— Нет, мальчик, я пророчица, видящая, — отсмеявшись, произнесла она.
— Мы с дочерью едем в город по делам, — начал зачем-то оправдываться торговец. — Из другого герцогства. Говорили, там есть хороший лекарь, готовый избавить ее от… кхм… недуга.
— Но пока не избавили, — перебила его Аша, — я продолжаю видеть. Мне не всегда это нравится, но сегодня мой счастливый день.
— Что вы видите? — Тари подбежала к ней с нетерпением, желая поскорее узнать свою судьбу. — У меня есть только эти стекляшки, возьмите их, скажите!
Аша повернула голову в сторону Эниинг, будто на самом деле знала, кто еще стоит рядом. Однако Эни даже виду не подала, что ее расстроило, насколько быстро Тария о ней забыла.
— У вас есть кое-что намного дороже, — тихо произнесла женщина.
— Что? Что? — не унималась Тари.
— Гребень, — неожиданно поняла Эни. — Вы хотите, чтобы я отдала гребень моей матери за какое-то предсказание?
Это предложение было крайне странным. Если пророчица смогла увидеть гребень в закрытой со всех сторон сумке, то точно знает, как ценен он своей хозяйке. Но если женщине и все равно, то Эниинг уж точно не поддастся и не отдаст самое дорогое, что у нее есть ради нелепого фокуса.
— Думаешь, я прошу за себя? — тихо спросила женщина, словно прочитав мысли хозяйки гребня. — Нет, не за себя, милая. Гребень, который тебе достался, дороже всех вещей, что есть в вашем пансионе.
— Я знаю это.
— Ты не понимаешь, я говорю о его цене.
Эни насторожилась, сильнее сжав сумку. Неужели рядом с ней столько лет лежало такое богатство? А она голодала, ходила в обносках, жила в монастыре? Если эта женщина права, то сколько всего теперь можно сделать, сколько всего купить. Но готова ли она обменять гребень на что-то ценное? Нет. Пусть все будет так, зато с надеждой найти родных, чем в богатстве и без подобной памяти.
— Отдай гребень своей сестре.
Одной фразой Аша перечеркнула все прекрасные помыслы и желания, разбила мечты о будущем. И Эни удивленно посмотрела на Тарию, ожидая помощи, отказа, хоть чего-нибудь. Но подруга молчала, глядя непонимающим взглядом на пророчицу. Молчал и Карос, опустив голову. Эниинг еще сильнее сжала сумку, чувствуя, как наворачиваются слезы. Еще и холод от осеннего ветра начал пробираться сквозь накидку, а со стороны монастыря пошел приятный запах готовящегося ужина. Вернуться бы… Забыть бы…
— Зачем? — только и смогла спросить она.
Аша мило улыбнулась. Как бы ни старалась Эни заметить на лице провидицы подлые помыслы, перед ней продолжал стоять тот самый ангел, который вышел из кареты в самом начале разговора. Уж лучше бы не предсказывала ничего!
— Аша, прекрати, это не твое дело. Ты, вообще, что делаешь? Какой гребень? Зачем ты предлагаешь этой девочке что-то отдать?
Торговец пришел в себя первым и попытался усадить дочь в карету, но женщина сделала шаг в сторону, не желая отступать.
— Теперь понимаете, почему нам надо в город? — снова попытался оправдаться он. — Выбирайте вещь, любую, и уходите, куда вы там…
— Хорошо! — уверенно произнесла Эни.
Ее громкое согласие заставило торговца вздрогнуть и замолчать.
— Нет, я не возьму, — попыталась остановить подругу Тария, все оборачиваясь на подмастерья и ожидая от него помощи.
— Подожди, Тари, — продолжала стоять на своем Эниинг. — Я готова отдать гребень, пусть только скажет зачем.
Предсказательница снова улыбнулась.
— Все очень просто, милая. Ты свое счастье еще найдешь. А если твоя подруга не сбежит сегодня, то уже никогда не сможет жить нормально.
— Сбежит? — хором удивились девушки.
— Да, — спокойно продолжила Аша. — Она. И ее любимый. Ведь я права, юноша? Ты все пытался найти деньги, чтобы вам сбежать? И даже готов был сделать это сегодня?
Торговец вздохнул и опустил голову. Эни и Тари повернулись в сторону Кароса.
— Да хотел, — уверенно заявил тот и выпрямился, явно гордый таким поступком. — Я украл у мастера кошель с золотыми и хотел тебя увезти. Тари, ваша настоятельница никогда бы не разрешила мне этого сделать. Я не мог по-другому!
— А так можно? — разозлилась Эниинг. — Сколько золотых там было?
— Семь, — смутился Карос.
Торговец сплюнул.
— Дурак, ты бы и месяца на них не прожил, — проворчал мужчина.
— Я бы нашел, где заработать, — попытался оправдаться подмастерье.
— Выбор за тобой, девочка, — сказала Аша, дотронувшись до плеча воспитанницы. — Отдашь гребень — спасешь от казни за воровство своего друга, подругу — от ужасного будущего, да и многих других от смерти. Но запомни, запомните обе. Есть только один шанс и очень много разных дорог от него.
Эниинг еще раз посмотрела на Тарию и Кароса, затем кинула быстрый взгляд в сторону торговца, который только качал головой. Все молчали. Тогда она достала гребень и протянула его сестре.
— Я не могу, — глаза Тарии округлились.
— Бери.
— Эни, но ты…
— Все будет хорошо, бери, тебе сказано! Или я сама пойду к мастеру, и его точно казнят, а потом расскажу матушке Гарите о побеге!
Тария, не веря в происходящее, протянула руку и осторожно взяла гребень. Все это время он казался самой обычной безделушкой, лежащей среди прочих в шкатулке. Но, оказывается, мать Эниинг позаботилась о своей дочери, оставив той целое состояние. Теперь даже камни заблестели по-другому, и камень показался таким теплым и тяжелым. Будто совсем новая вещь, которую Тари увидела впервые в жизни. Восхитительная, необычная, искусно выполненная, настоящая драгоценность.
— Спасибо, — тихо произнесла она, не отрывая взгляда от подарка и почувствовав на своих плечах руки Кароса.
— Теперь вы можете отправляться в путь, — голос Аши оставался спокойным и нежным, а движения рук — плавными и манящими. — Хорошей дороги.
Эниинг улыбнулась и подошла обнять сестру. Странное было ощущение, вот так расставаться. Неожиданно, быстро, без возможности попрощаться и поговорить. Было страшно, что они больше не встретятся, не смогут рассказать истории, которые с ними приключились. Больше не будет посиделок в комнате, обсуждений, планов.
— Я буду скучать, — сказала Тари, утирая слезы.
— Я тоже, — ответила ей Эни и быстро отошла, понимая, что разревется в голос. — Я могу узнать, что ждет меня? — обратилась она к Аше, шмыгнув носом.
Женщина улыбнулась и повернула голову в сторону отца. Торговец снова тяжело вздохнул, видно, предсказания дочери давались ему с особым трудом.
— Через три дня ты начнешь подготовку к свадьбе, — вынесла приговор пророчица.
Все опешили. Тари перестала реветь и теперь, глупо улыбаясь, смотрела на подругу.
— Как? Я? Но почему я?
Эни отчаянно завертела головой, пытаясь найти поддержку среди присутствующих. Она и мужчин не знала, только Кароса, но подмастерье никогда не привлекал ее. А тут всего три дня. Этого слишком мало, чтобы встретить кого-то, а тем более полюбить. Оставался только один вариант, о котором подруги с ужасом подумали, переглянувшись, — настоятельница все-таки найдет ей мужа. Не будет большой любви или счастья. Будет супруг, которого ей представят. Может, он даже не захочет с ней общаться.
Эни сковал страх. Она хотела молить забрать ее с собой, самой сбежать из приюта, куда глаза глядят, просить Ашу наколдовать ей что-нибудь. Да что угодно! Она на коленях ползать будет, лишь бы не это!
— Отец, я устала, помоги, — тихо сказала женщина, стараясь вернуться в карету.
Торговец принялся помогать дочери, делая вид, будто ничего не произошло.
— Аша! — Эни кинулась к дверце. — Я не хочу! Я не хочу! Что мне сделать?!
— Это судьба, Эниинг. Ты сама делаешь выбор. Но подожди, не торопись, не принимай решение сразу. Это все, что я могу тебе сказать.
Аша замолчала, закрыла за собой дверцу и задернула обтрепанные бархатные занавески.
— Подождите, но как же…
Эни попыталась остановить торговца, но тот лишь глупо улыбнулся, попросил его извинить и пошел в сторону лошадей, которые паслись в нескольких десятках шагов от кареты.
— Вот и сходили обменять камешки на что-нибудь интересное, — в сердцах бросила Эниинг.
Она вытерла с лица слезы, плотно закрыла сумку и, накинув капюшон, пошла в сторону дороги, желая быстрее оказаться в стенах монастыря.
— Подожди!
Тари побежала вперед, стараясь схватить Эни за рукав, но та одернула руку, ускорив шаг.
— Стой! Ты можешь поехать с нами, — вмешался Карос.
Эниинг остановилась. Среди всей глупости, иногда подмастерье мог предложить хорошую идею. Но увы, не в этот раз. Что она будет делать в чужой семье? Все-таки нужно было думать, о чем начнут судачить люди, что начнут говорить соседи, кем будут видеть ее, и кем ей придется представляться. Уж лучше замуж, чем такой позор.
— Я не могу, Карос. Ты сам это знаешь.
— Но мы можем…
Неожиданно подмастерье застыл как вкопанный, смотря вдаль дороги и указывая в ту сторону пальцем.
— Что это? — с недоверием произнес он, заставив Эни обернуться.
По селу неслось несколько всадников на черных лошадях. Прямо за ними еще четыре лошади везли карету, похожую на ту, в которой сидела Аша. Только в отличие от старой рухляди, эта карета восхитительно сверкала на солнце. Но не золото переливалось на ней, а черное дерево, что было совсем невероятно.
Уже второй раз за день их смогли застать врасплох. И второй раз за день никто не понимал, что происходит.
— Они едут к монастырю? — не веря своим глазам, спросила Тария.
— Кажется, да, — ответил Карос.
— Я должна бежать!
Сердце Эни забилось сильнее. Так вот почему матушек не было во дворе и за работой — они готовились к приезду кого-то очень значимого. И тут не имело значения, дремали воспитанницы или сидели за книгами. Будили всех, выводили всех, пересчитывали и представляли всех.
— Эни, я не могу! Мы должны уйти.
Тария попятилась назад, стараясь увести за собой возлюбленного.
— Так бегите! Чего ты встала? Другого шанса уже точно не будет! Уходите.