Я осторожно поместил патрон в пакетик. Видимо, первый выстрел дал осечку, и патрон сбросили. Убивать реставратора они, судя по всему, сначала не планировали — нет, они перевернули здесь все вверх дном в поисках чего-то. Но их явно спугнули, и закончить допрос они не успели. Никита видел их лица, поэтому его решили просто убрать. Времени подчищать за собой тоже не было.
Но патрончик мог кое-что рассказать как минимум об оружии. Надежды на то, что это крепкая зацепка, у меня не было. Но Черкасову и его ребятам точно будет интересно.
Оставив Сольского и Никиту под охраной гвардейцев из Зимнего, я схватил связку ключей, на которую указал реставратор, и спустился во двор. Константина нашелся здесь же, возле входа в мастерскую — он как раз разговаривал с женщиной из сувенирной лавки. Весь замок срочно закрыли для посетителей, и сотрудники музея сейчас провожали возмущенных и напуганных туристов на выход. Возле моста уже парковались машины полиции.
— Ваша светлость. — Константин кивнул в сторону реставрационной. — Как он?
— Жив и, судя по всему, жить будет. — Я достал упакованную в маленький пакетик с патроном и протянул охраннику. — Похоже, девятимиллиметровый. Сможете на глаз определить, откуда добро?
Константин включил на телефоне фонарик, чтобы внимательнее осмотреть находку.
— Люгеровский, калибр девять-девятнадцать, ваша светлость. Классика. Надо маркировку посмотреть…
Охранник перевернул пакет и повернул патрон сквозь полиэтилен, подсвечивая фонариком. — Вот она, родная… Так, число пятьсот пять — это Тульский патронный. Год выпуска — двадцать второй… Патрончик отечественный, ваша светлость. Причем, маркировка у него не для гражданского применения. ИВС — это императорские вооруженные силы. Но откуда вы его…
— Нашел в той же комнате, где был пострадавший. Думаю, осечка.
— Не удивлюсь. С тульскими в последнее время нередко случается. Вроде даже ревизоров на завод посылали.
— Так что за птичка, Константин? Подо что подходит, можете сказать? Тем более что патроны не гражданские.
Охранник переглянулся с подошедшими коллегами.
— Точно вам только экспертиза скажет. Девять-девятнадцать — калибр очень распространенный. Это еще с прошлого века стандарт. Подходит много подо что: от антикварного немецкого «Парабеллума» до новенького ПУКа.
Я изумленно приподнял брови.
— ПУКа? Это что еще за хрень?
— Да сами смеемся, но уж как назвали, — пояснил коллега Константина. Кажется, Ермолаев. — Пистолет Ульянова-Крымского. Сокращенно — ПУК. Недавно встал на вооружение. Название смешное, а пушка серьезная.
Ну, чего-то подобного от Немца я и ожидал. Стандартный калибр, стандартное оружие — чтобы мы ноги стерли в поисках. Вот только патрончики достались военные. Это единственная зацепка. Но теперь у меня было хоть что-то.
— Мне нужно позвонить, — сказал я и, забрав улику, сунул пакетик в карман пиджака.
Первым делом я набрал Черкасова. Экспедитор долго не брал трубку, но на восьмом гудке я все же услышал заветное:
— Алексей Иоаннович?
— Здравствуйте, Евгений Александрович. Есть пара минут?
— Да, ваша светлость. Надеюсь, мне не нужно вас спасать?
— Все гораздо интереснее. Есть для вас подарок.
Я в общих чертах пересказал ему суть вопроса. Судя по звукам на фоне, Черкасов вышел в другое, более тихое помещение, и понизил голос.
— Кто в курсе?
— Пока мало кто, но здесь уже полиция. Через пару часов будет знать весь город. Выборг маленький.
— Черт. Ладно, с ними разберемся. Выезжаем. Сможете меня дождаться?
— Куда уж я теперь денусь…
Да уж, вот и съездил за книжкой. К слову, ее тоже бы неплохо забрать, пока здесь не начали прочесывать каждый сантиметр. Отложив телефон, я решил первым делом пошарить в том подвале, где Никита спрятал заказ.
— Алексей!
Я обернулся на знакомый голос. Во двор стремительно вошел брат и почти что бегом направился ко мне. Я ожидал, что он обрушит на меня очередную тираду, но вместо этого старший брат… внезапно сгреб меня в объятия.
— Слава богу, не пострадал, — выдохнул Виктор. — Господи, я сорвался от Брюмера, как только мне позвонили. Что стряслось?
Я обнял его в ответ и наклонился к его уху. Пусть окружающие думают, что это просто облегчение от того, что все закончилось.
— Помнишь, я говорил о книге, которую реставрировал для отца? — тихо сказал я.
— Конечно.
— Парня чуть не убили из-за нее. Я уверен. Но ее не нашли.
— Парень-то живой?
— Да. Сейчас переправят в Питер. А ты мне нужен как мой официальный представитель. Сейчас полиция перевернет здесь все вверх дном, а через пару часов явится Черкасов с группой.
— Черкасов? — Удивился брат. — А «Четверка» здесь при чем?
— При том что реставратора едва не убили люди. Которые уже проходили по делам Черкасова.
— Так что с книгой?
— Спрятана. Идем.
Хитрый он, конечно, жучара, этот реставратор! Явно не впервые брался за заказы мимо кассы, раз научился прятать то, что остальным в цехе видеть не положено. И именно эта его хитрость сейчас нас спасла.
Но только откуда Немец знал, что идти стоило именно сюда? Они ведь точно искали мою книгу. Получается, кто-то слил информацию, но не до конца или неточно.
Я резко остановился посреди двора.
— Леш, ты точно в порядке? — Забеспокоился брат. — Может, тебе тоже нужен лекарь?
Думай, Алексей. Кто знал, что ты тогда поехал именно в мастерскую?
Дядя Миша — нет, я ему сказал просто про музей. Егерь не знал, куда именно я направлялся.
Виктор — знал, но без деталей.
Отец, матушка и… Те двое охранников, которые пришли за мной, когда обнаружилась моя пропажа. Именно они видели, что я выходил именно из дверей мастерской.
Я медленно обернулся во двор, где Константин раздавал указания своей небольшой группе. Тогда, по приказу Виктора, меня пришли забирать двое охранников из Зимнего. И один из них — тот самый Константин Волков, что в последние дни неусыпно пытался меня охранять. Он все время таскался со мной, прекрасно знал время и маршруты моих передвижений. И он знал, что сегодня я срочно сорвался в Выборг…
— Леша? Ты точно в порядке?
Я сделал вид, что у меня подкосилась нога, и привалился к Виктору так, что успел сунуть связку старых ключей ему в карман.
— Леша! Я позову лекаря.
— Слушай сюда, — я притянул брата к себе. — Ты должен мне помочь. У тебя в кармане ключи вон от того подвала. Зайди туда, найди железный ящик и достань оттуда книгу. Спрячь у себя. Кажется, у нас крыса в охране. Я их отвлеку, а ты сделай, что я сказал.
— Крыса? — очки брата сползли на кончик носа, и в них блеснули. — Но это же дворцовая гвардия…
— Блин, Витя, ты совсем уже? — прорычал я. — Просто сделай то, что я велю. Потом все объясню.
— Хорошо.
— Бегом. Я не смогу разыгрывать концерт долго.
Брат обернулся к столпившимся вокруг Константина гвардейцам и тоже решил подыграть мне.
— Волков! Где вас носит? Вы что сделали с моим братом⁈ А ну быстро зовите лекаря, его светлость почти выгорел!
Константин быстро подбежал ко мне.
— Ваша светлость! В чем дело?
Я крепко схватил его за запястье и заставил смотреть его себе в глаза.
— Эфир… Потратил слишком много эфира. Константин, сможете со мной поделиться?
Все, контакт с ним у меня был. Я пробросил мостик сквозь его ментальную защиту — артефакты у дворцовой гвардии все-таки были ни к черту.
— Конечно, ваша светлость, — медленно проговорил охранник. — Берите сколько нужно. Что же вы сразу не сказали, что так опустошены…
— И мой возьмите!
— Для меня будет честью с вами поделиться!
Я слабо улыбнулся, изображая из себя умирающего лебедя.
Мне было нужно лишь чтобы он и его бойцы сейчас смотрели только на меня. Чтобы Виктор успел проскочить в этот подвал и найти нашу книгу. Мне будет проще спалить весь этот замок дотла, нежели отдать ее в чужие руки…
Лишь бы ты успел, Витя.
Не подведи меня, прошу.
Глава 27
Концерт с мнимым выгоранием был мне на руку еще по одной причине. Пусть считают меня уязвимым. Быть может, это тоже сработает как приманка. Впрочем, на месте тех, кто завалился в мастерскую, я бы сейчас спешно уносил ноги и придумывал новый план.
Они не добились никакого успеха — лишь обратили на себя лишнее внимание и подставились. И в таком случае варианта два: залегать на дно или спешно заметать следы. Но последнее зависело от ресурсов, которыми обладал этот Немец и его люди.
Я понятия не имел, что доступно Немцу, так что на всякий случай следовало держать в голове оба варианта.
— Как вы, ваша светлость? — обеспокоенно спросил Константин. На всякий случай я вытянул из него побольше эфира, чтобы не вздумал страдать дурью. У него осталось ровно на поддержание жизнедеятельности и парочку простых заклинаний.
— Уже лучше, благодарю, — я наконец-то отпустил его руку, и потерявший равновесие охранник пошатнулся. — Правда, боюсь, и вы теперь тоже не боец.
— Ничего, я быстро восстанавливаюсь. Да и завтра у меня, можно сказать, выходной.
Интересно. Как таковых выходных у дворцовых гвардейцев не существовало, но раз в неделю их отпускали решать свои вопросы в город. Что-то вроде увольнительной. Хорошо бы последить за этим Волковым.
Пока я отвлекал своих охранников, по двору уже рассредоточились полицейские, а следом подъехала местная группа «Четверки». Видимо, Черкасов сразу же позвонил и велел коллегам поумерить пыл полиции. Это, конечно, никого не обрадовало — мало кто любит работать на подсосе у столичных, но пришлось смириться.
— Прошу прощения, ваша светлость, — Константин покрутил головой, словно искал кого-то. На улице уже стемнело, и сейчас двор средневекового замка наполнился тенями. — Я потерял из виду вашего брата. Его охрана здесь, а самого Виктора Иоанновича нет…
— Он собирался поговорить с директором музея. Он же мой представитель, — с улыбкой отозвался я. — Сейчас вернется, полагаю. К тому же здесь такое количество стражей правопорядка на квадратный метр, что с ним точно ничего