— То ли еще будет, младшенький, — в тон ответил ниндзя. — Кланы еще не поняли, что к чему?
— Уже. Всё они поняли. Послезавтра Великий Совет. Съездим?
— Обязательно, — согласился Кен.
Они и впрямь съездили. Полдня Стэн и Джой прикидывали, сколько времени должна занять дискуссия, прежде чем зайти в тупик, и рассчитали все до секунды. Когда Владыки кланов окончательно охрипли, рассуждая, отчего это вдруг ниндзя стали такими неуступчивыми, вдали наконец показались представители горного клана.
Впереди ехали Стэн и Джой, одетые с привычной скромностью. По бокам и чуть сзади следовали Кен и Хасси, разряженные в пух и прах. С их плеч струились шелковые плащи, племенные горские кони несли седоков легко и ровно. Оружие Хасси было не железным, а стальным. На боку Кена покачивалась стальная же граната с надпиленной по совету Стэна оболочкой.
— О-ох! — полуобморочно разнеслось окрест. Никогда еще Великий Совет не считалось с голодными горцами. Оказывается, горцы явились не бедными родственниками. У них — единственных! — есть чем расплатиться за защиту.
— Есть, конечно, — степенно подтверждал Стэн. — Но кой-что можем и уступить.
Уступить? Отобрать бы у нахалов все припрятанное, и весь сказ. Да как отберешь, если у них защита есть. Кой-кто сгоряча предложил было взять юных Хранителей заложниками, но те не дали себя запугать.
— Попробуйте, — предложила Джой, выразительно скосив взгляд на гранату. — Но если и выйдет, клан уничтожит и запасы, и технологию. А из нас вы и словечка не вытрясете. Ну что, торгуем по-хорошему?
Пришлось торговать по-хорошему. Кланы, скрепя сердца и скрипя зубами, ждали. Сколько же запросят эти негодяи за сталь и шелк?
— Плодородную землю, — хладнокровно потребовал Стэн.
Земли он хотел не так уж и много, сообща кланы могли столько выделить, но, по существующим расценкам, купить на нее можно было крайне мало, а Стэн не уступал. Вдобавок он выложил на стол переговоров козырную карту невиданной силы.
— Лекарства, — произнес он своим тихим ласковым голосом. — Вот отчеты о ходе их проверки.
И шмякнул перед ошалевшими владыками кипу пергаментных свитков горской выделки. Пергамент сам по себе стоил баснословно дорого, к тому же это были не палимпсесты — выскобленные и исписанные заново листы, — а однократно использованные свитки. Владык следовало ошеломить намертво. С пергаментом, впрочем, Стэн перемудрил. Владыки и внимания не обратили на его вид, с глухими стонами впиваясь в содержание. Болеутоляющие, антисептики, снотворные, какие угодно. Результат труда четырех поколений. В списке было все. Даже средства от лучевой болезни.
— Сколько просишь? — взвыл перекошенный Хранитель.
— Если сговоримся, недорого. Будем поставлять на каждую ярмарку. И цены всех устроят.
— О чем сговариваться будем? — Всё, Хранители дошли до кондиции, держать их дальше опасно, ум за разум зайдет.
— Право на посредничество, — тихо сказал Стэн, опасаясь, что вот тут-то и начнется. Но ничего не случилось.
— Всего? Да зачем вам эта обуза? — недоумевали Хранители.
Словом, договор был подписан. В обмен на посредничество горцы обязывались поставлять лекарства и коней по ценам вполне приемлемым. Сталь и шелк к поставке были обязательны, но их цена оставалась на усмотрение горцев. Затаив дыхание, Стэн и Джой следили за листами пергамента. Вот поставлена последняя подпись... печать Совета...
— Держи!
Стэн взял протянутый ему лист, еще раз перечитал договор, сложил его аккуратно и сунул за пазуху. На лице его расплылась почти бессмысленная от счастья улыбка. Джой едва не плакала от облегчения.
— Ах, стервецы! — этот вопль прервал всеобщее благодушное молчание.
— Ты это что? — удивились Хранители, ублаженные удачной сделкой.
— А вы не поняли, что эти... эти... что они сейчас купили?
— Безопасность мы купили, — улыбнулся Стэн. — Право посредника.
До сих пор всеобщими посредниками бывали только отдельные люди, но то, что это положение занял целый клан, не меняло основной привилегии посредника: пожизненной неприкосновенности. С этой привилегией приходилось считаться даже ниндзя, ибо нарушителей ждала кара тяжкая, а для клана ниндзя смертельная: экономическая блокада. Ниндзя, как известно, не пашут, не сеют, а свой кусок хлеба добывают совсем по-иному. Блокированный клан ждет нищета, блокированных ниндзя ждет голодная смерть. Даже ниндзя не пойдут в одиночку против всех кланов. Было дело, пробовали. Лэй мальчишкой пережил ужас тогдашнего беспредела и запомнил его накрепко, Кен это знал. Лэй не рискнет. И кланы не рискнут. Горцы сыграли наверняка.
Кен из поездки в клан ниндзя вернулся не скоро. Лето было на излете. Работы по укладке земли на первые две террасы подходили к концу. Сталь и шелк принесли клану за лето неслыханную прибыль, лекарства и кони — уважение. Уже на подступах к клану, вдыхая полной грудью запах прогретой земли и сена, последний запах лета, Кен замечал перемены. Родной клан встречал его улыбками. Клановые уже немного отъелись и утратили прежний заморенный вид призраков, которых и на том свете кормят не досыта. Стэн и Джой, напротив, высохли как щепки — правда, не от голода, а от чудовищного недосыпания. Они разрывались на части, присутствуя (одновременно) у плавильных горнов, шелкоткацких станов, на пастбище, на террасах, на ирригационных сооружениях, на совете клана и бог еще весть где.
— И говорить не стану, пока не отоспишься хоть часов пять, — заявил Кен, расцеловав Джой. — Иди спать, детеныш. Иди, в эти часы Стэна хватит на двоих. А потом он поспит.
Джой спать не пошла. Как только Кен обнял ее и тем самым избавил от необходимости поддерживать вертикальное положение, она заснула где стояла. Кен отнес ее в дом и добудился только через восемь часов. Когда освеженная сном Джой вышла из дома и предстала перед Стэном, тог незамедлительно последовал ее примеру.
— Как съездил? — спросила Джой у Кена, ухитряясь одновременно руководить укладкой почвы, распоряжаться насчет дренажа каналов и ласково беседовать с любимым.
— Неплохо. Резня уже кончается. Я там под шумок тоже сыграл пару мелодий. Теперь все долги уплачены. Лэй уже знает, что я не вернусь. Шум поднял страшный, но потом смирился.
— И как же ты его уговорил?
— Обыкновенно. Настоящие ниндзя живут среди клановых. И никто о них не знает, пока время действовать не придет. Отчасти им мы обязаны скорым окончанием этой резни.
— Так парочку-другую Хранителей, которых ты от меня требуешь, ты и на свой лад собрался обучить? — засмеялась Джой.
— Безусловно, — подтвердил Кен.
— Я так полагаю, тебе и без того дело найдется.
— Безусловно, — повторил Кен. — Но завтра. Сегодня я занят.
— Чем это?
— У меня сегодня трудный разговор, — вздохнул Кен.
— Ах да. Я тебе нужна?
— Нет, я сам. Тебе и так хватает. Кстати, как тут наш подопечный?
— Который — Хасси? Работает. — Джой взглядом указала на высокую широкоплечую фигуру. Хасси где-то совсем уже наверху крепил какое-то устройство, распластавшись на скале.
— Нет. Конт.
Джой пожала плечами:
— По-моему, ждет, чтоб мы ему поклонились в ноги и заверили, что не можем без него обойтись.
— Не по-твоему, — медленно улыбнулся Кен, — а точно.
Конт сидел на солнышке, сощурив глаза, и злобно насвистывал что-то замысловатое. Когда Кен сел рядом, Конт на мгновение прекратил свистеть, взглянул на Кена, пожал плечами и снова засвистел. Кен улыбнулся солнечному теплу и предоставил Конту полную свободу свиста: рано или поздно надоест ведь.
— Что ты от меня хочешь? — нелюбезно спросил Конт, оборвав свист.
— Надрать тебе уши, — серьезно ответил Кен. Конт хотел было отодвинуться на всякий случай, но передумал. Бесполезно. И глупо.
— Не любишь выглядеть дураком? — прокомментировал Кен его подавленный порыв. — Вот и я тоже. А ты меня таким дураком выставил, что только держись. Я ведь думал, что ты тоже убивал.
— Ты о чем? — похолодевшими губами спросил Конт.
— О болоте. Об Ассаме. О засаде на меня. О упырях.
— Тебя убивать никто не собирался, — после паузы ответил Конт. — Ждали другого подонка.
— А подвернулся я? Очень мило.
— Как ты догадался? — замолчав, спросил Конт.
— Подумаешь, загадка, — вздохнул Кен. — Упыри — не клановые, не бродяги, не торговцы и не ниндзя. Словом, всякая шваль, которой нигде нет места. Нигде они не могут прийтись по сердцу.
— Это мне ничто не по сердцу, — отрезал Конт.
— Да? Интересно. Им, значит, ничего не нравится?
— А что в этом мире вообще может нравиться? — с вызовом спросил Конт. — Кланы, которые не хотят пачкаться и предоставляют защищать себя наемным убийцам? Или, может, сами наемные убийцы?
— Хорошо, — неожиданно согласился Кен. — Что ты можешь предложить?
Тишина повисла, как клочья тумана на кустах.
— Что ты можешь предложить? — заинтересованно повторил Кен.
— Не знаю, — хмуро ответил Конт. — Что-нибудь.
— А точнее? — настаивал Кен. Ответа он не дождался.
— Вот в этом все дело, — заключил он. — Когда человек знает, чего он хочет, он это делает. Когда не знает, убивает. Это проще всего. Ты мне не ответил. И ни один из твоих разлюбезных упырей не смог бы.
— С чего это они вдруг мои? — окрысился Конт.
— Прелестно. Значит, тебе ну так-таки ничего не нравится. И упыри тебе тоже не нравятся. Ты просто прелесть. Но что же тебе нравится?
Конт не то пожал, не то передернул плечами.
— Я вот тебе точно не нравлюсь.
— Конечно, — ответил Конт, дерзко блестя глазами.
— А почему, дозволь спросить? — мягко произнес Кен.
— Потому что ты — ниндзя, — быстро, уверенно ответил Конт.
— Значит, я тебе не по душе, потому что я ниндзя? Ну, будь я кем другим, что бы изменилось? Стэна ведь ты не любишь, потому что он клановый.
Конт злобно замолчал.
— Ладно, — вновь неожиданно согласился Кен, — попробуем зайти с другого конца. Тебе не нравилось то, что было. Но ведь сейчас многое меняется.