— Алексей…
— Знаю, ошибся. Следовало рассказать, но, согласись, тогда бы мы все равно ничего не смогли бы сделать. Никто не знал, как действовать.
— Но ты нашел способ. В книге?
Я усмехнулся.
— Не совсем. Точнее, вспомнил, что читал в книге про то, что есть такая очень ядовитая змея, которая питается другими ядовитыми созданиями. И что она тоже вылезает из этих аномалий. И параллельно я выяснил, что большая концентрация губительной энергии провоцирует открытие новых аномалий… Поскольку я способен чувствовать эту энергию, то просто начал искать места ее концентрации. Было предположение, что аномалия стала причиной Трагедии, поэтому я отправился на Коневец. Просто хотел понять, есть ли там высокий фон. А заодно обнаружил и кое-что поинтереснее…
Отец явно запутался и пытался разложить в своей голове все по полочкам. Он обхватил голову руками, возвел очи к потолку, а затем, увидев графин с виски, поднялся и плеснул себе немного. Ну, у него сегодня был тяжелый день, не осуждаю.
— Так, Алексей, погоди… — сделав глоток, проговорил светлейший князь. — Я знаю, что у тебя есть дар чувствовать эту скверную силу. Но почему тебя вообще понесло на Коневец? С чего ты вообще решил, что искать надо там?
— С того, что мои придворные журналисты кое-что раскопали. — Я подмигнул ему. — Или ты думал, что я разместил у нас хорошенькую рыжеволосую девушку лишь потому, что мне хочется развлекаться, не выходя из дома? Она кое-что раскопала, я воспользовался этой информацией… И оказался на острове.
Отец выглядел ошарашенным.
— Подожди, Леша… Подожди, ты сейчас переворачиваешь вверх тормашками последние пятнадцать лет моей жизни. Ты что, хочешь сказать, что причиной той трагедии стала… Аномалия⁈
— Более того, она, скорее всего, была спланирована заранее. В любом случае я все сильнее убеждаюсь, что аномалии существовали задолго до самой Трагедии. И считаю, что кое-что из Великих домов может обладать секретными сведениями об этом и использовать ее в своих интересах.
Князь залпом осушил стакан и уставился на меня.
— Алексей, — строго сказал он. — Ты сейчас рассуждаешь о заговоре против императора и его семьи. Ты это понимаешь?
— Несомненно. К такому же выводу пришла журналистка, но она строила гипотезы. Я со своими способностями просто начинаю это доказывать.
— Ты осознаешь, насколько это скользкий путь?
Я усмехнулся.
— Выбор невелик, отец. Если я найду доказательства, мы сможем, пусть и с опозданием, но раскрыть серьезнейший заговор. И вне зависимости от того, запретишь ты или нет, я продолжу свое расследование. Потому что сейчас налицо факты, что организатор этого заговора не остановится. Уже были попытки погубить государя и его сына. Пока что робкие, но я не сомневаюсь, что однажды эти люди пойдут ва-банк.
— Ты… ты действительно во всем этом уверен? Я должен увидеть те доказательства, что ты уже успел собрать. Алексей, это не просьба и не приказ. Я должен…
На отца было больно смотреть. Только что я и правда перевернул часть его мира. Он ведь действительно считал себя полностью виноватым в Трагедии. Не защитил, не уберег. А ведь император Петр IV был его близким другом.
Отец за исключительные заслуги попал на придворную службу и уже во дворце они с государем подружились. Мой покойный дядя-император вообще был довольно простым человеком и часто предпочитал общество людей менее статусных. Поговаривали, он знал по именам почти всех слуг. И благодаря государю мои родители встретились, и сам Петр приложил много усилий к тому, чтобы их союз состоялся.
Отец всегда казнил себя за то, что тогда не смог спасти не только государя — друга. И его семью. Этот крест он будет нести до самой смерти. Но все это время он был убежден, что Трагедия являлась лишь роковым стечением обстоятельств. Форс-мажором, фатальной случайностью…
А сейчас я дал ему призрачную возможность отомстить. Найти организатора и восстановить справедливость. Потому что у каждого заговора есть выгодоприобретатель. А у него, в свою очередь, есть имя и фамилия.
— Непременно, — отозвался я. — Я покажу все, что мы успели накопать. Но работы впереди еще много. Я только начал. Пришлось отвлечься на проблему Тани.
— Выходит, там, на острове, до сих пор открываются эти аномалии? Раз ты поймал ту змею.
— Рядом. Поймал-то на берегу, но там же расстояния плевые.
Отец рассеянно кивал.
— Хорошо, Алексей. После ужина жду тебя с отчетом. И журналистку эту свою приведи, я хочу с ней поговорить. А сейчас, пожалуйста, оставь меня. Мне нужно… Сделать пару срочных дел.
Нет, ему просто требовалось побыть одному. Переварить все услышанное, смириться с новой реальностью и понять, что можно сделать. Отец никогда не признается в слабости, но я-то знал, что эта информация больно по нему ударит. Отчасти поэтому я не торопился все рассказывать. В таких вопросах не может быть предположений — только факты.
Я поклонился.
— Как прикажете, ваша светлость.
— И еще. Ты говорил о той книге, в которой вычитал важные сведения. Она мне нужна.
А вот с этим проблема. Потому что книгу я выдумал. Такой просто не существовало в природе.
— К сожалению, я не помню ни автора, ни названия, — ответил я. — Но поищу. Не уверен, что взял ее в нашей библиотеке. Может, ходил в городскую…
— От этого многое зависит. Поищи внимательнее.
— Разумеется, ваша светлость.
Поднявшись из кресла, я был уже готов уходить, но внезапно отец меня окликнул.
— Благодарю тебя за откровенность, сын.
— Я хотел бы попросить вас о разрешении. — Отец удивленно на меня взглянул. — Татьяна. Я хочу увезти ее на неделю домой. То есть в Выборг. Для нее обстановка здесь все же стрессовая, а вдали от петербургской цивилизации она быстрее пойдет на поправку.
— Опять чего-то не договариваешь?
— Просто прошу мне поверить. Так будет лучше. Заодно и книгу поищу. Потому что здесь я ее точно не видел.
Светлейший князь устало вздохнул.
— Ваше путешествие повлечет за собой некоторые сложности, ты же понимаешь? Нужно выделить для вас отдельную охрану…
— Отец, у меня Черный Алмаз.
— Но от яда ты ее не уберег.
Шах и мат. Пришлось согласиться.
— Признаю поражение. Я недоглядел.
— Дело не в том, что ты тогда недоглядел, — неожиданно мягко сказал светлейший князь. — Мы не можем предугадать всего, что может случиться. Именно поэтому нужно подстраховываться и прикрывать тылы. Я не против того, что ты отвезешь Танюшу в Выборг, но если лекари разрешат. Я не хочу, чтобы ты повторил мою ошибку, слишком сильно поверив в себя.
Глава 15
— Завтрак для ее светлости!
В дверь настойчиво постучали, а в следующий момент служанка внесла в комнату поднос и растерянно огляделась по сторонам, ища, куда его поставить.
После того, как мы перебрались в Петербург, родное поместье заметно опустело. Вывезли кое-что из мебели, одежду, личные вещи, книги… Теперь родной дом казался наполовину пустым.
Комната Тани тоже заметно изменилась и стала далеко не такой уютной. Я даже распорядился поставить побольше ваз со свежесрезанными цветами из сада, чтобы Таня чувствовала себя приятнее в опустевшей комнатке.
Я жестом попросил служанку поставить поднос на письменный стол, и та тут же подчинилась.
— Спасибо, Люба, — кивнул я и жестом попросил ее нас оставить. Девушка и сама не желала задерживаться — в те редкие моменты, когда моя сестрица все же не могла себя контролировать, она могла пугать.
Но сейчас Танюша мирно спала, утопая в подушках. Я подоткнул одеяло и подошел к окну, решив дать ей еще немного времени на сон. Восстановление — дело важнейшее, но даже оно должно подчиняться режиму.
В саду как раз пропалывали любимые матушкины клумбы. Самые поздние пионы склонили тяжелые головы к земле, теряя лепестки. Время цветения почти закончилось. Жара спала, а ветер с Финского залива слегка трепал тонкие полупрозрачные занавески.
Таня тихонько застонала. Я обернулся.
Не открывая глаз, сестрица потянулась в постели, а затем принюхалась.
— Ммм…
— Доброе утро, Таня, — улыбнулся я и подошел к письменному столу. Обычно заваленный записками, тетрадями и книгами, теперь он почти пустовал. Я распорядился прихватить лишь один учебник, желая дать сестренке время отдохнуть как следует. В ее состоянии все равно было бесполезно нагружать разум учебой.
— Леша! — Таня откинула край одеяла и улыбнулась. — Который час?
— Время пищи физической и эфирной, — отозвался я. — Сейчас будем завтракать.
Таня слегка поежилась, оглянулась по сторонам и потянулась за вязаной накидкой, которую я оставил у изголовья кровати.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
Девчонка застыла, прислушиваясь к ощущениям.
— Знаешь, наверное, уже немного лучше, — тихо сказала она. — Но все равно как-то странно… Словно мне суставы выкручивает. И голод. Постоянно хочу есть. Но на еду смотреть не могу… Это так… нелогично.
Я задумчиво кивнул.
— Ничего нелогичного. Просто твой организм требует пищи иного рода.
Пока что оставив поднос на столе, я решил проверить течение эфира в теле сестры. Она привычно дала мне руку, и я принялся за диагностику. Ей действительно становилось лучше с каждым днем, но о полном выздоровлении говорить было еще рано.
— Ну как? — с интересом спросила сестра. — Жить буду?
— Я тебе помру! Будешь, дорогая. Причем долго и счастливо. Уж я постараюсь.
Сестра улыбнулась.
— Как ты додумался… Что я хотела сюда? — Она обвела свободной рукой пространство вокруг себя. — Как ты понял, что здесь мне будет легче?
Я пожал плечами.
— Дома и стены помогают. А ты все же выросла здесь. Да и воздух тут почище и свежее.
На самом деле это было лишь мое предположение, подкрепленное личным интересом. От меня не укрылось, что Таня тосковала по усадьбе, да и было полезно на недельку спрятать ее от чужих глаз. Но мной двигала не только забота о сестре.