Я вздрогнула особенно сильно и подняла взгляд. Карфакс стоял рядом. Даже пытался тронуть меня за плечо, но не решался коснуться рукава платья.
— Откуда трагедия? Я переборщил с показными страданиями? Извини, второй бокал вина, чтобы залить перец был лишним. Пирог вовсе не плох, просто специй многовато. Убери их подальше. Соль оставь. Без неё на кухне никуда.
От детских всхлипов и шмыганья носом я удержалась, но вздох всё равно получился тягостным.
— Простите, пожалуйста. Я хотела, как лучше.
— Знаю, — совсем тихо ответил Карфакс. — Моя вина, что не обсудил с тобой меню на вечер. Не думал, что так быстро управишься с готовкой. Сел за клавесин и потерял счёт времени. У нас есть ещё что-нибудь, кроме пирога?
— Каша, — неуверенно ответила я.
— Отлично! — воскликнул колдун. — Неси!
Помилование придало мне сил, на кухню за кашей я неслась быстрее ветра. Она ещё не остыла в чудом раздобытом на рынке котелке. Остатки сливочного масла от пирога я уже не стесняясь добавила к разваренному пшену. Себе-то пожадничала, но кто же знал, какое блюдо в итоге станет главным на столе? Господин колдун собрался есть простую крестьянскую кашу! Эка невидаль. А всё проклятый пирог виноват. Чтоб я ещё раз послушала бабушку!
Торжественный вынос решила не повторять. Бочком протиснулась в гостиную и водрузила котелок на стол.
— Ну вот, — с улыбкой сказал Карфакс и схватился за ложку. — Другое дело. Пахнет изумительно.
— Тоже пикантно? — не удержалась я от подколки.
Язык мой — враг мой.
— Божественно, — стрельнул в меня взглядом хозяин замка и надолго занялся кашей.
Судя по тому, как быстро он махал ложкой, ужин спасён. Каша не подгорела, с солью я угадала. Теперь можно сесть на стул возле стены и ждать. Вдруг колдун пошлёт на кухню за добавкой или велит убрать пустую посуду?
— Феерично, — продолжал сыпать Карфакс длинными и малопонятными словами. — Умопомрачительно. Не знаю, может быть, от перца язык раздражился так, что сейчас я каждый оттенок чувствую, но каша заслуживает самой высокой похвалы. Мередит, браво!
Я всё-таки покраснела ярче свёклы. Проклятье, приятно-то как. Особенно после разноса за пирог.
— Больше никаких специй? — робко спросила я.
— Да, — кивнул колдун. — Только простая еда. Иначе мы с тобой до конца обучения колдовству не доживём. Кстати, об этом. А ну, марш в библиотеку! На ночь глядя читать не заставлю, но книги выдам. Пойдём, пойдём. Смелее, Мередит.
Ох, привязался-то! От одной напасти избавил, так сразу же другой озадачил. Я зевала украдкой всё время, пока мы шли до комнаты, громко названной библиотекой. Три десятка книг, сложенных в одной из немногих сухих спален второго этажа. Зато Карфаксу не пришлось слишком долго искать для меня учебники.
— Начни с этого, — распорядился он, опустив мне в раскрытые ладони рукописный дневник. Его тёмно-синий кожаный переплёт был украшен странными символами. — Мои первые записи. Кратко всё, сжато, тезисно, но чтобы уловить суть магического искусства — самое подходящее чтение. Потом за труды Белфаста можно взяться. Пишет он легко и с юмором. Не каждый колдун так умеет.
— А он жив? — спросила я, стараясь поднять подбородок как можно выше. Труды Белфаста оказались четырьмя толстенными и тяжеленными книгами.
— Нет, давно умер, — мотнул головой Карфакс. — Слишком смелые эксперименты ставил. Котелок взорвался и сжёг Белфаста вместе с лабораторией.
— Одного утопили, другой взорвался. А своей смертью кто-нибудь умер или у колдунов так не принято?
Я поняла, что сморозила глупость, когда у Карфакса лицо вытянулось. Ох, мамочки! Да что сегодня со мной такое?
— Простите, господин, я имею в виду, что судьба известных мне колдунов крайне трагична.
— Я понял, — остановил меня Карфакс. — Хорошая вышла бы шутка, не будь она грустной правдой.
— А почему?
Книги я бережно сложила в угол. Руки почти до пола от тяжести оттянулись, передохнуть надобно. Да и колдун настроился на долгий разговор.
— Мы живём дольше обычных людей. В те годы, когда к крестьянам, горожанам и господам приходит старость, мы ещё полны сил и увлечены обучением. Некогда создавать семьи. Да и незачем. Те, кто решался, видели смерть любимых жён, детей, внуков, правнуков. Долгие годы невыносимой боли от тягостных утрат. Колдовская сила из поколения в поколение передавалась всё реже и реже. В пору моей юности нас в королевстве осталось всего десять. За исключением трёх отшельников, сгинувших где-то в лесах, я лично знал каждого колдуна. Их книги ты сейчас видишь здесь. Последние крупицы некогда великого знания. Не старость забрала моих друзей, а жажда власти и собственная беспечность. Одного утопили в болоте собственные слуги, позарившись на золото, другой смешал недопустимые ингредиенты и взорвался, третий решил, что бессмертен, всесилен и в такой глупости, как еда, больше не нуждается.
— От голода околел? — догадалась я.
— Верно, Мери. Сила питала его, но пищу заменить не могла. Четвёртый сгорел вместе с замком. Перешёл дорогу королю. Во сне сгорел, иначе смог бы потушить пожар. Наверное. Пятый сам себя проклял. Надоело жить. Шестой замёрз на вершине горы. А седьмой сделал шар, исполняющий желания и решил его спрятать ото всех.
Я чуть не пропустила такой важный конец рассказа. Увлеклась загибанием пальцев и не сразу поняла, что Карфакс о себе говорил.
— Не по зубам мне оказалось собственное творение, — грустно улыбнулся колдун. — Триста лет скитался по трём королевствам, но нигде покоя не нашёл. Мы с тобой последние обладатели силы, Мередит. Учись использовать её разумно. Только это нам и остаётся.
От волнения у меня язык онемел. Проблемы трактира, странной не-леди, магического гороха и чудом спасённого ужина уже не волновали так, как невыносимый груз, только что взваленный на меня Карфаксом.
— То есть как последние? А три отшельника? Вы говорили, колдунов было десять.
— О тех отшельниках давно никто ничего не слышал. Даже если живы, то больше не колдуют.
— А их дети?
Карфакс собрался осадить меня. Я видела, как открыл рот и глубоко вдохнул, но осёкся. Сам себя оборвал на полуслове.
— Не знаю про детей. Может, ты — единственная из потомков, а, может, ещё кто-то есть.
— Вроде странной девушки, путешествующей по городам и трактирам? — против воли вырвалось у меня. — Она спрашивала, не живёт ли поблизости колдун. Уж не учителя ли себе искала?
Я замерла, беспомощно уставившись на книги. Последние крупицы знаний. Вот что самое ценное в кладовых замка. Даже не шар-артефакт, о котором никто не знает, а это.
— Как её зовут? — холодно спросил колдун.
— Мне не сказали. Я пошла в трактир, чтобы продать излишки выросшего на огороде гороха и местная подавальщица, Анна, шепнула про девушку. Молодая вроде как. Яркая.
Карфакс мгновенно стал чернее тучи. Я испугалась, что сейчас со злости разнесёт ползамка, а потом снова запрёт меня в подвале и болтать запретит. Молча буду колдовскую науку изучать, дабы шар уничтожить.
— Странно, — наконец, выдавил из себя колдун. — Почему не толпа лиходеев или городских стражников?
— Тоже так подумала, — робко заговорила я. — Уж с колдуном-то одной девице не справится.
— Напротив, — фыркнул Карфакс и заметался по комнате. Никогда его таким взбудораженным не видела. Даже когда орал на меня и наказывал за разговоры. — Нет, я всё понял. Они правильно рассчитали! Именно девица и нужна.
— Почему? — хлопнула я глазами. — Простите, господин колдун, я, правда, не понимаю. И кто «они»? Ваши враги? Но если другие колдуны мертвы, то кого вы боитесь?
— А вот глупую из себя не строй, — Карфакс резко остановился и вперился в меня горящим взглядом. — Не понимает она. А почему вопросы тогда правильные задаёшь? Что-то ещё разузнала? Признавайся?
— Ничего, — голос у меня задрожал. Совсем ничего. Разве что...
И я вывалила ему всё. Про портрет Роланда Мюррея, про сходство колдуна со старым лордом, про появившиеся из-за моего недомыслия кладовые с сокровищами. А, главное, наблюдения Анны. «Леди, которая не леди». При чём тут она я по-прежнему не представляла.
Колдун долго молчал в ответ, я успела замерзнуть. Жар от растопленного камина сюда уже не дотягивался, а старый замок никак не хотел прогреваться от летнего солнца. Будто вся его сила теперь навеки шла из земли, где закопали шар.
— Да, я действительно Роланд Мюррей, ты права, — наконец, ответил Карфакс. — Но враги мои никогда не умели колдовать. Я ведь тоже перешёл дорогу королю. Ровно триста десять лет назад он вызвал меня в тронный зал и приказал поставить у моих ног сундук с золотом. «Сделай мне такой артефакт, Ролланд, чтобы любое желание исполнял. — Любое? — переспросил я. — Да, — ответил король. — Любое». А чего мог хотеть одержимый властью старик?
— Бессмертия? — попыталась угадать я.
— И власти, — добавил колдун. — Столько, сколько никто до него и представить не мог. Ты понимаешь, на что способен человек с такими желаниями? Он бы все королевства поставил на колени. Казнил неугодных одним движением пальца, возвышал своих прихвостней, а потом низвергал их, чтобы все боялись. Все. Нельзя, чтобы один человек правил миром. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Мне не хотелось спорить. Я понимала, о чём говорил Карфакс.
— Вы от него шар прятали?
— Да. Когда осознал, что у меня получилось сделать невозможное, то сразу положил артефакт в сундук и сбежал в лес. Бросил замок, крестьян, мастеровых, что помогали мне в лаборатории. Моя колдовская сила продлевала мне жизнь, а королю нет.
— Вы ждали, когда он умрёт? — догадки сыпались на меня, как яблоневый цвет на ветру. — А потом, когда умрут все его приближённые, слуги, ваши мастеровые, их дети, внуки. Все, кто мог хотя бы случайно услышать о том, какой артефакт король заказал колдуну. Триста лет тишины и забвения.
— Да, — эхом повторил колдун. — Я бы и дальше прятался, но шар выпил мою силу. Мне пришлось вернуться в свой замок. Я даже обрадовался, когда нашёл его в запустении. Но страх, что за шаром придёт новый король, до сих пор не отпускает. Слишком много жадных людей ходит по земле. Я разрываюсь между двух огней. С одной стороны, нужно отправить тебя в трактир и разузнать всё о девушке, а с другой, хочется снова взять шар и уйти в лес. На этот раз вместе с тобой. Что скажешь? Как поступим?