падением, где всем безразлична судьба другого. В монастыре было совсем иначе.
Не разбирая дороги, Эни шла по единственному маршруту, который знала, желая лишь быстрее оказаться на улице и вдохнуть в себя свежий воздух. Хотя даже воздух казался здесь совершенно иным — он был пропитан странным ароматом печеных яблок, смешанным с запахом плесени и гнили.
Она выбежала во двор. Еще немного в этом замке и ее бы вырвало на идеально чистый пол восточного крыла. Но даже на улице сложно было отдышаться. Живот скрутило, голова сильно заболела, руки затряслись, Эни согнулась возле бочки с водой, стараясь не привлекать к себе внимания слуг.
Казалось, ей это удалось, пока со стороны конюшни не начал приближаться молодой конюх. Когда он только перебегал двор, еще можно было подумать, что он направляется ко входу в замок, но через минуту все сомнения ушли — он шел к новой помощнице управляющей.
— С тобой все хорошо? — спросил он, подойдя ближе.
В его голосе слышалась первая настоящая забота. Эни еще раз вздохнула. Что можно рассказать чужому человеку, которого сегодня увидела в первый раз? Не станет же она говорить про Санну, кота и Лерана. Хотя так хотелось.
— Да, я ищу госпожу Змеру. Ты не видел ее?
Конюх медленно задвигал головой из стороны в сторону и странно заулыбался.
— Нет. Хвала небесам.
— Все равно спасибо.
— Но я знаю, где она, — неожиданно сказал он.
— И где же?
— Так все просто. Они, когда все спали, поехали карету встречать.
— Какую карету? — удивилась Эни.
— Так… эту… с невестой. Там одна раньше всех приехала, а их еще ночью до… этого… моста того… перед городом остановили. Хорошо хоть герцог всю ночь у мэра был. Он того… послал за мной, коней готовить. Вот они и поехали.
— Герцог и Змера? — не поняла Эни.
— Нет же. Куда герцог поедет? Ему что, заняться нечем, чем за женщинами ездить? Смешная ты, они к нему сами приходят…
Эни поперхнулась от такой прямоты конюха.
— Ну, то есть я хотел сказать. Что не надо ему это. Змера и Марк поехали. Скоро должны прибыть. Так что все готовятся. Постой! — вдруг опомнился он. — А ты же эта… новенькая. Помощница?
— Да, — подтвердила Эни.
— Так ты должна встречать гостей. Чего же ты стоишь?
Он посмотрел на испуганные глаза своей собеседницы и все понял без объяснения:
— Что? Не сказали? Так ты это… найди господина Лерана. Он же встретит их вместе с герцогом и господином Эльдевиром. Вот он тебе и скажет, что сделать.
«Найди господина Лерана» — грубая усмешка судьбы. Конечно, все так просто. Нет, где сейчас находится господин Леран, она прекрасно знала, или догадывалась. Так что найти его это не самая большая проблема, а как теперь заговорить с господином, которого только что ударила его же служанка? Эни бы предпочла прятаться от Лерана несколько дней, пока его гнев не стихнет, и только потом показаться на глаза. Мельком. Быстро. Чтобы он только заметил, но не успел ничего предпринять.
— Скажи, а господин Леран, — она пыталась подобрать нужное слово, чтобы не оскорбить важного человека. — Господин Леран… Он злой?
Конюх рассмеялся так искренне, словно это была самая лучшая шутка, которую ему когда-либо доводилось слышать. Глядя на него, Эни тоже улыбнулась.
— Злой? Неееет, — протянул он, — господин Леран просто зверь, стоит его рассердить. Видела бы ты, как он гнал солдат викария со двора два года назад. Они быстрее лошадей бежали из города. А мои лошади самые быстрые!
Улыбка Эни пропала. Если так досталось викариям и их солдатам, то страшно даже думать, что ждет простую служанку за пощечину. Она вспомнила, сколько раз Гарита хотела наказать своих воспитанниц, грозилась палками, розгами, да и вообще всем, чем только могла. Но страх перед настоятельницей мерк в сравнении со страхом перед Лераном.
Не успела Эни и глазом моргнуть, как конюх куда-то исчез. Казалось бы, только что стоял рядом и звонко смеялся, а тут пропал. Она оглянулась. Так и есть, юноша бежал в сторону конюшни, откуда доносились крики. Видимо, гости должны совсем скоро прибыть, и нужно было подготовить стойла для лошадей. А ей придется идти искать Лерана. Собрать волю в кулак и найти человека, который намного хуже зверя.
Гости должны были вот-вот прибыть. Во дворе слышались крики. Стоя в портале между восточным и центральным крылом, Леран видел, как герцог спустился к парадному входу, а через минуту подошел Эльдевир. Они остановились возле статуи в холле и перекинулись парой фраз, едва заметно кивая, пробегающим мимо слугам. Судя по тому, что герцог был облачен во все черное, большой радости от приезда первой гостьи он не испытывал.
Леран почувствовал облегчение — не все главе охраны переживать о возможных последствиях, пора и герцогу задуматься. А ему самому тем временем следует решить одно важное и неотложное дело. Он быстро развернулся и направился к комнатам слуг.
Щеку все еще саднило. Видимо, девчонка умудрилась не только ударить, но и чем-то оцарапать. Честно признаться, он не ожидал такой наглости от монашки. Да и от себя не ожидал. Набросится на беззащитную девчонку, говоря гадости о ее доме? Увидь он такое среди слуг, зачинщик был бы жестоко наказан.
Но не это главное. Санна — вот первая проблема. Монтифер ничего не мог сделать монашке. Зато монашка могла наброситься на бедного кота, убить его, сбежать из замка в ближайший монастырь и наслать инквизицию. И это в лучшем случае. Могла просто замертво упасть от разрыва сердца. А мертвая служанка из монастыря сегодня меньше всего нужна в доме. Но если к монашке он еще будет присматриваться, то Санну он уже давно и хорошо знал, и ожидать такой глупости от верной служанки не приходилось. Без приказа посмела решать судьбу людей герцога. Такое кого угодно повергнет в бешенство.
Леран распахнул дверь в комнату слуг. Здесь собирались женщины замка, обсуждая последние новости, и это утро не стало исключением. За длинным столом сидели восемь служанок: одни штопали, другие чистили обувь, вырезали, шили, но все они вели воодушевленные беседы, а больше всех говорила Санна. Однако стоило Лерану появиться в проходе, как гомон голосов быстро стих.
— Все вон. Мне нужна Санна.
Все как одна побросали свои дела и выбежали в коридор. Одна лишь Санна осталась стоять, покорно опустив голову.
Леран закрыл дверь. Его глаза блестели, как у зверя, острые черты лица в этот момент стали еще четче и выразительнее, губы скривились в презрительной усмешке. Санна никогда не видела Лерана таким и больше никогда не желала бы увидеть.
А он подошел ближе. Не владелец, но хозяин. Его земли были к северу от герцогства, но уже год он жил у кузена, помогая ему и своему отцу восстанавливать Виар. Нет, не владелец. Но он мог управлять здесь всем. Ему дали право делать все, что он пожелает. Ему доверили все, не как родственнику, а как единственному, кому можно доверять. Он мог бы убить ее и герцог не потребовал бы отчета, решив, что на то была причина. Санна не шелохнулась, затаила дыхание и лишь ждала, что предпримет Леран.
— Это ты отправила монашку к коту, — то ли спросил, то ли сообщил он.
Леран был настолько близко, что Санна могла слышать его дыхание. Ровное, спокойное, тихое.
— Не бойся, милая, я даже рад, что так получилось. Теперь я знаю, что наша новая девочка все-таки может показать зубы.
— Мне нужна была помощь…
— Знаю я, что тебе было нужно. — Ладонь Лерана коснулась шеи Санны. — Но зачем же так топорно, так нелепо. Я даже представить не мог, что ты на такое способна. Решила, что можешь сама решать, кто должен жить в этом доме, а кто нет?
— Раньше вы не беспокоились о слугах.
— Раньше у нас не было таких слуг. Это не просто девочка, с которой ты можешь делать все, что захочешь, — прошептал он. — И не тебе решать. Она под моим покровительством, а если этого тебе мало, то под покровительством самого герцога. Так что не смей даже думать о том, чтобы ей навредить.
— Я хотела…
— Тссс.
Он провел рукой по лицу Санны, крепко сжал ее челюсть, но сразу отпустил и отошел в сторону.
— Вы накажете меня?
Служанка впервые подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза Лерана. Она живо вообразила, как тот будет издеваться над ней или даже убьет. И все из-за кого? Из-за какой-то монашки? Обида и досада выжигали изнутри. Представить, что какая-то девчонка из приюта вдруг станет важнее тех, кто был в этом доме и верно служил столько лет, казалось невозможным. Да что там служил. Во всем замке она обращалась к нему, как к лорду, графу Виару, но только не в его комнатах. И это было обиднее всего. Но все невозможное в один момент может превратиться в реальность.
— Накажу ли я? — удивился Леран. Его тон не передавал никаких эмоций кроме удивления. Не было ни злости, ни ненависти, ничего, что могло бы подтолкнуть Санну к правильному ответу. — Конечно, накажу, — он присел на стол и улыбнулся. — Ты почему-то решила устанавливать свои порядки в нашем доме. Ты действительно считаешь, что если делишь со мной постель, то можешь диктовать свои условия? Или ты настолько глупа и решила, что здесь на особом положении?
— Вы сами знаете, что это не так.
— Ты права. Знаю. И лишь поэтому твое наказание будет достойно твоего поступка, — он встал и подошел к выходу. — Скоро приедут гости, так что я должен идти. А ты… Я знаю причины твоей злой шутки. Но я не потерплю вражды в замке — нам хватает ее и за этими стенами. Ты теперь будешь помогать Эниинг во всем. Змера не станет ею заниматься, у нее и без монашки будет слишком много забот. А ты станешь для нее лучшей подругой, любимой сестрой…
— Нет! — грозно ответила Санна. — Этого никогда не будет!
— Все будет только так, как я скажу. А если тебе не нравится, то сегодня же я могу отправить тебя к мэру и мы расстанемся раз и навсегда.
— Леран…
— Господин. Сегодня я для тебя господин Виару.
Казалось, этому гневу не будет конца. Леран вышел из комнаты, пока еще мог держать себя в руках. Да за эту выходку он хотел растерзать Санну на месте. Когда шел к слугам, еще верил, что служанка сделала это из глупости или ей действительно нужна была помощь. Но стоило только увидеть лицо девушки, как все сомнения отпали. Она точно знала, что хотела и чего добивалась. И это было ужаснее всего. За кем еще придется следить? Кому еще угрожать? С Санной, по крайней мере, все было просто — она провела с ним несколько ночей и действительно жила намного лучше других слуг. Нужно было давно перевести ее на лучшую работу, только Змера все противилась. И Лерану приходилось постоянно отступать — управляющая при желании могла приструнить даже герцога, так что женщине отдали слуг, и теперь только ее мнение было решающим при их переводе.