поднялась, раздался цокот когтей, когда она приблизилась к Теонарду и ткнула кривым когтем в правую колонку.
– Против, – сказала она коротко.
Затем развернулась и, покачивая каменными крыльями, вышла.
Когда послышалось хлопанье, Теонард проговорил глухо:
– Хм… Неожиданно.
Потом повернулся к огру. Тот восседает на непомерно большом стуле, больше которого только табурет тролля, который все еще спит беспробудным сном каменного гиганта.
Живот огра вывалился над портками, кушак натянут и поскрипывает от дыхания, на теле жилетка, прикрывающая лишь подмышки. Время от времени под складками на пузе перекатываются волны, что значит – недавно поел и знаменитый огриный желудок занят перевариванием.
Заметив, что на него устремлены взгляды, Булук проговорил глубоким басом:
– Огры живут в болотах, окруженные мокрыми жабами, прекрасными в молчаливой безмятежности. И следуя их мудрости, нужно выбирать мир. Болота – те земли, куда другие народы пойду в последнюю очередь и воевать нам вообще нет нужды. Я за Каонэль с ее попытками. Применить Талисман всегда успеем, но если не попробовать, где тогда справедливость?
Тарнат хохотнул, хлопнув себя по бедру.
– Какая справедливость? – спросил он. – Ты с ними дела не имел. А я ведаю, как относятся к остальным. Да плевать они хотели на справедливость.
Для усиления эффекта гном сплюнул себе под стол, чем вызвал недовольные вздохи женщин. Булук снисходительно посмотрел на гнома сверху вниз, и покачал головой. Он молча повернулся к Главе, тот вздохнул, но поставил крестик справа.
В возникшей тишине Брестида, предводительница амазонок с огненными волосами и бронзовой от долгого пребывания на солнце кожей, сказала:
– Я с Теонардом. И все мои воительницы будут сражаться на его стороне.
Каонэль выдохнула слишком уж громко:
– Что-о?
Брестида странно посмотрела на нее и чуть улыбнулась. Через секунду взгляд стал прямым и открытым, словно уже видит, как скачет на коне, рассекая врага и пуская в него стрелы.
Когда арбалетчик сделал пометку в пергаменте, Гнур поднял руку.
– Запиши и меня, – сказал он. – Я тоже с тобой, Глава.
И без того полыхающие глаза Каонэль потемнели, внутри поплыли сиреневые волны, она скрипнула зубами. Когда гоблин поймал на себе бешеный взгляд эльфийки, даже отсел на край стула и положил ладонь на рукоять крашара.
– Ты же обещал, – прошипела серая.
– Обещал, – согласился Гнур. – Но резиденции до сих пор нет. А значит, договора тоже. Ты уж не сердись. Когда резиденция будет, вот тогда и поговорим.
– Подлая зеленая морда!
Гнур покачал головой.
– Ну-ну. Зачем сразу на личное переходить. У меня отличная морда. И бивни вот.
Каонэль поднялась, ладони уперлись на стол.
– Следи за своими бивнями, – процедила она. – Как бы кто не обломал.
– Послежу, – согласился гоблин кивая, и еще крепче сжал рукоять.
Теонард тем временем посчитал крестики, получилось по шесть в обоих столбах. Глава потер лоб, снова пересчитал, потом лицо просветлело.
– Понял, – сказал он себе, и обратился к остальным: – Сейчас голосов поровну. Но когда придет Лотер, в колонке «за» появится еще один. Уверен. Но чтобы задействовать Талисман нужны еще хотя бы трое. Значит, надо дождаться Тахаша и банши. И попытаться разбудить Грагрха, ну или мелкинда заставить отвечать.
Эльфийка задышала так, что декольте стало вздыматься высоко и часто.
– Поверить не могу, что это происходит.
Она выпрямилась, поправляя края лацерны, взгляд несколько секунд сверлил Хранителей. Затем резко развернулась и направилась к выходу.
От движения плащ распахнулся, волосы заколыхались вместе с кончиками ушей, по залу разнесся стук сапожек о мраморный пол. Когда подошла к двери, в Зал вбежал взмыленный ворг. Волосы растрепались, рожа заросшая, как у медведя, а глаза горят, как чернорудные рубины.
Он проговорил, запыхавшись:
– Не нашли… Ни следа, ни запаха. Как в воздухе растворились.
– Ясно, – сказал Теонард. – У мелкинда и Страга тоже пусто. Амазонки и отряд Хасавгерта еще на поисках, но… Боюсь… В общем, что думаешь о Талисмане? В смысле, если придется применить его против эльфов, ты эээ… как?
Лотер зарычал.
– Применяй, – ответил он хрипло.
Глава кивнул и посмотрел вслед эльфийке, которая дернула ушами и покинула Зал.
– Решение принято, – сказал он. – Теперь займемся следующим, пока есть время. Нужно создать правила. Основные, чтоб поддерживать равновесие и баланс между расами.