— Вы в порядке, капитан? Что на этот раз? — спросил Най, придерживая мою голову.
— Требуют, чтобы я отправился в пустыню и возвестил пришествие богов.
— Я не ослышался? — недоумевал казначей, помогая мне сесть у стены. — Вы должны возвестить пришествие?!
— Нет, уважаемый коллега, это именно так. Покажи, Най, что ты нашел.
Удивленный мальчишка открыл передо мной деревянную шкатулку, в которой лежал набор из двадцати четырех игральных, а вернее сказать, гадальных костей. Они все были похожи, все сделаны были одинаково хорошо, но все равно отличались от той единственной, которая обозначала знак солнца. Кроме одной этой кости, все остальные были подделкой. Настоящие хранились у меня за поясом в холщовом мешочке.
— Да, это то, что следовало найти, самая ценная вещь в этом хранилище. Только не позволь мне прикасаться к этим костям.
— Это важно? — удивился Най и на всякий случай чуть отпрянул.
— Важно. Выкинь из коробки все кости, кроме солнечного знака.
— Я хранил эти игральные кости много лет, барон, — признался казначей. — Не самая большая ценность, но выглядят неплохо, тем более полный комплект. Дорогая коробка окована серебром, да и сами фишки, похоже, вырезаны на драгоценном камне.
— Можете забрать все, кроме одной.
— Да зачем они мне, я не игрок.
В ответ я протянул Наю мешочек со своими костями и велел разложить в коробочке. Камни заняли места каждый в своем углублении, и весь полный Арх словно засветился, просиял так, будто только что начищенное серебро.
Тром ждал нас на площади, сидел на каменных перилах, нагретых жарким летним солнцем. Старик прикрыл глаза и как бы прислушивался к тому, что происходит вокруг. Увидев меня и мальчишку, выходящих из ворот дворца, он вскочил со своего места и, чуть ссутулившись, побежал к нам.
— Капитаны булгальских кораблей подрядили всех своих плотников, чтобы те помогли нам починить корабль. У нас есть запасные паруса и снасти. Я не дождался твоего появления, мальчик мой, и сказал, чтобы Ханх устанавливал котел с камнями. У команды уже руки чешутся.
— Это хорошие новости, старик. Очень хорошие. Я опять говорил с нейфами. Най нашел последний солнечный знак, а отрешенные сказали мне, что с ним делать. Я должен отправится в пустыню и сиять печать с чертога богов. Открыть древнюю обитель и возвестить их приход.
— Это хорошая новость, но боюсь, что жрецы не потерпят, не поверят в новый приход богов. Будет война, будут смуты, новые беды.
— Что ты предлагаешь, Тром? Выбросить эти камни? Разбить их?
— Я не знаю, надо посоветоваться с остальными.
— Я сам скажу команде, что это будет очень опасное и рискованное путешествие. У нас не много золота, не много припасов, да и путь, судя по всему, не такой уж далекий. Если верны слова Орадана, то при попутном ветре мы долетим туда дней за пять-семь.
— А сам-то ты готов к такому путешествию?
— Следующей беседы с нейфами я могу и не выдержать. Или лоб себе разобью, или в бараний рог меня скрутит.
Иридин Гурымей лежал на полу мастерской. Руки его были связаны, ноги прикованы цепью к железному крюку, вбитому в каменные плиты. Отшельник Чурма стоял рядом, шлифуя камнем металлический шлем очень сложной, непривычной формы, словно головной убор а не боевой атрибут.
— Долго ты еще намерен держать меня в этой башне? — спросил Гурымей, стискивая зубы.
— А что тебя тревожит, Иридин. Ты воспользовался медным амулетом, знания о котором получил из моего дневника. Ты украл все мои записи, все мои расчеты и формулы. Я давно берег это место, эту древнюю башню. А ты оказался нерадивым учеником, жадным, несдержанным и жестоким. Если бы ты учился как следует, то знал бы точно, что указанное мной «безопасное место» упоминается и в других книгах. Амулет был рассчитан на то, чтобы я сам в случае опасности мог попасть сюда. Но это сделал ты, не поняв до конца весь замысел.
— На стороне Брамира были нейфы! Теперь я уверен, что он мог слышать древние знаки и слушал все подсказки.
— Таким образом ты пытаешься оправдаться передо мной. Думаешь, мне до этого есть какое-то дело. Ты бежал! Как трусливый заяц нырнул в нору. Вот и финал. Асур-Валад убил своего слюнявого братца Валадара. На место верховного жреца поставил твоего книжника Пеха, а твое княжество теперь часть королевских земель. Тебя больше не существует.
— Я вернусь! Я соберу войско.
— Против кого? — усмехнулся Чурма, откладывая точильный камень на верстак. — Восстанешь против целого королевства, где заслужил славу садиста и душегуба? Да тебя бесплатно почтут за честь зарезать даже шахтеры. Ты не оставил наследника, ты не позаботился о завещании, ты проиграл битву безродному бродяге, стоящему во главе голодранцев и черни. Ты сам пустое место. Нет, Гурымей, ты будешь сидеть в моей башне, пока я не решу, что ты мне надоел и не выкину тебя. Посмотрим, как ты выучил заклинания ветров, чтобы удержали тебя от падения.
— Издевайся надо мной сколько угодно! Я всегда знал, что ты сторонник учения о древних богах, паршивый еретик, которому место на плахе!
— Тем не менее я твой первый учитель. Я тот, кто позволил тебе своими грязными лапами прикоснуться к великим тайнам, к истинам, дарованным нам свыше. Ты просто чудовище, редчайший экземпляр отвратительной твари. Ты апогей всех мерзостей, которые только может заключать в себе человек, называющий себя жрецом! Ты в одном-единственном теле воплотил все человеческие пороки. Этому я тебя не учил. Я рассказывал тебе о пространстве и времени, о силах природы, о законах баланса. Выходит, что я лил воду в гнилую бочку. Ты своей грязной сущностью отравил все знания, что я тебе дал. Ты использовал их для того, чтобы тешить свои низменные амбиции, превращал людей в рабов, казнил, жег, убивал. Отвечать за все это буду я! Я перед богами! А ты, мой нерадивый ученик, передо мной. Для тебя найдется клетка в моем подземелье. Надежная, прочная. Ты будешь страдать от собственных порождений, от своих мыслей и желаний, от тех чудовищ, что ты сотворил. Я запечатаю твою клетку магией. Наложу самые крепкие печати, поставлю самых свирепых духов охранять тебя, чтобы они глумились над тобой и тешили свой лютый нрав.
— Тогда убей меня! — закричал Гурымей. — Убей и дело с концом!
— Это будет слишком просто и не интересно. Посиди пока здесь, а мне пора собираться в дорогу. Я должен встретиться с друзьями и осмотреться. Оставляю мастерскую в твое распоряжение, из башни тебе все равно некуда деться.
Сказав это, Чурма взмахнул тяжелым кузнечным молотом и разбил на две части одно из звеньев цепи, которыми маг был прикован к полу.
— Будь как дома, тебе придется привыкать к этой мастерской. Я просто уверен, что еще не закончил твое обучение, великий жрец.
Орадан всматривался в унылый пейзаж, вот уже мер сто, как он не покидал носовой надстройки держась за толстые канаты, удерживающие паруса высоко в небе. Мы летели очень низко, так низко, как только мог себе позволить это корабль.
Я впервые забрался так далеко в пустыню. Признаться честно, было немного страшно и непривычно. Раньше я слышал о ней как о мертвой земле, проклятом месте, где даже птицы не живут, но, скорее всего, эти слухи распускали сами пустынные волки, дабы отвадить любопытных от более детального изучения бескрайних просторов великой пустоши.
Хаджин и Корвель суетились у рулей, то и дело подтягивали какие-то снасти. У всех приспособлений на борту были свои собственные названия, но все они были на булгальском языке, и я так и не смог выучить их все.
— Держитесь вдоль этого сухого русла, — крикнул Орадан. — Я уже вижу знаки.
Невольно, просто из любопытства, я подошел к наемнику и взглянул на желтую равнину, тянущуюся под нами. Тщетной была попытка увидеть хоть какие-то признаки маяков или знаков, каких-то вешек и ориентиров. Только родившийся в пустыне мог заметить их.
— Что за знаки? — не удержался я от вопроса. — Я ничего не вижу.
В ответ на это пустынный волк только улыбнулся и после короткой паузы указал на еле заметное русло высохшей когда-то реки.
— Ищи взглядом большие камни.
— Насколько большие.
— Да уж побольше твоей головы, — усмехнулся наемник и подсказал. — Вон, впереди! На большом камне должен лежать маленький. Если их три, то направление верное. Если два, то надо искать новый знак, если один, считай что сбился.
— Просто маленькие камни лежат поверх большого? И это все? Все знаки? Неужели так просто?
— А зачем усложнять. Тут всего три секрета, во-первых, маленькие камни на больших валунах, которые, как ты сам догадываешься, не могли попасть туда случайно. Во-вторых, если будешь лететь высоко, то ничего не увидишь. И третий секрет, ветер здесь почти всегда дует в одну сторону, но он совсем не попутный, так что приходится плутать — уходить то вправо, то влево, то почти убирать паруса и подниматься, потом спускаться и опять искать знаки.
— Я был не прав, Орадан, друг мой, ляпнув, что все просто. Все совсем не просто. Даже представить себе не могу, как бы я опирался на эти, с позволения сказать, знаки, окажись я в этих местах без корабля. Здесь же до ближайшего кочевья десятки конных переходов.
— В том-то и дело, Брамир. В том-то и дело. Пустыня — очень надежная крепость, верное укрытие.
Деревня была совсем крошечная, скорее зимняя стоянка кочевников, чем постоянно обитаемое место. Но тем не менее жители в ней были. Все мужчины, все довольно крепкие, но уже не молодые. Это показалось странным, но я не стал заострять внимания.
Мы приземлились в паре сотен колен от крайнего дома. Орадан велел всем оставаться на корабле, а сам направился к людям, вышедшим навстречу. Их беседа длилась долго, я уже стал думать, что нам не будет позволено пройти к небесному алтарю, но в какой-то момент Орадан показался на открытой площадке и махнул нам рукой.
Я нарочно позволил Хаджин спуститься первой. Следом за ней я отправил Ная. После того, как все камни оказались у мальчишки, я даже боялся прикоснуться к нему, пусть теперь северная львица присмотрит за мальчишкой, учитывая ее боевой опыт, большого труда это не будет стоить.