— На ваше усмотрение, София Петровна, — отозвался я. — Но прошу вас пока что не раскрывать, что здесь случилось. Будет уместнее поднять этот вопрос после мероприятия.
— Согласна, — ответила девушка, уже направляясь к дверям. — Возвращайтесь в зал, я со всем разберусь. Нельзя, чтобы ваше отсутствие так надолго совпало с моим.
Я поклонился.
— Благодарю, ваше императорское высочество.
— Не в эту дверь, кузен! — София указала на небольшую дверцу в противоположной части гостиной. А я ее и не заметил — она полностью сливалась со стеной. Видимо, запасной ход в коридор для слуг. — Туда.
— Спасибо.
Я проскользнул за небольшую дверцу и прислонился к каменной стене, переводя дух. Я услышал, как что-то разбилось с громким звоном. Судя по звуку, двери распахнулись, до меня долетел торопливый топот, и я услышал голос Софии:
— Господа, мне нужна помощь. Здесь произошел инцидент. Кажется, взорвались лампы в люстре. Искры упали на подарки. Я успела потушить, но внешний вид безнадежно испорчен. Срочно зовите слуг и найдите мне грубую бумагу, какой пользуются на кухне. Тащите всю, что есть. И бечевку, много бечевки. И пусть мои фрейлины быстро соберут цветы в саду…
Кажется, у княжны был план, как выйти из неприятной ситуации. Мне она понравилась в личном общении — непугливая, рассудительная, с трезвой головой. И быстро умела ориентироваться в неожиданных ситуациях. Похвальные качества для… коллеги.
Я поспешил прочь от угловой гостиной и вышел в один из коридоров, который показался мне смутно знакомым. Да, по нему меня сюда вел лакей. Сориентировавшись, я вышел как раз к туалетам. От моего пиджака слегка пахло гарью. Убрать этот запах я не смогу, но нужно хотя бы посмотреться в зеркало и привести себя в порядок.
Зайдя в уборную, я увидел у раковины бледно-зеленого Павла Дмитриевича. А я уже и позабыл об этой жертве собственных амбиций. Видок у него и правда был ни к черту. Видимо, хорошо связалось заклинание.
— Ваше высочество, — кивнул я в знак приветствия и тут же разыграл беспокойство. — Господи, что с вами? Вам нехорошо?
Парень едва держался на ногах, и я уже подумал, не переборщил ли с концентрацией веществ крушины. Времени было мало, мог второпях и перекрутить…
— Все… — Павел запнулся. — Все нормально, ваша светлость…
Прежде гордый и преисполненный чувства собственного достоинства наследник Павловичей выглядел откровенно жалко и беспомощно. Он вцепился обеими руками в раковину, всеми силами стараясь удержать равновесие и не рухнуть на мраморный пол.
Оно и понятно — дикое обезвоживание, слабость от непрерывных спазмов, боль в животе… Это лишь малая часть того, что было уготовано мне. Так что, надеюсь, паренек сделает выводы. Мне плевать, спишет ли он это на кармический бумеранг или попытается найти мою причастность — лишь бы осознал и больше не пытался пакостить. Ведь получилось весьма символично.
— Ничего подобного, Павел Дмитриевич. Вы не в порядке. Позвольте мне вас осмотреть.
Я пинком придвинул обитую бархатом банкетку и буквально силой заставил наследника Павловичей опуститься на нее.
— Алексей Иоаннович, это лишнее…
— Не лишнее. Вы больны, и вам нужен лекарь. Но поскольку вы не желаете ставить на уши сотрудников дворца и портить праздник, а я знаю, что не желаете, позвольте мне вам помочь.
— Я не хочу. Не нужно…
Но у него не было сил сопротивляться. Парень был настолько слаб, что все его возражения оказались совершенно неубедительными.
— Мы с вами родня, Павел Дмитриевич. Одна кровь, пусть и родство далекое, — говорил я, проводя диагностику. — Но кровь — не водица. Мы семья. А члены семьи должны помогать друг другу. И я вас в такой беде не оставлю.
Все получалось даже лучше, чем я изначально планировал.
С точки зрения неписаных правил аристократии это был высший пилотаж — победить врага, а затем оказать ему помощь. В стародавние времена этому уделяли куда большее внимание. Даже во время дуэлей, когда отгремели выстрелы, отсвистели заклинания и все обмены ударами состоялись, дуэлянты приходили на помощь друг другу — лечили, латали раны, даже составляли противнику алиби, когда дуэли уже запретили. И я считал это правильным: бой демонстрирует, кто сильнее физически или магически, удачливее. То, как ведет себя победитель, показывает его моральную силу.
В конце концов, добить супостата всегда можно. Но лучше сперва протянуть руку помощи. История знавала немало случаев, когда бывшие дуэлянты и враги восстанавливали нормальные отношения и даже становились друзьями.
Дружить с Павлом Дмитриевичем я не собирался, если тот сам не заслужит эту дружбу. Но помочь в затруднительной ситуации, особенно когда это мне почти ничего не стоит — это я могу.
— Вы… Вы действительно хотите мне помочь? — Павел пытался сфокусировать на мне мутные глаза. — Почему?
— Потому что я не сволочь.
Я преобразовал свеженькую частичку энергии Искажения в эфир и применил боевое исцеление. Просто поддал побольше эфира, предварительно вычистив из тела Павла остатки яда. Пробрало его, конечно, мощно — я даже сам не ожидал, что заклинание окажется настолько сильным. С другой стороны, Павел был худым парнем, весил мало, а съел очень большую порцию.
— Ну как? — Я поднял глаза на вражину. — Полегче?
— Намного… С-спасибо, ваша светлость.
— Алексей Иоаннович. Полагаю, после подобных деликатных приключений мы уже можем обращаться друг к другу по имени.
— Конечно… Господи, стыд-то какой.
Я равнодушно пожал плечами.
— Что естественно, как говорится…
— Так и знал, что не стоило брать блюдо с грибами! Наверняка попался какой-то плохой гриб. Или плохо замоченный…
О, мы уже начали нормально разговаривать, без заносчивости. Прогресс. Как много, оказывается, способен изменить один неприятный инцидентик.
— Алексей Иоаннович, вы очень меня выручили.
Павел достал из внутреннего кармана батистовый платочек и промокнул проступивший на лбу пот. Человеческий цвет лица и правда начал к нему возвращаться, да и течение эфира почти нормализовалось. Придется, конечно, посидеть на диете несколько дней, но относительно возможных последствий — это пощада.
— Рад помочь, Павел Дмитриевич.
— И я хочу вас попросить… если это возможно. Вы не могли бы не распространяться об этом… неприятном конфузе?
Я улыбнулся. Что ж, кажется, на какое-то время паренек и правда притихнет. Интересно, ему хватило мозгов связать причины и следствия, чтобы больше ко мне не лезть?
— Разумеется, Павел Дмитриевич, — осклабился я. — Если уместно, у меня будет к вам встречная просьба.
Павел заметно напрягся.
— Какая?
Ну, я ж тоже не дурак. Будем действовать аккуратно, маленькими шажочками.
— Ваша сестра Кати. Я желаю пригласить ее на танец и прошу вашего на то разрешения.
Глава 3
Убедившись, что Павел Дмитриевич окончательно ожил, я проводил его на выход. Сам задержался возле зеркала и привел себя в порядок. Да, рубашку бы сменить — после саламандры вся одежда пахла гарью. Хорошо хоть, что не вымазался в саже. Но смены у меня с собой не было, так что пусть окружающие думают, что я любитель нишевой парфюмерии.
— Вы как раз вовремя, ваша светлость, — сказал дежуривший в коридоре лакей, провожая меня в зал. — Сейчас будет четвертая подача блюд. Последняя.
Это я удачно успел. Как раз снова проголодался после возни с порталом.
Павел Дмитриевич уже как ни в чем не бывало восседал за столом, поддерживая беседы и смакуя закуски. На его месте я бы поосторожничал с икрой и другими продуктами, но хозяин — барин. Теперь его желудок уже не моя забота.
— Алексей Иоаннович, мы уже было начали за вас тревожиться, — сказал кузен Андрей, когда я уселся на свое место. — Все хорошо?
— Конечно, — улыбнулся я и попросил лакея поднести мне блюдо с сытным салатом. — Просто немного переутомился. Нужно было выйти на свежий воздух.
Андрей принюхался и явно почуял исходивший от моей одежды запах, но, будучи воспитанным человеком, ничего не сказал. Хотя вопросов у него наверняка возникло много.
Церемониймейстер объявил четвертую подачу блюд, и на этот раз нас угощали десертами. Сыр с медом и орехами, пирожные, тортики, сладкие напитки, кофе и чай… Сыр с медом оказался неожиданно вкусным, и я взял себе добавку.
Тем временем обед близился к завершению. Я заметил, что София Петровна вернулась на свое место за императорским столом, о чем-то перебросилась парой фраз с императрицей, и та кивнула. Вместе с Софией вернулись и ее фрейлины, которые, видимо, помогали княжне уладить устроенную нами с Чуфтой проблему.
Мы с великой княжной встретились взглядами, и девушка едва заметно мне кивнула. Значит, беспокоиться пока что было не о чем.
— Почтенные гости! — объявил церемониймейстер. — Приглашаем вас в сад, где состоится церемония вручения подарков для цесаревича.
Представляю, как будет разочарован тот, что завернул в оберточную бумагу настолько мощный артефакт, что тот вызвал новое Искажение. Ни аномалии, ни вредоносной энергии. Но я решил понаблюдать за гостями, чтобы понять, кто из них уйдет несолоно хлебавши. Раз уж у меня нет прямых доказательств, хотя бы поглядим, кто выдаст себя нервозным ожиданием или тревогой.
— Прошу, ваша светлость…
Распорядители принялись провожать гостей в сад, где уже подготовили новую праздничную локацию. Шатры украсили гирляндами цветов и добавили скамеек и стульев, чтобы все гости точно смогли расположиться, отдыхая после обеда. На лужайке разместили длинный стол с вышитой вензелями цесаревича скатертью, на котором предполагалось демонстрировать подарки.
Была такая традиция у императорского дома — выставлять дары на всеобщее обозрение. В былые времена, когда случалось важное событие в жизни царской семьи — например, свадьба или рождение ребенка, под выставку подарков отводили целые залы в Зимнем дворце. И даже пускали горожан поглядеть на дары, словно в музее. Ведь подарки преподносили не только родственники, но и правители соседних государств. Часто это были уникальные и очень ценные вещи.