привык к Вельгору. Я не знаю, каким он будет королем, но как член команды он мне дорог. Нет у меня ни причин, ни повода сживать его со свету.
— Ни от кого не надо избавляться, — успокоил я задиристую пару. — Я лишь раскладываю перед вами все возможные варианты. А когда речь идет о них, то нельзя брезговать даже самыми абсурдными ситуациями.
— Самых абсурдных ситуаций ты себе и представить не можешь, — вмешался в разговор Тром, попыхивая трубкой. — Вот когда посреди лета начнет валить снег па голову, вот только тогда ты поймешь, о чем я говорю.
— Ты думаешь, что Гурымей способен и на такое?
— Мне плевать, на что способен этот выскочка. Коль скоро он не врал тебе и у него не стоит в запасе целый флот небесных кораблей, то стало быть, оказаться в крепости он мог только одним-единственным способом — «Свирель ветров»! Вот что в момент затмения, в ночь красной луны могло позволить ему преодолеть такое расстояние! Несколько дней до затмения, и несколько дней после! А это, насколько мне известно, магия луны! Ой какая не простая штука! Если он владеет такими знаниями, то руку дам на отсечение, если он не заготовил еще десятка два амулетов на убывающей луне.
— Ты так уверенно говоришь об этом, старый ворчун, будто всю жизнь только и делал, что бился насмерть с самыми коварными магами.
— И на моем пути были битвы, мальчик мой, и о делах прошлых знаю не понаслышке. Камни в твоих руках тоже ведь не семечки!
— Да были календари, битвы лютые сотрясали земли, — прохрипел калека Ханх, вторя тону старика. — Это уже многим позже Жреческий совет вычистил ряды академий да магические школы. А прежде мастера были знатные.
— Я все прекрасно понимаю! И сам вижу, что самой надежной можно считать позицию на стороне законного короля. Но поймите и вы тоже. Пока я буду удерживать нейтралитет, Фарас и Гурымей не посмеют меня тронуть. Пусть я и встал им поперек горла, пока мы в небе, им не угнаться за нами, не отследить.
— А что! Напасть на крепость Хатан в то самое время, пока в ней мало войск, — хорошая мысль! — вставил свое слово Най, отвлекаясь от распутывания тонкой шелковой нити, которая сплелась, кажется, в неимоверно затянутый колтун.
— Я знаю эту крепость как свои пять пальцев! — встрял маг Балбаш. — Будь в ней хоть три десятка опытных солдат, любому кораблю не поздоровится. Там на стенах такие огромные арбалеты со стальными перьями, что многим булгальским оружейникам и не снились! Там катапульты хоть и не для больших ядер, но с длинным хлыстом, метнут дюжину пороховых кувшинов не меньше чем на тысячу колен в высоту! Хатан никак не взять одним кораблем.
— Стоять в обороне крепости Касс мы сможем недолго. Все то же самое, о чем нам только что рассказал уважаемый Балбаш, будет и во время осады. Те же арбалеты, те же длиннохлыстовые катапульты. И это при том, что сами мы уже раз попробовали крутиться возле твердыни! Забыли, какие там ветры, с нашим-то опытом! — заключил я, давая тем самым понять, что буду держать свою позицию полного нейтралитета до конца.
— В любом случае, что для осады одной крепости, что для защиты другой, нам потребуются припасы. Больше пороха, больше ядер, больше масла, стрел, — напомнил Тром, шумно выколачивая пепел из чубука трубки. — А на какие шиши прикажете это все брать? Казна пуста! Золота осталось только на провизию, королева нам не поможет. Если бы не милость Брамира, в том, что он за сомнительный титул отвалил ей полные трюмы добротной провизии, то так бы и сидела сейчас ни с чем! Если уже в ближайшее время мы не найдем подходящий договор, то средств нам останется только на пропитание. На хлеб и вино, на баранину и свинину хватит с лихвой, а вот собрать корабль для осады никак не выйдет.
В каюте наступила долгая пауза. Было слышно только, как скрипят, остывая, доски обшивки да ветер завывает в снастях. И лишь по истечении нескольких мер я позволил себе заключительное высказывание.
— Если мы отправимся на поиски договора, то потеряем время. Пока найдем, пока договоримся, пока погрузим, пока отвезем, затем вернемся — на все дней десять, это при самом удачном раскладе, все уже может быть кончено. Ни Фарас, ни королева не знают о состоянии наших дел. Что у нас на борту, полный арсенал или крысы дохлые, никого интересовать не должно. Но если мы покинем эти земли, наше положение станет явным. Если продолжим кружить над крепостями, набирая опыт в маневрах и работе с парусами, растрачиваясь только на то, чтобы набить себе брюхо, никто и подумать не посмеет, что мы в чем-то нуждаемся.
— И что по-твоему даст такая шакалья позиция? — спросил Тром, прищурив глаза и явно по-своему осмысливая все сказанное мной.
— Заработать себе на хлеб мы сможем всегда, в этом я не сомневаюсь. А вот кружение над враждующими сторонами, как ты говоришь, шакалья позиция, позволит нам быть в курсе событий, даст возможность приобрести опыт, заставит нервничать Фараса и Гурымея, что в конечном счете может сыграть свою положительную роль.
— Я склонен согласиться с такой тактикой, — заверил Орадан и теперь уже расслабленно сел в кресло. — Я бы предпочел держаться поближе к королеве. Хоть там и без меня хватает защитников, так мне будет спокойней. Брамир все еще злится на меня за то, что я столько времени молчал о наследнике, всячески старался отвести любые попытки выяснить его истинную суть. Мой друг имеет на это полное право. Порой методы пустынных волков и дружба, — совершенно несовместимые понятия. Но я в первую очередь выполнял свой долг.
— Мы не предавали богов, — сказал высокий нейф, медленно вышагивая по огромной каменной плите.
Вокруг все та же ровная и безжизненная пустыня. Унылый пейзаж, где есть только два цвета: желтая земля и голубое небо — больше ничего. Каменная плита выпирала из земли не больше чем на одну восьмую колена, была наполовину засыпана песком и мелкими камешками. Нейф ступал по ней аккуратно, словно плита могла проломиться под его ногами. Он выглядел очень старым, не просто глубоким стариком, а вдвое, втрое пережившим свои календари человеком. Кожа на лице была словно тонкий, почти истлевший пергамент. Длинная седая борода путалась в складках бесформенной дряхлой одежды. Но нейф держался так бодро и прямо, словно молодой дворянин в день своего первого представления ко двору.
— У нас даже не возникало никогда разногласий с нашими наставниками и учителями. Проблема была лишь в том, что мы оказались смертны. Богам удавалось продлевать нашу жизнь до той поры, пока мы не взмолились и не попросили их, чтобы нам было позволено удалиться в царство теней. Боги сжалились над нами и позволили покинуть этот грешный мир. Плита, на которой я стою, затерянная в великой пустыне — наш надгробный камень, вход в наш склеп.
Покидая гостеприимный город богов, мы оставили после себя многие магические предметы. Да именно так, не боги, а мы сотворили все то, что впоследствии люди станут называть магией. Богов меньше интересовали судьбы людей, чем нас. Мы давали людям силы и власть, которые неосторожное человечество оборачивало во зло. Камни, большая часть из которых есть у тебя, Брамир, не что иное, как единственная возможность поговорить с нами. Это то небольшое, что мы могли оставить для грешного человечества. Мы надеялись, что с их помощью мы сможем поддерживать мир и порядок на земле. Но люди извратили и вывернули наизнанку все, что мы так долго создавали. Из мира духов время кажется единым целым. Время видится как полноводная река, протекающая по равнине, в то самое время как ты стоишь на берегу и наблюдаешь ее течение. Те немногие, кто слышал наши голоса, вопрошали лишь о том, какое будущее их ждет, где в прошлом были закрыты сокровища, как поступить, чтобы одолеть врага. Не было устремлений. Не было достойных, кто, хоть раз прикоснувшись к силе камней, не смог бы устоять и использовать данное во благо людей, а не только себя. Так продолжалось много календарей, десятками полнолуний. Мы уже не отвечали никому, мы хранили молчание, пребывая в собственной тишине.
— Что же теперь заставило вас заговорить?
— Камки в твоих руках очень тесно связаны с небесными светилами. Они были созданы под светом звезд и вырезаны на камнях, упавших с неба. В момент рождения каждый человек освящается определенным узором звездных переплетений, так было всегда и будет потом. В миг твоего рождения, Бра-мир, звезды совпадали как раз с тем недостающим символом, который и управляет всем Архом. Ты сам стал словно бы заменителем этого чудесного, солнечного знака. Поэтому в твоих руках древние знаки будут говорить.
— Я слышал, что вы пытались остановить время, но у вас не получилось.
Высокий нейф только повернулся ко мне, и я заметил улыбку на его морщинистом лице. Глаза, живые, подвижные, любопытные, не как у старика, слегка прищурились, и я понял, что нейф ждал этого вопроса. Ну разумеется, ведь он знает все, что будет, и все, что было.
— Время нельзя остановить, в этом нет никакого смысла. Мы действительно проводили ритуал, но он был связан в первую очередь с любимым детищем богов — городом великой мудрости. Почти тысячу календарей они потратили на то, чтобы воздвигнуть это удивительное сооружение. Но время, как известно, не щадит и камни. С помощью лунной магии мы пустили время по кругу. В пределах города оно остановилась, и каждый день в нем начинается тогда же, когда кончается. Один и тот же день — всегда. Следствием такого опыта стала почти полная остановка луны, изменение очертания берегов и морских течений. Некогда большая пустыня выросла в три раза по сравнению с той, что была прежде. Камни — это ключик для высвобождения этой плененной энергии.
— И что произойдет? Боги вернутся на землю? Луна начнет опять мчаться по небу?
— Боги и не покидали землю, Брамир. Но после того как откроется древний город, они смогут вернуться в свою обитель и утвердить свою власть над всей землей. Возродить свои храмы, утвердить свои знания. Небесный алтарь находится в небольшой деревушке неподалеку от великого города. Пустынные волки оберегают это место, но тебе будет позволено пройти в него. Если в твоем предназначении возникнут сомнения и споры, укажи им на вторую главу четвертой книги восхваления. Там есть нужные указания.