— Это противостояние может затянуться на неопределенный срок. Орадан говорит, что сейчас самое время для того, чтобы собрать отряд наемников и настигнуть армию моего сводного брата в лесах, пока они возвращаются.
— Орадан — очень опытный воин и специалист в своем деле. Но рядом с Фарасом Гурымей. Нам всем уже доводилось видеть, на что способен этот маг. В его войске горные короли, которые даже после неудачного штурма смогли уцелеть, хоть и не все. Уверен, что в битве с пустынными волками силы будут примерно равными. Я бы не дал много шансов на удачный исход такой миссии. Тем более, на месте Фараса и Гурымея я бы непременно бросил армию, оставил бы их продираться сквозь болота, а сам бы поспешил в крепость.
Если уже сегодня мы соберем оставшиеся в вашем распоряжении припасы и боевой арсенал, нам удастся настигнуть войско на рассвете. Лес — хорошее укрытие, но даже там будет непросто спрятаться.
В ответ на мои слова королева только кивнула головой и посмотрела на своего сына Вельгора, который сидел на подоконнике с южной стороны зала и читал книгу, совершенно не участвуя в деле принятия решения о его собственном будущем. С таким наследником на трон королевству потребуется надежный регент. Вельгор — отличный парень, но он полностью погружен в свои собственные мысли и мне кажется порой, что ему нет дела до всего, что происходит в мире.
Мы летели над холмами. Высоко, непринужденно. Встречный ветер заставлял нас то и дело менять высоту, уходить далеко в сторону, чтобы потом хоть как-то использовать паруса. Маневры были сложными, трудоемкими. Всякий раз приходилось сверяться с картами и очень точно следить за тем, сколько мер песка утекло в колбах на рулевом мостике. Рыскать по высотам уже не было сил, поймать попутный ветер так и не удавалось, мы пользовались слабым боковым потоком, но для этого приходилось сильно рыскать по курсу и в конечном счете получалось, что наш полет протекает столько же времени, сколько этот же путь займет у пешей армии, идущей далеко впереди нас. Расклад был не в мою пользу, но собственно я не сильно-то и рассчитывал на успех в погоне.
Все без исключения члены команды насторожились. Разумеется, каждый имел собственное мнение насчет штурма крепостных стен Хатана, но команда хранила молчание. Одобряли мой план только Тром и Пай. Тром как опытный и пожилой человек видел явную возможность серьезно насолить Фарасу даже вялыми и осторожными атаками, а Най был готов лезть в любую драку, куда бы я его не повел. Тем более с его боевыми способностями.
Я спустился на основную палубу и подошел к мальчишке, отдавая ему свою старую шелковую рубашку, которую случайно порвал и теперь не видел необходимости зашивать.
— На, держи, дружище, пригодится сделать еще одного воздушного змея. Или добрую нить из нее сплетешь.
— Спасибо капитан, я уже хотел просить вас дать мне немного монет на то, чтобы купить шелк, все воздушные змеи сильно истрепались.
— Послушай, Най, ты не похож на крестьянского сына. Ты не купеческий выкормыш и не сын доблестного воина. Так кто же ты на самом деле? Столько времени мы уже на этом корабле а я о тебе так толком ничего и не знаю. И потом твое мастерское владение оружием тоже весьма удивительно! Где, скажи мне на милость, ты мог так научиться владеть кинжалом, что можешь вступить в поединок даже с наемным убийцей, с пустынным волком?!
— Мой отец был оружейником, капитан, очень славным булгальским мастером, который делал оружие исключительно для знатных особ. Мы с моими братьями и сестрами жили при дворе, никогда не знали нужды и голода. Отец приучал меня к ремеслу, старшие братья помогали в учении. Но после одному из наследников главы клана понадобился помощник в деле обучения фехтованию.
Выбрали меня. Я был младшим в семье и дела в мастерской отца мне не находилось, тем более что за меня отцу предложили хорошую сумму. Семи календарей отроду меня передали в дом клана. Я был прислугой и партнером на тренировках наследника. Естественно, я был не один, примерно десять человек. Случалось, что во время обучения кого-то из моих друзей ранили и даже убивали. Обучение наследников клана всегда проходит почти в реальном бою. Нас всех тренировали одинаково, мы должны были не уступать в мастерстве наследнику. Но однажды мне рассказали, что после того как обучение будет завершено, нас всех казнят. Без обвинений, без огласки, просто отравят или убьют в постели.
— И ты сбежал? — предположил я. — Не стал дожидаться, пока с тобой разделаются.
— Один из моих братьев утаил золотой гриф. Его обвинили в воровстве и приговорили к раздиранию лошадьми. Отец попробовал вступится за брата, но сам попал в немилость. Я случайно узнал, что всю семью арестовали и держат в подземелье замка. В тот день я сбежал из княжеских палат. Утром, пробираясь в город, я видел, как казнили всю мою семью. После всего увиденного чуть не тронулся рассудком. А после пошел на юг. Долго скитался по деревням, подрабатывал на фермах, но всюду гнали, не хотели платить за работу, редко доставался кусок хлеба.
Один караванщик пожалел, взял с собой. Караван шел в Валадарию, но на половине пути на нас напали кочевники. Был очень кровавый бой. Я убил семерых или десятерых, но мне все равно досталось. Кочевники держали меня в яме. Заставляли работать, чистить шкуры, вымачивать их, солить. Я несколько раз порывался сбежать, даже откусил ухо одному из кочевников.
— Так ты попал в рабство? И уходя из стойбища, кочевники продали тебя работорговцу, перед этим опоив сонным отваром.
— Больше я ничего не помню. Только обрывки, какие-то клетки, духота, жара. Меня поили этой горькой настойкой, и я засыпал. Рабы на стоянках поили мясным бульоном, пытались меня кормить, но к тому времени я уже не мог есть. Потом проснулся в вашем доме оттого, что старая женщина окатила меня холодной водой из ведра. Дальше вы знаете.
— Мне жаль твою семью, Най, но я рад что ты смог выжить и стал настоящим мужчиной. Достойным сыном своего отца.
— Если вы не против, капитан, я сделаю из этого шелка модель летающего змея. Мне очень хочется исполнить задуманное.
— Делай что пожелаешь, я рад что ты с нами, Най!
Возможно, что, рассказывая мне свою историю, парнишка и приукрасил, а может, чего-то и не сказал, не имеет значения. В любом случае, если хоть часть его рассказа правда, это многое объясняет. И его мастерское владение оружием и ухоженность, и грамотность.
Живя при дворе живой игрушкой наследника местного князька, он должен был соответствовать до определенного времени, а после, когда становился опасным и непредсказуемым, его просто убивали. Да, знатные особы не сильно церемонятся со своими слугами и рабами.
Харбу-Махар вышел на палубу, зевая и почесываясь. Следом за ним буквально выполз великан Бал-баш.
— Дрянь погода, — брякнул Балбаш, сплевывая за борт. — Дождливая весна. Так и все лето хлюпать будет. Дороги вообще не просохнут.
— Да, это не пустыня, — согласился касарец, — тут даже туман все равно что напасть. Сгнию заживо в этом климате, вон весь какими-то язвами покрылся, от этой сырости болотной!
— Это все еще пчелиные жала из тебя выходят, — успокоил коллегу Балбаш. — Пей брагу, и все пройдет. Верное средство от сырости. Она хоть и не очень крепкая, а лечит от всякой хвори очень хорошо.
— Да где ее взять, брагу-то?! — вздохнул Харбу-Махар, пожимая плечами. — У нашего доброго капитана только вино. Да к тому же такое доброе, что я и уходить с корабля не хочу, так бы и летал с господином Брамиром.
— Я вам, уважаемый маг, всегда буду рад, только скажите и вы станете желанным товарищем на корабле.
— Спасибо за предложение, капитан, я бы рад, да вот только тяжеловато мне уже бороздить небо, стар я, да за семьей надо присматривать.
Старик касарец с уважением поклонился и повернулся к Балбашу.
— Может, ты, рыжий боров, сваришь свежей браги? Чего зря пузо себе протирать! Занялся бы делом.
— А что, может, и сварю! Меда у меня бочонок припасен, зерно в трюмах есть. А пожалуй что и сварю…
После того как Балбаш спас жизнь старику касарцу, покусанному пчелами, оба мага совершенно перестали ссориться и во всем поддерживали друг друга. Харбу-Махар проникся уважением к лекарским талантам северянина, а рыжий великан Балбаш относился теперь к старику как к своему пациенту. Хоть они и оставались все такими же собутыльниками, отношения их явно наладились.
В какой-то момент я отвлекся и не заметил, как старик касарец вприпрыжку отбежал в сторону и, сдернув с мантии пояс, стал что есть духу колотить по перилам, бортам и снастям, разложенным небо-ходами на палубе для ремонта.
— Оса! — кричал старик, надрывая сиплое горло. — Убейте осу! Скорей!
Сказав это, Харбу-Махар бросился с ремнем в руках на капитанский мостик, прикрывая голову руками. Я присмотрелся и увидел, что действительно над палубой вертелись две огромные осы. Мы летели не очень высоко, почти касались верхушек деревьев, не удивительно, что гадких тварей привлек наш корабль. Балбаш не рискнул броситься на мелких насекомых, вместо этого он отошел в сторону и стал нашептывать какое-то заклинание. Это была не молитва духам, не причитания, это было именно заклинание. Маг шептал слова и водил в воздухе руками. Поворачивался, шумно выдыхал и повторял нашептывания, теперь уже глядя в другую сторону.
Вся команда невольно рассмеялась, видя, как старик касарец испугался ос, а я спросил Балбаша:
— Что вы делаете? Уважаемый маг? Эти твари уже давно улетели!
Выдержав короткую паузу, еще раз проделав в воздухе какой-то пас рукой, Балбаш посмотрел на меня и ответил вполне серьезно.
— Я наложил заклятье на корабль, отгородил его и всех на борту от укусов пчел. Во всяком случае заклинание помогает только от пчел, насчет ос не знаю. Если моего друга еще раз цапнет какая-нибудь тварь, боюсь, что мое сердце не выдержит зрелища его ужасных мучений.
У меня над ухом шумно пронеслась еще одна оса и стукнулась в балку рулевог