Кухня встречает меня напряженной атмосферой. Лорд Вейн разводит в очаге огонь, не поворачиваясь лицом и никак не реагируя на мое появление.
— Я… положу провизию в кладовую, — бормочу, всё ещё ощущая на кончиках пальцев жар его кожи и сохраняя в памяти прикосновения к чешуе.
Лорд ничего не отвечает, только кивает коротко, и в движениях его головы мне чудится что-то звериное — резкое, угловатое. Развязываю мешок дрожащими руками, когда за спиной раздается громкий звук. Едва не подскакиваю на месте. Но на кухне ничего не происходит необычного, просто лорд снял с крючка чугунный котелок. При этом его рукав задрался, открывая запястье.
Там, где пару минут назад были лишь редкие синие чешуйки, теперь переливается целая россыпь. Они растут прямо на глазах, расползаясь по коже, как морозные узоры по стеклу.
Котёл с грохотом падает на плиту.
— Выйдите, — звучит глухой приказ, с непривычными хриплыми нотками.
— Но я еще не закончила…
— ВЫЙДИТЕ!
Отступаю к двери, но не от страха, а от внезапного озарения. Он не злится! Он… боится. Боится за меня! Спина лорда Вейна странно топорщиться, руки становятся заметно больше, а пальцы — длиннее. Выбегаю прочь, захлопнув за собой дверь.
Ноги абсолютно ватные, и я прижимаюсь к стене, чтобы не упасть. На кухне что-то тяжелое падает на пол, гремит посуда, раздается резкий скрип.
Да что же с ним там происходит? Сердце заходится в безумном ритме, но я не могу сдвинуться с места. Становятся понятны запреты лорда и правила явно были придуманы не просто так.
«После заката не покидайте свою комнату!»
«Не входите в мой кабинет и покои.»
«Не открывайте окно…»
Но никто мне не объяснил, что делать, если лорду станет плохо посреди белого дня! Неужели это и есть проклятие в действии?
Шорох на кухне не прекращается, а потом к нему добавляются и глухие стоны. Лорду Вейну, должно быть, очень больно, если он не в состоянии сдержать крик. Слушать и ничего не предпринять — выше моих сил! Закусываю губу и толкаю дверь. Будь что будет!
Глазами тут же нахожу лорда Вейна лежащим на каменном полу. Он свернулся клубком в причудливой позе, а плащ натянулся на спине, как поломанное крыло. Рядом валяются еще две синие светящиеся чешуйки, а под ними… Свежие царапины! Глубокие, оставленные чем-то крупным и острым. Ножом? Когтями? Но что ж эта за лапа должна быть!
— Господин! — бросаюсь вперед, не представляя, чем ему можно помочь.
— Прочь… — хрипит и голос совершенно не узнать. В нем не осталось ничего человеческого, и эти гортанные нотки…. От них мороз бежит по коже.
Протягиваю руку, чтобы пощупать лоб, но лорд отталкивает меня ладонью. Не больно, но с такой силой, что я падаю на попу.
— Я сказал — уходите!
Прежде чем успеваю что-либо ответить, лорд оказывается на ногах. Встает неестественно плавно, как будто кости у него двигаются иначе. И бросается вон, на улицу. Дверь ударяется с таким грохотом, что на полках жалобно звенит посуда.
Провожу на полу еще несколько минут, прежде чем удается сбросить странное оцепенение и встать. Мне никогда в жизни не доводилось сталкиваться с чем-то… настолько необычным и пугающим. И при всем этом, меня не покидает острое чувство жалости к лорду Вейну. Очевидно же, что эти «превращения» ему не доставляют удовольствия. А что, если все слухи, гуляющие по Вирнеллу — правда? И лорд действительно проклят.
Чтобы как-то занять себя и хоть немного отвлечься, принимаюсь готовить завтрак. Яйца взбиваю слишком яростно, так как никак не удается стряхнуть с пальцев ощущение пылающей кожи, и забыть стон, полный отчаяния и страданий.
Лепешки, которые привез Томас, подогреваю на тонком листе металла, ненадолго положив их поближе к огню. Из трав, которые принесла с собой — завариваю чай. Несладкий, так как в доме лорда не нашлось ни меда, ни сахарного песку, но лучше, чем давиться завтраком в сухомятку.
И пока руки заняты делом, сумбурные мысли продолжают вспыхивать в голове.
Лорд Вейн испугался меня. Или… того, что может со мной сделать?
Поднос с омлетом дребезжит в руках, когда иду по восточному крылу. Чем бы ни был «болен» лорд, но он ведь должен питаться. Потому приготовила и на него порцию.
Нахожу коридор и прилегающие двери в ужасающем состоянии. Обои повисли клочьями, а на дубовых панелях зияют свежие отметины: длинные, параллельные, будто кто-то точил здесь когти…
…или пытался сдержать оборот?
Перед массивной дверью с железными скобами я притормаживаю. Должно быть, лорд прячется за ней. Задерживаю дыхание, прислушиваясь к шорохам.
Тук-тук.
Тишина.
— Господин? Я принесла вам поесть.
Ни звука.
Я вздыхаю, не представляя как достучаться до упрямого лорда. И уже собираюсь поставить поднос на пол, когда замки щелкают и дверь приоткрывается едва-едва, буквально в палец толщиной. Из щели тут же полыхнуло жаром, как от печки.
— … оставьте у двери, — голос лорда звучит глухо.
— Я хотела бы помочь, лорд Вейн, — коротко произношу и оставляю свою ношу так, чтобы господин мог легко ее забрать.
— Я… ценю ваш порыв, Эстер. Но вы не сможете помочь. Никто не сможет. А теперь, оставьте меня одного. Это приказ!
Последние слова звучат жестче, в голосе господина звенит металл. И я не решаюсь спорить. Отступаю к лестнице, а сердце щемит от бессилия: неужели стану свидетелем гибели молодого лорда? Разве это справедливо — быть пленником собственного тела?
Глава 11Рутинная работа
В одиночестве съедаю завтрак, раздумывая над тем, кто же все-таки лорд Вейн и почему проклят? Да и проклятие ли это? Вот бы спросить у кого, или где почитать… Но пока ответов нет, занимаюсь тем, за чем меня наняли. А именно, уборкой.
Замечаю в углу кухни набранные ведра с водой. Неужели господин все-таки привел колодец в порядок? Но когда успел? Ночью во дворе бушевал зверь. Значит, лорд Вейн его не боится, если выходил наружу. А может, он его и прогнал?
Любопытство перевешивает страх, и я бегу к колодцу. Ничего себе! Каменная кладка внутри значительно посветлела. На дне лежит свежий слой мелких камней, и вода понемногу уже наполняет колодец. Пока блестит на самом дне, но через пару дней поднимется выше. Чудесно!
И раз уж я больше не ограничена в средствах для уборки, берусь за дело со всем рвением.
В углу кухни, под мусором и пылью нахожу еще одну чешуйку, а вместе с ней, и старую щетку для пола. Чешуйка привычно отправляется в карман, а на щетку наношу немного соли и принимаюсь отчищать застарелые пятна на полу.
Удивительно, но пол оказывается нежного, почти молочного оттенка. А я думала, что он выложен из серых плит. Воды на отмывку кухни уходит много. Помещение немаленькое, а взявшись оттирать все углы, приходится часто менять черную воду на чистую. Но зато по итогу я могу любоваться посветлевшей и хорошенькой кухонькой. Даже сердце радуется!
Лорд Вейн не дает о себе знать, лишь изредка с верхних этажей доносится какой-то шорох. Кажется, будто он принимается периодически мерить комнату шагами, мечась из угла в угол.
Закончив с уборкой на кухне, я трачу еще два часа на приготовление обеда. Копченые ребрышки, которые привез Томас для лорда, отправляю на бульон. Чищу картофель, морковку. Обжариваю на животном жире лук и добавляю дольку чеснока. И шепотку сушеной зелени, которую нашла подвязанной к потолку в кладовой. По итогу выходит что-то среднее между супом и тушеными овощами, но запах какой… Пальчики оближешь!
От праведных трудов во мне просыпается зверский аппетит. И уж не знаю, как там лорд Вейн, а я с нетерпением жду трапезы.
Снова оформляю для хозяина дома отдельную порцию. Украшаю веточками зелени, выкладываю рядом с тарелкой ломтики теплой лепешки. Натираю до блеска медную ложку, украшенную крохотной крылатой ящерицей на ручке. И замираю, рассматривая диковинную зверушку у окна.
Какая тонкая работа! Кто-то мастерски передал существо и ту грацию, с которой он двигается. И что-то подобное я видела в движениях зверя во дворе, в бессонную ночь. Неужели ночной гость и зверь на ложке — это одно и то же создание? Это открытие одновременно пугает и разжигает интерес.
Выходит, весь дом лорда Вейна полон упоминаний о крылатых ящерах!
— Обед готов? — раздается голос за спиной, и я роняю ложку на пол от неожиданности. Умение подкрадываться тихо, как хищник в ночи, пугает меня едва не до икоты. Чтобы не показать страха, наклоняюсь за ложкой и еще раз ее протираю.
— Готов, господин. Подать наверх?
Разворачиваюсь и отмечаю, что лорду Вейну стало получше: он не рычит, не дергается, снова выглядит собранным и отстраненным. Но лучше не буду задавать вопросы о том, что с ним происходило с утра.
— Не стоит. Позавтракаем здесь.
— Вместе? — удивляюсь и тут же спохватываюсь. — Конечно, как прикажете!
Убираю крошки со стола, радуясь, что у меня на кухне полный порядок. Пол сверкает от чистоты, посуда скрипит, а похлёбка — манит к столу дивным ароматом копчений и трав.
Ставлю перед господином тарелку и сверкающую на солнце ложку.
— Давненько я не видел ее, — крутит в руках столовый прибор. — Спасибо, Эстер. Вы проделали большую работу. И кухня… я даже забыл, когда здесь было так чисто.
Улыбаюсь, и представляю, что в данный момент лорд Вейн тоже улыбается. Хотя из-за его глубокого капюшона и таинственной тени вокруг — ничего не видно: ни глаз, ни улыбки, ни… чешуек.
Должно быть, они появляются, только когда господин теряет контроль и выходит из себя.
Занимаю место напротив. Это первое серьезное блюдо, которое приготовила для него, если не считать пустякового завтрака. Что же он скажет?
Лорд чуть наклоняется над тарелкой и пробует. Я с тревогой наблюдаю за его реакцией. Молча жует, а затем в густой и плотной темноте его капюшона вспыхивает пронзительный янтарный взгляд.
— Это… вкусно, — произносит наконец.