– Прогулялся?
– Ага, – деловито откинулся мальчик, вынимая виноградную кисть из кулька. – До Нури. Говорю ж, они там глаза красят и в юбках до колен ходят. Вообще ненормальные. И ду́хи у них грубые, один за мной полночи гонялся, чуть хвост не оторвал.
Амин непонимающе уставился на него.
– Какие ду́хи?
Валид беспечно махнул рукой.
– Да эти… Чудные такие. Тот, ястреб, вроде ничего, а который с головой шакала, так он меня просто из себя вывел. Не понимаю, я всего лишь пририсовал его изображению в храме пару ослиных ушей… Так он только красивее стал! Эх, никакого чувства юмора, – подытожил мальчик.
Амин с болезненным предвкушением уставился на него.
– Что ты еще натворил?
– Да брось, мы с этим шакалом уже все решили, – отмахнулся мальчик, отправляя в рот виноградину. – Ну, на самом деле, ночь была насыщенная. Я…
По лагерю прокатился оглушительный визг, и следом же раздалась не менее оглушительная ругань. Амин, бросив на Валида яростный взгляд, выскочил из шатра.
– Что случилось? – обратился он к знакомому торговцу-побережнику.
Тот, подобно Валиду, махнул рукой, скрывая улыбку.
– Ничего страшного, благословение Манат. Кто-то подбросил скорпионов охранникам Юсуфа. Вроде как целую корзину. Где столько собрал-то?
– Ты же ненавидишь скорпионов, – сказал Амин мальчишке, вернувшись в шатер.
– Для некоторых людей, – хмыкнул тот, – ничего не жалко.
Амин промолчал.
Красавица Аллат, улыбаясь, выступила из-за горизонта, тряхнула волосами, оглядывая просыпающийся мир – пустыню, с затерявшимися среди песка караванами. Черные точки, муравьи для нее, всесильной богини. Огненную фигурку в образе мальчишки-побережника она высокомерно «не заметила».
Караван шел по пустыне, приближаясь к Нуру. Шагая рядом с верблюдом, Амин втайне мечтал иметь такие же способности, как и бредущий рядом задумчивый мальчик – перемещаться из одного места в другое в мгновение ока иногда было бы просто замечательно.
– Валид, – позвал он, оглядываясь. – А что ты еще умеешь?
Мальчик зевнул и странным, нечеловеческим движением запрыгнул на верблюда. Тот качнулся вперед, мотнул головой, но даже с шага не сбился.
– В смысле? – устраиваясь в седле, спросил Валид.
– Летать, менять внешность, – загнул пальцы Амин. – Что еще?
Валид кинул на него странный взгляд.
– Исполнять желания.
– Что? – сбился с шага юноша. – То есть…
– При ряде условий, – оскалившись, добавил мальчик.
– Ты же говорил, ты не джинн, – помолчав, заметил Амин. – Почему тогда желания?
Валид снова зевнул и сонным голосом пробурчал:
– При чем тут джинны и желания?
– Но, – нахмурившись, начал юноша, – они же могут их исполнять?
– Они ими откупаются, – усмехнулся мальчик. – А я исполняю. Это большая разница.
Амин посмотрел на него.
– Правда?
– Правда, – снова зевнул мальчишка и уронил голову на грудь.
Амин, приложив руку ко лбу козырьком, посмотрел вдаль.
– Я хочу, чтобы я умел…
– Замолчи, идиот, – перебил его Валид знакомым скрипучим голосом. – Запомни: прежде чем желать, нужно думать. Желания исполняются, но порой не так, как ты хочешь.
– Поэтому о своих желаниях ты никогда не говоришь? – усмехнулся юноша.
– Какой смысл? – отозвался мальчик. – Все равно не исполнятся.
– Почему? – нахмурился Амин. – Скажи, что ты хочешь.
– Сейчас я хочу спать, – буркнул мальчик. – Так что будь добр, помолчи.
Амин улыбнулся и, опустив голову, вздохнул. Некоторые вещи просто не меняются.
– Я хочу свободы, – вдруг тихо сказал мальчик, не открывая глаз. – Просто свободы.
– Все хотят, – улыбнулся юноша.
Валид вздохнул.
– Не все. И не так.
– Поэтому, видя клетки, ты выходишь из себя? – спросил Амин.
Мальчик, покачиваясь от плавного шага верблюда, наклонился вперед, уцепился за луку седла.
– Я знаю, каково это – сидеть в ней день за днем, день за днем, и петь, петь, – голос мальчика сонно затих, – петь…
Амина передернуло, а Валид уже мирно спал, по-детски забавно причмокивая губами. Но где-то за этой милой личиной скрывалось существо, странное, очень древнее. И раненое.
Юноша вздохнул. Вытащил из укромного кармашка, вшитого в пояс, неприметный мешочек. Взвесил. И, положив поводья верблюда в руки спящему мальчику, пошел на другой конец каравана.
Город Нури поражал прежде всего своими пирамидами. Громадные, кажется, пронзающие небеса, многоступенчатые, сверкающие позолотой, они разрывали однотипную канву домиков из белой обожженной глины, поражая великолепием и мощью.
– Похожи на громадные нарывы, – буркнул Валид, проследив за взглядом Амина. – Ужас до чего безвкусно, – и добавил, отворотив нос. – Это у них такие храмы.
Амин вскинул брови, не в силах отвести взгляд от монументальных громадин. Одна из пирамид как раз вспыхнула в лучах заходящего солнца – точно огромный костер. Юноша поскорее заслонил лицо.
– Они там все ненормальные, – буркнул мальчик. – И чем дальше на юг, тем ненормальнее. Вот посмотришь, что в Гарибе будет твориться.
Амин покачал головой, но отвечать не стал.
Про юг ходило множество страшных сказок, одна другой интереснее. Кто-то говорил, что там по улицам ходят гули, и люди держат их как домашних любимцев вроде собачек. Кто-то уверял, что там просто живут одни гули, а людей давно уже сожрали. Кто-то…
Валид громко, по-птичьи заскрипел, и Амин вздрогнул, выныривая из своих мыслей. Мимо, громыхая, проехали повозки, набитые людьми, как тюки, которые Амин таскал, – сладостями.
– Как ты можешь спокойно на это смотреть? – прошипел мальчик, быстро наклоняясь и подбирая камень. – Что, мало скорпионов было, а? Жаль, неядовитые, я бы посмотрел, как они…
Амин ударил его по руке, и мальчишка, уронив камень, с обидой глянул на юношу.
– Что?
– Прекрати, – устало попросил Амин, проводив повозки равнодушным взглядом. – Просто иди рядом, ладно?
Валид пошел, бурча:
– Все вы черствые, испорченные создания, над которыми не стоило и трудиться, которые…
Караван проплыл мимо ворот и влился в укутанную ало-золотыми лучами улицу – к порту.
Валид, насупившись, вытянул губы трубочкой и со словами: «Пойду-ка я прогуляюсь», шмыгнул в ближайший темный переулок. Амин только глянул ему вслед, и, когда на соседнюю улицу свернули и повозки с рабами, только порадовался, что успел решить проблему раньше, чем этот негодник наживет себе неприятностей.
Потянуло свежим, горьковатым воздухом, и юноша, вдохнув полной грудью, широко улыбнулся.
Словно возвращаешься домой.
А вот сидя в дальнем, темном уголке портовой чайханы Амин уже не улыбался. Только задумчиво вертел в руках чашку с кофе и смотрел на стену. По лицу пробегали тени от висящего в другом углу светильника. Бегали, застывали, меняя выражение от отчаянно-тоскливого до задумчиво-высокомерного.
– Почему ты не сказал, что выкупил их? – произнес рядом тихий голос. – Зачем ты вообще это сделал? Ты же говорил, у нас нет лишних денег.
Амин прикрыл глаза. А открыл уже улыбаясь.
– Это ведь было твое желание.
– И что? – опешил Валид, садясь на подушку напротив юноши. – Мои желания…
– Тоже важны, – подхватил юноша. И, перегнувшись через столик, потрепал темные вихры мальчика. – Тем более, это были твои деньги. Ты их достал, а не я.
Валид, нахмурив лоб, какое-то время смотрел на Амина. Потом опустил голову.
– Я найду еще жемчужины. Или золото. Неважно. Нам же надо как-то уплыть из этого чокнутого города.
– А вот это вряд ли, – вздохнул Амин. И, поймав удивленный взгляд, добавил: – Гавань закрыта, ни один корабль не уйдет в море, по крайней мере, еще две недели. Насколько я понял, царь делает это, чтобы соблюсти обет во славу какого-то своего бога. И чтобы задержать всех мудрецов, которые приехали на Золотую ярмарку.
– Зачем они этому старому кретину? – простонал мальчишка, покачиваясь. – Я не хочу тут оставаться! Амин, ты и с контрабандистами разговаривал? Что, и они не плавают?
Юноша пожал плечами.
– Можешь разузнать еще раз. Но вряд ли ответ будет другим. Если, конечно, кое-кто, – юноша в упор посмотрел на Валида, – не отнесет нас на крыльях в Гарибу через море.
– Я-то отнесу, – поморщился мальчик. – Да вот ты живым не долетишь. Зачем мне лишать удовольствия тамошнего колдуна и привозить тебя мертвым? Нет, не пойдет. Так зачем мудрецы? У помазанного старика кто-то сдох?
Амин поморщился и снова взял чашку.
– Насколько я знаю, он спрашивает о судьбе сына. И обещает не открывать гавань, пока кто-нибудь ему не ответит.
Валид презрительно фыркнул.
– Ручаюсь, ему наверняка уже не одну сказку поведали, и ответ в красках дали. Старик никак не уймется?
Амин пожал плечами и поднес чашку с кофе к губам.
– Возможно, ответ ему не понравился? Валид, ты что-то знаешь об это?..
Чашка вылетела у него из рук и с глухим стуком покатилась по мягкому ковру.
– Что? – дернувшись, выдохнул Амин, глядя на невозмутимого мальчика.
– Там был яд, – скрипнул Валид, ногой отпихивая чашку к жаровне.
– Что?!
– Лепестки Слез Печали и капелька Живой воды, – нахмурившись, пробормотал Валид. – Где только достали?.. Эй, хозяин! Плесните-ка нам еще этой отрав…
Амин зажал ему рот до того, как тучный сайед в коротенькой юбочке обернулся.
– Простите, мой брат немного… э-э-э…
Толстяк отвернулся, остальные посетители и вовсе ничего не заметили.
Валид попытался укусить юношу за палец, но получил по губам.
– Прекрати, – прошипел Амин. И, положив в специальное блюдечко монету, встал. – Пойдем отсюда.
– Ты чего? – воскликнул мальчишка, когда они уже вышли на улицу. Вдали сверкал фонарями порт, гудели люди, а здесь царила сонная тишина. – Тебя же пытались отравить!
– Я заметил, – отозвался Амин, оглядываясь. Но на улице