Эни еще раз посмотрела на графа. Безмятежный, безразличный ко всему. Могло показаться, что он просто отдыхает, а не ждет и не жаждет ее ухода. А у нее в руках, наверное, самые важные для герцога Натана документы. Тот будет в ярости, в этом можно не сомневаться.
— Зачем вам это? — еле слышно спросила она.
Молчание графа было недолгим, но оно могло о многом рассказать, так Леран несколько раз пытался начать говорить, даже набирал больше воздуха, чтобы выдать какой-нибудь резкий и грубый ответ, или сморщивал лицо, словно у него болела голова, а Эни только усугубляла эту боль. Но через некоторое время он все-таки решился ответить.
— Ты понравилась мне, — признался он, не открывая глаз, чтобы взглянуть на служанку. — Нет, скорее не так… Ты стала мне дорога. Сначала презирал, недолюбливал, а теперь вот готов предать собственного брата и начать войну. Глупый поступок… Может, я просплюсь, и буду корить себя, отправлю за тобой кого-нибудь. Но это будет потом. Сейчас вокруг меня огромная пустота, и я понимаю, что не хотел бы такого же для тебя. Знаешь, сейчас я знаю, что даже хотел бы сделать тебе предложение выйти за меня замуж, уехать в мои земли… Там растет прекрасный виноград, а парк… Но ты дочь епископа.
— Так вам противно? — Эни не поняла, откуда взялась обида в ее голосе, но если даже она сама смогла ее услышать, то что уже говорить о графе.
Он удивленно посмотрел на свою собеседницу.
— Ты в своем уме? — произнес Леран. — Было бы мне противно, я бы тебя со спокойной душой отдал на растерзание всему герцогству, а не отдавал бы документы. Она была права, Эни. Я влюблен, как глупый мальчишка. Нет, я знаю, что, пусть не сейчас и даже не завтра, но однажды ты проснешься с мыслью, что все это было спланировано, что важно только твое происхождение, а сама ты — никто. Это обязательно случится, рано или поздно, и ты уже никогда не сможешь отделаться от этой мысли, — Леран дотронулся до ее руки с особенной нежностью проведя пальцами по ладони Эни. — А сейчас хватит разговоров. Уходи и живи своей жизнью.
Граф перевернулся на бок и накинул на себя одеяло, так и не удосужившись снять плащ или хотя бы скинуть сапоги. Через несколько минут его дыхание стало ровным и спокойным, а тело обмякло. Эни смотрела на него с непониманием, восхищением и ужасом. Друзья стали врагами, враги — друзьями, все перевернулось и уже больше никогда не станет прежним. Когда-то ей казалось, что кузен герцога самый настоящий монстр, способный убить любого на своем пути, но это было так давно, настолько, что даже следа от подобного чувства не осталось. Леран спал, а Эни аккуратно сложила документы в дорожную сумку, вместо сорочки и мягких туфель надела платье и сапоги, накинула свой единственный теплый плащ и, потушив свечу, вышла из комнаты.
Даже в кромешной темноте Эни уже хорошо ориентировалась в замке. Сама того не ожидая, она выучила каждый коридор, запомнила каждую дверь, даже узнала где и какая половица скрипит. Выбраться из дома герцога не составило труда, да и никто из слуг не ожидал побега — такого здесь еще никогда не было.
Она быстро пробежала двор, освещенный лунным светом, и добежала до аллеи, ведущей в главный парк. Только кони в стойлах заржали, да ветки деревьев шевелились от сильного ветра. Но из замка никто не вышел, и солдат рядом не оказалось. Размышлять о том, граф ли это сделал или ей просто повезло, у Эни не было времени, и она побежала еще быстрее.
Недалеко от аллеи стояла черная запряженная карета, а свет маленького свечного фонаря на ее козырьке, говорил, что кучер на месте и только ждет приказа отправляться. Эни подбежала ближе. Таких карет у герцога точно не было, да и кучер оказался незнакомым. Завернутый в плащ и меха мужчина только промычал, чтобы она быстрее залезла внутрь, и стоило Эни хлопнуть дверцей и сесть на мягкое сиденье, как они помчались во весь опор к выезду из Таршаина.
Глава 17Встреча
Эни не могла уснуть всю дорогу. Первые лучи солнца только начали освещать небольшую деревню, но Эни казалось, что эта поездка длится не половину ночи, а целую вечность. За это время многое могло произойти: могли появиться разбойники или герцог мог послать солдат вдогонку, их могли остановить на развилке или не выпустить из города. И Эни отметила, что она бы не сильно расстроилась такому исходу. Но ничего не происходило, даже торговцев или путников не было видно.
Она посмотрела по сторонам. Карета была небольшой, но очень уютной, мягкие сиденья идеально подходили для долгих переездов, здесь же лежало несколько книг, чтобы скоротать время, бутыли с водой и вином, шерстяное одеяло, а по бокам каждого сиденья лежало по две небольших подушечки. Но Эни отметила и другое — укрепленные замки на дверцах, очень толстое стекло и слишком большие колеса. Сложно было сказать, кому и для чего нужна была такая карета, и где именно граф смог раздобыть ее ночью.
Эни полистала книги и безразлично посмотрела в окно. Люди уже просыпались, для всех начинался новый день, и продолжалась старая жизнь.
В полдень они сменили лошадей, а вечером уже были в небольшом городе далеко за пределами герцогства.
— Калиран, — сказал кучер, открывая дверцу кареты и помогая Эни спуститься.
Они остановились недалеко от центральной площади. Здесь уже начинали загораться фонари, освещая каменную мостовую, в несколько рядов стояли небольшие магазинчики и дома в два или три этажа. Карету поставили как раз рядом с одним из таких домов. А три колонны и высокие мраморные ступени венчали главный вход в обитель викариев.
— Добрый день! — выбежал на лестницу один из них. Мужчина был низеньким, едва доставал Эни до плеча, но был в два, а то и в три раза толще ее, из-за чего больше походил на шар с ножками. Его маленькие глазки бегали из стороны в сторону, а небольшая шапочка так и норовила свалиться. — Письмо от графа Виару пришло незадолго до вашего прибытия, — протараторил он, хватая Эни под руку и спешно ведя за собой в дом. — Мы даже не знали, что думать. Шутка какая-то, честное слово. А документы у вас с собой?
— Да, да, вот они, — ошарашено озираясь по сторонам и рассматривая небольшой, но богатый холл дома, Эни отдала ему почтовую сумку.
— Вы же понимаете, что нам придется все проверить, это может занять какое-то время.
— Конечно, я понимаю, — подтвердила Эни.
— Замечательно, замечательно. Но уверяю, вы будете жить в прекрасных комнатах. Всего несколько дней и мы отвезем вас к вашему отцу. В письме говорилось о какой-то Гарите.
Он остановился и с любопытством посмотрел на свою гостью, ожидая, что вот-вот и она скажет что-нибудь не то или не так.
— Да, это матушка-настоятельница монастыря, при котором находится наш приют.
— И что же? Все это время она не решалась раскрыть эту тайну?
— Как я поняла по документам, — Эни перестала рассматривать дом и вся напряглась. У нее был такой вид, будто она сейчас упадет, но голос звучал четко и довольно громко, — меня спрятали в монастыре подальше от конфликта в Канцелярии. Я думаю, вы знаете, что монахини ведут довольно замкнутый образ жизни и если бы ни приют, то они бы вообще не знали, что происходит за стенами монастыря. Поэтому неудивительно, что матушка ждала какого-нибудь решения о моей судьбе от вас.
Викарий задумался и быстро закивал, хотя Эни и видела, что он не поверил ни единому слову.
— Последний вопрос, дитя. Скажи, а монастырь принадлежит герцогству Виару?
Эни озадаченно посмотрела на викария, не хватало еще неправильно ответить на какой-нибудь вопрос и оказаться в пожизненном заключении. Она даже подумала, что лучше было бы остаться в Таршаине и никуда не отправляться. Всю жизнь представляла себе встречу с родными и в ее мыслях эта встреча никогда не была похожа на допрос. Но здесь…
— Ваше преосвященство, монастырь принадлежит великой Канцелярии. Он лишь стоит на землях герцога Виару и герцогу поручено его обеспечивать и сохранять. Но не более того.
— Конечно, конечно, вы правы, — протараторил викарий и жестом подозвал служанку, стоявшую в проходе. Девушка быстро подбежала, не поднимая взгляда, и низко поклонилась. — Вот, это Фари, будет вашей помощницей, и к ней вы можете обращаться по любому поводу. Она закажет вам завтра все наряды и распишет ваше время. Уж простите, я всего лишь скромный викарий и ничего не знаю о том, что необходимо барышням в столь юном возрасте.
— Госпожа, могу я проводить вас в комнаты? — спросила Фари и, получив одобрение, направилась в сторону, где какое-то время будет жить Эни.
Фари была немногословна, немного запугана, но довольно любопытна. Она так и старалась рассмотреть новую жительницу дома, все кидая незаметные, как ей казалось, взгляды в сторону Эниинг.
Зато дело она свое знала прекрасно, почти так же, как слуги в замке герцога. Покои Эни — три комнаты, гардеробная и ванная — сверкали идеальной чистотой, постель была взбита и аккуратно сложена, на столах стояли свежие цветы, а по комнате разливался аромат великолепного чая.
Фари хотела помочь Эни раздеться, принять ванну или налить чай и поднести еду, но на все получала один ответ: «Спасибо, не нужно, я сама». И если вначале Фари внимательно изучала высокородную незнакомку, то под конец, уже начала смотреть на нее с недоверием и даже превосходством. Куда-то делся затравленный вид, низкие поклоны и льстивые слова, в результате, Фари покинула комнату, когда посчитала нужным, ничего не сказала Эниинг.
Но Эни это все было безразлично. Длинная дорога и беспокойная ночь перед ней сделали свое дело, и уже через несколько минут Эни сморил глубокий сон. Ей снились странные звери, необычные города, изобретения герцога и Леран, которого лишают головы. От криков толпы, жаждущей крови, Эни проснулась в холодном поту.
Сперва она не поняла, где оказалась и почему никто не врывается в ее комнату с криками, что уже взошло солнце, а она все проспала. Несколько минут потребовалось, чтобы окончательно вспомнить все и понять, что происходит, и что крики толпы — на самом деле всего лишь глупый и ничего не значащий сон. Но даже так сердце продолжало бешено колотиться.