— Здравствуйте, — кивнул я. — Действительно, ищу. Мне нужны реставраторы.
— Тут их много, молодой человек. Вас какие именно интересуют? Те, что в башне, или…
— Или.
— Книжники, значит, — хмыкнула старушка и указала на дальний вход в главный корпус. — Вон там табличка неприметная. По лестнице на второй этаж и налево. Там их крыло. С этими фестивалями всех расселили…
— Благодарю, сударыня.
— Ты только голову береги, там потолок низкий! Домишко-то еще Петра Великого застал…
Улыбнувшись, я поспешил в нужную мне дверь. Табличка и правда оказалась совсем неприметной, зато внутри здания царила комфортная прохлада. Поднявшись на второй этаж, я застыл перед дверью с надписью: «Реставрационная». И, не сомневаясь, потянул старинную кованую ручку на себя.
Мне в нос ударила смесь специфических запахов — какие-то растворы, краски, пыль, бумага… Все вперемешку. Я оказался в длинном, узком зале с минимумом мебели — несколько широких столов и бесконечные ряды шкафов с различными материалами.
— Дверью ошиблись, — прозвучало из-за шкафа. — Вход в зал с экспозицией напротив. По лестнице направо.
Голос был мужской и звучал очень устало.
— Отнюдь, сударь, — отозвался я. — Мне как раз сюда и нужно.
Из-за шкафа донеслось недовольное ворчание, а через пару мгновений ко мне вышел растрепанный молодой человек в заляпанном длинном фартуке. Рукава его рубашки были закатаны, сами руки — затянуты в высокие перчатки. Он был постарше меня лет на пять-семь. Либо последние курсы университета, либо уже молодой научный сотрудник.
— В таком случае чем могу быть полезен? — он уставился на меня поверх очков в тонкой оправе. Его голова была перевязана банданой, чтобы не мешали торчавшие волосы.
Ну что, Алексиус, не будем тянуть кота за известное место?
— Меня зовут Алексей Николаев, я младший сын светлейшего князя Балтийского.
Реставратор поправил очки на носу, внимательнее пригляделся и лишь затем поклонился.
— Прошу прощения, ваша светлость. Не признал. На фотографии в газете вы выглядели несколько… иначе.
Ага, на газетных снимках у меня вечно либо героическая, либо очень сосредоточенная рожа. Либо же, если это официальный портрет, рожа еще и отредактированная в специальной программе. В жизни я вообще ничем не отличался от сверстников, разве что держался поувереннее, ну и романовская порода мгновенно считывалась. Тем более что сейчас у меня не было задачи демонстрировать статус.
— Ничего страшного, — улыбнулся я. — Как я могу к вам обращаться?
— Никита Андреевич Ежов, ваша светлость, — склонил голову специалист. — Мастер-реставратор второй категории, сотрудник Музейного центра Императорского Эрмитажа.
В том, что в Выборг занесло сотрудника Эрмитажа, не было ничего удивительного. Выборгский замок давно передали в ведение Музейного ведомства, и формально он относился как раз к Императорскому Эрмитажу. Правящая семья давно сделала большую часть коллекции публичной.
Вместо обмена поклонами я решил сократить дистанцию и пожал парню руку.
— Рад знакомству, Никита Андреевич. Боюсь, мне требуется ваша помощь. Или другого профильного специалиста. Я ведь верно понимаю, что здесь вы занимаетесь в том числе реставрацией книг?
Реставратор явно заинтересовался.
— Чем могу служить вашей светлости? Неужели что-то повредилось в вашей библиотеке?
— Библиотечные экземпляры, слава богу, пока не нуждаются в вашем вмешательстве. — Я понизил голос. — У меня будет просьба личного характера. Или заказ — как вам удобнее. И мне нужна не реставрация. Мне нужно создание вещи из старинных материалов.
Реставратор непонимающе на меня уставился.
— Прошу прощения, ваша светлость, но, боюсь, я пока что не понимаю…
Ладно, придется городить заранее приготовленную чушь.
Хозяйским жестом я отвел его к окошку-бойнице, откуда лился тусклый свет.
— Понимаете ли, Никита Андреевич, недавно я был приглашен на тематический костюмированный бал… Тематика — эпоха первого императора Петра Алексеевича. Поскольку организаторы — род весьма обеспеченный, то и требования к образам соответствующие. И если с созданием костюма проблем скорее всего не возникнет, то вот с остальным реквизитом…
А вот сейчас этот Никита Андреевич всерьез заинтересовался моим рассказом.
— Какой реквизит вы подразумеваете, ваша светлость?
— Мне нужна книга. Понимаете ли, я не считаю разумным брать с собой на бал старинный и ценный труд из библиотеки. Это непочтительно, а ведь, кроме этого, на балах всякое случается. Ценный объект может пострадать…
— Выходит, ваша светлость желает создать копию старинной книги? — Начал догадываться реставратор.
— Нечто вроде этого. Я хочу, чтобы она была создана из старых материалов — бумага, чернила, переплет… Но при этом ее содержание будет особенным. Я действительно буду использовать эту книгу как реквизит в постановке. Ибо костюмированные балы предполагают не только эффектный костюм, но и появление, отыгрыш…
Реставратор понимающе кивнул. На самом деле я был не первым умником, кто обращался к музейщикам за помощью, когда дело касалось балов. Тематические мероприятия были безумно популярны среди богатой аристократии. Подобные балы готовились очень тщательно, о них оповещали за несколько месяцев, чтобы гости успели продумать и создать образы. И часто к подготовке привлекались настоящие специалисты-историки. Так что сама моя идея не выглядела совсем уж безумной.
— Что ж, задача в целом мне ясна, ваша светлость. Но то, насколько она выполнима, будет зависеть от условий. Вы говорите, период правления Петра Великого? Доимперский или уже после победы в Северной войне?
— Разве это имеет такое значение для создания книги? — Удивился я.
Но реставратор хитро улыбнулся. Сейчас речь шла о его родной стихии, и он чувствовал себя в своей тарелке.
— Разумеется, это может быть важно, ваша светлость! Например, бумага. После европейского путешествия императора появились новые материалы и технологии… Печатные станки тоже отличались в различных странах…
— Книгу можно сделать рукописной, но стиль изложения и чернила — аутентичными. А бумага… Какую проще достать?
Реставратор огляделся по сторонам и принялся расхаживать по залу.
— Популярнее всего была голландская бумага, но император распорядился открыть несколько собственных бумажных заводов. В принципе, достать можно и ту и другую…
— Тогда давайте голландскую, — распорядился я. — Она есть у вас здесь?
Никита Андреевич посмотрел на меня как на сумасшедшего.
— Что вы, ваша светлость! Ей же триста лет! У нас чистые бумажные листы идут на заплатки и замену совсем уж поврежденных страниц. И хранится такой материал в специальных условиях в Петербурге… Листы толстые, книга тоже получится объемной… Но ведь для реквизита вам не нужен прямо-таки фолиант?
— Я хочу, чтобы она больше походила на личную тетрадь, — отозвался я и вытащил из-за пазухи сложенные листы. — Это — содержание. Я уже адаптировал все под манеру изложения соответствующей эпохи.
— Могу я взглянуть?
Я протянул реставратору листы, и тот углубился в их изучение, а затем поднял на меня глаза поверх очков.
— Это же… заклинания? Вот, рисунки, схемы, описания…
— Именно, — кивнул я. — Тоже старинные, из Петровской эпохи. Некоторые из них рабочие, другие — нет. Но я хочу, чтобы после бала эта книжица осталась в моей личной библиотеке. Глядишь, и потомкам достанется в наследство…
Реставратор внезапно посерьезнел и вернул мне листы.
— Или же вы хотите сделать поддельный артефакт. Прошу прощения, ваша светлость, но я мастер в третьем поколении. Поверьте, это не первый подобный заказ, пусть и подан он под весьма нетривиальным предлогом. Но я не рискну браться за заказ, который затем может всплыть на аукционе как аутентичный экземпляр какого-нибудь старинного трактата… Если выяснится, что я его создал, будут огромные проблемы. И у меня, и у моей семьи, и у всей мастерской. Надеюсь на ваше понимание.
А он все-таки соображал, этот Никита. Размышлять начал в правильном направлении. Вот только мне это было совсем не с руки.
— Эта книга никогда не попадет на аукцион, — ответил я. — Слово дворянина. Более того, не в моих интересах, чтобы сведения о ней вышли за пределы моей семьи. Вы раскусили меня, Никита Андреевич — я действительно хочу использовать ваши знания, чтобы создать реликвию. Вопрос лишь в том, что это будет моя личная реликвия, моя собственная ценность. Невозможно подделать вещь, которой доселе не существовало в природе.
— Тогда почему бал…
Я пожал плечами и просто улыбнулся.
— Потому что я хочу совместить приятное с полезным, Никита Андреевич. Книгу все равно давно хотел создать, а тут еще и появился повод ее выгулять. Какая мне разница, на какой бумаге ее делать? Но раз уж появилась возможность… — я внимательно посмотрел ему в глаза. — Так вы согласны мне помочь?
Глава 17
Реставратор не на шутку засомневался. С одной стороны, мой заказ сулил ему интересную работу и хорошие деньги. С другой — риски и правда могли иметь место.
Увы, рынок подделок процветал. В аристократической среде всегда было модно что-нибудь коллекционировать. Очередная демонстрация статуса и богатства рода. Кто-то скупал редкие картины, другие предпочитали драгоценности. Например, старая княгиня Трубецкая и вовсе была известна роскошнейшей коллекцией английского костяного фарфора — такой позавидовал бы сам музей Императорского фарфорового завода.
Наша семья увлекалась редкими книгами — это было наше общее занятие. Но каждый имел и свои маленькие слабости. Матушка любила приобретать старинные шпильки для волос — золотые, серебряные, с бриллиантами и жемчугом, современные дизайнерские и старинные. Звездой ее коллекции была золотая шпилька французской королевы Екатерины Медичи. Отец имел внушительную коллекцию саамских ножей. Виктор увлекался изучением уральских минералов. Таня, судя по всему, обещала стать любительницей дорогих сумок. Мое же увлечение было самым дешевым — я коллекционировал блесны для ловли хищной рыбы.